– Две щепотки тимьяна, одна перемолотая жабья шкурка, десять мелконарезанных стеблей сон-травы… Или морок-травы? – перечитала она старинный рецепт, будто куриной лапой накарябанный, и нахмурилась. – Слушай, тут так написано, что не разобрать. Может, все-таки морок-трава нужна?
– А у тебя она есть?
Васька сунула нос в шкаф, проверила по склянкам и пучкам трав и помотала головой.
– Ну, хочешь, свежей на болоте насобираем?
– Хочу.
– Тогда переодевайся и пошли, пока совсем не рассвело. Днём попрячется, не отыщем.
Ждать себя она не заставила. Надела простенький сарафан, в котором по лесу бегала, достала охотничьи сапоги, в прошлом году в городе купленные – хорошие, крепкие. На всякий случай заперла дверь на ключ: мало ли кто решит в гости пожаловать? А у нее ингредиенты на столе не прибраны.
Царевичу было строго-настрого наказано сидеть дома, но, судя по сонному взгляду, кот ее слова проигнорировал. Главное, чтобы не сбежал никуда. Васька его, конечно, по ленте отыщет – свое колдовство она за версту чуяла. Но время потеряет, а время ох как дорого…
Болото встретило их комариным писком и гнилостным душком. От воды поднимался туман, стелился невысоко, но плотно. Вот же зараза! Морок-трава и без того была травкой полезной, но хитрой, показывалась только с утра и до полудня, а после обращалась обычной осокой, мхом, лишайником – что рядом росло, тем и казалась. И смотреть на нее можно было только искоса, а иначе не увидишь.
В гримуаре, правда, говорилось, что если идти спиной и кукиш показывать, а самой через левое плечо глянуть, то ее тоже увидеть можно. Но так только тину над собой увидишь, когда в болото провалишься. Лучше уж не спеша, зато надежнее.
Первым морок-траву нашел Кощей. Плотная, крепкая, как камыш, она копьем выстреливала из болота. Так гармонично вписалась, что ведьма прошла мимо. А вот ловчий обернулся, обошел кругом и срезал стебель ножом. Следующую уже и Васька приметила. Наклонилась – тут-то они лбами и встретились.
– Я тебя от работы не сильно отвлекаю? – потирая шишку, спросила Васька.
– Так я ж после охоты, отдыхаю. Весь в твоем распоряжении, – успокоил ее Кощей.
– И все-таки…
– Я бабке сказал, что ты меня попросила помочь. Иначе свои артефакты заставит чинить: то ей тарелочка нечетко показывает, то клубочек разматывается, пока катится… В прошлый раз я три дня ее скатерть-самобранку штопал. И нечего смеяться! Руку дай, тут коряга.
Кощей притянул ее к себе, всё еще фыркающую от смеха, и они зашатались на одной кочке. Хорошо, не упали, спрыгнули на тропинку. А там и морок-траву углядели.
До полудня целую сумку собрали, умаялись.
– А если бы ты царевну-лягушку встретил, что бы делал? – по дороге домой полюбопытствовала Васька. Шли они рядышком, изредка ловчий помогал ей перебираться через коряги да перетаскивал на руках, где совсем заболотило.
– Тебе бы понес расколдовывать, – хмыкнул Кощей. – У меня царевна разве что квакать смогла бы.
– А потом?
– Потом… Наверное, получил бы от бабки по хребту за упущенную невесту, – признался он.
– Так не упускал бы.
– Я одну болотную красавицу уже вытащил. Куда мне больше? – подмигнул Кощей, подхватил и перенес ее через очередную лужицу.
Васька со смехом выскользнула из его рук.
Хорошо было с Кощеем болтать обо всём, легко. Да только ловчий не ей одной помогать сподобился. У входа в деревню их мужики перехватили.
– Эй, Кощей, не подсобишь? Тварь какая-то к Марье-искуснице повадилась. Все нитки разворошила, шитье передрала. Думаем, то ли домовой с кикиморой расшалились, то ли еще нечисть какая… С Тишкой вон ее подралась. Клоки серые по всему дому.
– Серые?
Пушистый хвост мелькнул за оградой, следом змеилась яркая алая лента. Ловчий, конечно, тоже ее заметил, но виду не подал.
– Посмотрю, что смогу сделать, – пообещал он мужикам, а сам наклонился к подруге. – Лови своего Царевича, пока отвлекаю, – шепнул он на ушко и под одобрительное хмыканье деревенских поцеловал ее в щеку. – Ступай, милая, – уже громче, для остальных добавил он.
– К обеду не опаздывай, – крикнула Васька ему вслед. А то одному поможешь, и сразу очередь выстроится за кощеевой добротой.
***
Виновник нашелся под крыльцом дома. С расцарапанной мордой и остатками пряжи на острых когтях. Тишка был драчуном, и повезло, что Царевич не лишился глаз.
Судя по запертой двери, из дома кот удрал через чердак. Там окошко всегда было приоткрыто. Вот же… Его Высочество!.. Привык гулять и решил разведать территорию. Сразу видно, что царских кровей – всё норовит побольше земли отхватить!
– И что прикажете с вами делать? – наклонилась к нему Васька, вытаскивая нахохлившегося кота из-под крыльца. Тот поначалу заорал дурниной, но понял, что трепки не будет, и громко требовательно заурчал.
Едва оказавшись в доме, Царевич сразу помчался к миске и с выжидающим видом устроился рядом. Пришлось доставать рыбу из ларя. Заодно и остатки похлебки в печи разогрела.
Кощея всё не было. Васька успела прибраться, подготовить ингредиенты для зелья, поиграть с Царевичем – за мороком мышки тот гонялся с азартом, как за живой. Друг задерживался. Она даже начала немного волноваться, но тут ловчий всё-таки появился на пороге. Такой усталый, будто правда гонял нечисть по чужому дому.
– Был у Марьи серяк-беляк заморский, да сплыл. А это вот – плата, – вручил он ей корзинку со свежими румяными пирожками. Они так и просились к столу! А как пахли…
– Кто был? – не поняла ведьма, с трудом отвлекаясь от созерцания прекрасного. Первый раз про такую нечисть слышала.
– Что б я знал, – отмахнулся Кощей, проходя мимо нее на кухню. – Что первое в голову пришло, то и брякнул. Надо же было Царевича прикрыть. Но кикимора у Марьи и впрямь пошаливала, еле выловил. О, похлёбка!
Он сел за стол, пододвинув к себе миску.
– Остыло же всё, давай разогрею?
– В самый раз. Пирожок лучше дай, капустный, – протянул он руку.
Васька поставила перед ним всю корзину. Кощей ел с аппетитом, и невольно подумалось: а что ж в нем девки не находят? Хороший же мужик, работящий. Да, не красавец, но с лица воды не пить. Зато добрый…
В этот раз зелье они готовили вместе. Вернее, готовила ведьма, а ловчий следил, чтобы ингредиенты были положены в правильном количестве и порядке. Когда зелье наконец загустело, Кощей убрал его в морозильный ларь и выглянул в окно – на улице уже стемнело, пора было домой собираться.
– Справишься до завтра одна?
– С котом-то? Он, может, и Царевич, но пока ведет себя как бессовестная скотина. Справлюсь.
– Выспись. На тебе лица нет.
Говорить, что и сил ведьминых с булавочную иголку, Васька не стала. А как Кощей ушел, свернулась на печи в клубочек, тщетно пытаясь унять дрожь: как жить без магии, она не представляла.
***
Назавтра зелье снова не сработало. Не сработало и спустя два дня, когда Васька показала рецепт кощеевой бабке – та только головой покачала и сказала, что жабью шкуру надо на кошачью шерсть сменить. Кота же расколдовываешь, дуреха! Но и это не помогло. Царевич превращаться обратно отказывался и вёл активную кошачью жизнь, распевая песни соседской Мурке.
Время уже не шло – бежало, и Васька всё больше боялась не успеть.
Ленка пришла, когда отведенного срока осталось половина седмицы. Полюбовалась на развешенное во дворе покрывало – колдовских сил, чтобы высушить его, у хозяйки теперь не хватало, и она оставила его на ветру.
– А я тебе давно говорила – две практикующие ведьмы на одну деревню ни к чему. Уехала бы к родичам, ничего не случилось бы, – не удержалась от укола темная товарка, без приглашения входя во двор. Огляделась: на цветочки, яблоню, грядки с клубникой. – Миленько у тебя тут, – признала она. – И не скажешь, что ведьма живет. Ах да, ты же почти не ведьма!
Сама Ленка жила в старом доме в лесу. Дом этот принадлежал ее прадеду-колдуну. Жуткое место: черепа козлиные на заборе, вороны вечно кружатся, да и сама изба: низенькая, черная, не иначе как из сажи выросшая. А уж запах! Гнили болотной, как будто сдохло что-то и в тепле полежало.
– Ты зачем пришла? – хмуро посмотрела на нее Васька. Хотя чего спрашивать? И так понятно – позлорадствовать.
– Помочь хочу. – Ленка склонилась над клумбой, коснулась пальцем распустившихся тюльпанов, и они тотчас опустили головы и съежились, увядая.
– И чем же? – не поверила Васька, и не зря.
– Мой дядя недавно овдовел и жену ищет. Тебя посоветую. Он, конечно, не первой молодости, нам в батюшки годится, но так и ведьма без магии никому не сдалась.
– А с чего ты взяла, что я без магии останусь?
– Так истекает срок, Василисушка, – выпрямилась гостья и подошла к ней. – Царевича тебе взять негде, а колдовство – штука тонкая, обмана не терпит. Ну, ты подумай над моим предложением, а я к концу срока вернусь. А пока можешь портретик женишка посмотреть. – Ленка соткала из воздуха тощего мужичка с неприятным взглядом. – Нравится?
– Шла бы ты… готовилась меня поздравлять.
– Как хочешь, – пожала ведьма плечами и действительно вышла за ограду.
Собрав остатки сил, Васька порывом ветра захлопнула калитку за ее спиной. Захлопнула – и расплакалась, потому что от одного этого малюсенького усилия руки и ноги затряслись, как у пропойцы.
Царевич спрыгнул с забора, подошел к ней, боднул головой.
– И как тебя расколдовать, горюшко ты мое луковое? – всхлипывая, погладила она кота, но он, конечно, не ответил. Заурчал громче, и Васька зарылась пальцами в серую шерсть. – Ты не бойся, я тебя отвезу во дворец, если сама не справлюсь. Или Кощея попрошу, он в Заморских землях был, – пообещала она. Тягостно было на сердце, тоскливо, но в сказанном она не сомневалась. Может, и не быть ей ведьмой, но человеком она останется.
***
Проснулась Васька перед рассветом, как будто под руку кто-то толкнул. Завывал ветер, задувал холодком по голым ногам. Царевича, который привык засыпать с ней под боком, рядом не было.