– Что произошло потом? – так же тихо спросила я.
– Потом мы еще неделю все там чистили, опрашивали свидетелей и фиксировали всякие мелочи для архива. Лаэрн Торнтэ уехал обратно в столицу. Лорд и мастер Дэврэ тоже отбыли. И первое время казалось, что все хорошо. Но потом между шефом и Дэврэ словно кошка черная пробежала.
Я чуть не фыркнула.
А вот не надо все на котов и кошек валить. Милейшие, между прочим, создания, невзирая на цвет их шерсти. И кто только выдумал, что черные коты – это непременно к беде? Если вам вдруг такое скажут – не верьте. Кот в доме – это счастье, хотя порой и довольно беспокойное.
– В общем, – продолжил блондин, – шеф посчитал, что наш учитель оплошал и вместо того, чтобы подать ему руку, отпрыгнул сам. Вроде как себя спасал, вместо того чтобы помочь старому другу. Раньше-то они общались тесно, семьями дружили, а тут впервые крепко поругались. Даже какое-то время не разговаривали. И обсуждать это вслух тоже было запрещено. А вскоре Дэврэ и вовсе пришлось уволиться, потому что наш мудрый и справедливый шеф стал по-настоящему невыносимым. Придирался, орал, требовал подчинения… одним словом, сделал все, чтобы Дэврэ ушел. И тот действительно ушел. Не стал ни спорить, ни что-то доказывать. А спустя месяц Торнтэ внезапно умер…
– Что, вот так просто? – не поверила я. – Взял и умер, как обычный человек?
– Нет, конечно. Но то касание к кругу даром для него не прошло – вскоре после возвращения в столицу у него развилось МВИ.
Магически вызванное истощение?!
Я читала о таком, да и на кафедре целительства нам это преподавали.
МВИ – довольно редкое, но неизлечимое состояние, которое вызывается тяжелым перенапряжением магического дара.
Я знаю. Я читала: у милорда Даррантэ старшего тоже было такое заболевание! Если я правильно помню из тех сведений, которые успела накопать, милорд в свое время долго служил и многократно находился на острие магических атак. В отличие от сына, магия его больше имела защитную направленность, нежели боевую. Поэтому щиты милорда еще во время службы подвергались нешуточной нагрузке. А когда он вышел в отставку, это его подкосило, поэтому вскоре после рождения сына он начал сдавать, затем ослаб, похудел… и на протяжении двух лет продолжал неумолимо угасать, поскольку состояние мага очень тесно связано с состоянием его магического дара. И если тот окончательно угаснет, маг непременно умрет.
– Увы, – кивнул теневик. – Мы поначалу даже не поняли, почему он вдруг стал таким нетерпимым, а заодно принялся стремительно терять интерес к работе. Сперва начал уходить пораньше. Потом принялся перекладывать на нас свои дела. А однажды он как-то снял при мне свой китель, я увидел, как быстро он исхудал. Вот тогда-то мы и забили тревогу. И тогда-то лаэрн наконец признался, что после дела Дарми все время чувствует себя неважно, а на расследования перестал выезжать, потому что у него ноги начали дрожать от слабости.
Я ненадолго задумалась.
Что ж, кое-что начало проясняться, хотя один-единственный месяц для МВИ – это чрезвычайно мало. Семья Даррантэ почти два года боролась с тяжелым недугом. Наверняка потратила кучу средств на поиски несуществующего лекарства. Но дар, если начал угасать, никогда больше не воскреснет. Поэтому спустя два года мучений милорд Даррантэ все-таки умер. А маленький Кайрон, которого все эти годы не баловали вниманием ни страдающий от болей отец, ни убитая горем мать, которая к тому же должна была воспитывать еще и младшую дочь, надолго оказался предоставлен сам себе. Так что даже удивительно, что личная тень у него не появилась на год или два раньше.
А еще я подумала, что, пожалуй, уже не считаю леди Амелию эгоистичной стервой. Оставшись одна, вдосталь хлебнув горя с мужем, она отчаянно не хотела лишиться еще и сына с дочерью. Дети – единственное наследие, которое у нее осталось от безвременно ушедшего супруга. Неудивительно, что, не сумев справиться с одной болью, она была просто не в состоянии бороться еще с одной.
– Все произошло очень быстро: лаэрн Торнтэ сгорел за несколько недель, – тем временем уронил Ториус. – Учителю он запретил об этом говорить. И даже письменно закрепил свою волю, потребовав, чтобы старого друга даже к гробу не подпускали. Мастер Дэврэ, когда узнал, специально ходил к нему домой, хотел поговорить, объяснить, однако леди Далия Торнтэ его даже не порог не пустила, а после похорон во всеуслышание заявила, что это он виновен в смерти ее мужа. После чего стала сущей затворницей и еще через полгода тоже умерла, не справившись с поразившим ее горем.
– Это ужасно, – едва слышно уронила я, не в силах представить, как тяжело учитель должен был переживать смерть коллеги и друга.
Примерно год назад я тоже заметила, что он отдалился от учеников и все реже начал проявлять заинтересованность во время занятий. Он стал задумчив. Рассеян. Частенько отвечал невпопад. Правда, количество учебных часов не сократил, а, наоборот, расширил. Однако ни разу не поделился с нами тем, что же его так гнетет.
И вот теперь я наконец-то узнала, почему.
– Простите, лаэрн Ториус, – окликнула я мага, когда тот поднялся и собрался уходить.
Он обернулся.
– Просто Ториус… можно и на ты… вы хотели еще о чем-то спросить, миледи?
– Можно просто Алания, – решила не оставлять такой жест доверия без внимания я. – Но да. У меня еще есть вопрос. Скажи, пожалуйста, тебе знакома эта вещь?
Когда я подняла со стола листок с ритуальной чашей, маг, не задумываясь, кивнул.
– Да. Эту штуку я видел в пещере Дарми.
– А на последнее дело… то, на складе, где коллеги из магнадзора нашли еще один ритуальный круг, ты тоже выезжал?
– Нет. Учитель сказал, что Тори и Люси будет вполне достаточно. Да и пора им уже самим отвечать за то, что происходит во время расследования.
– Странно, что учитель сам не обратил на это внимания… – пробормотала я, когда вспомнила, что в хранилище была не одна. – Это же так очевидно.
– Что именно?
– Да то, что чаша в обоих ритуалах… в том, год назад… и в том, следы которого мы недавно нашли… была использована одна и та же!
У теневика неуловимо изменилось лицо.
– Этого не может быть.
– Может! Чем хочешь поклянусь – их невозможно перепутать! Но как учитель мог этого не заметить?!
Ториус едва заметно нахмурился.
– В пещеру учитель и лаэрн Торнтэ пришли уже после того, как мы составили опись и вынесли часть улик. Дарми был связан и обезврежен. Ну, нам тогда так показалось… хотя на самом деле он просто ждал подходящего момента. И, наверное, специально начал ритуал не по правилам, чтобы успеть хоть как-то нам отомстить.
– Хочешь сказать, что в то время учитель мог ее просто не увидеть?!
– Дело почти сразу отдали под ведение магнадзора, – подтвердил маг. – И все улики тоже остались у них. Лаэрну Торнтэ в то время и без того забот хватало. Преступник умер, дело раскрыто… наше участие там уже не требовалось, поэтому дело закрывал магнадзор. Дэврэ тоже им не занимался – он уволился буквально через пару недель после возвращения. Да и не касался он тех улик. В то время он уже считался обычным консультантом, тогда как шеф внезапно озверел и велел ему к тем папкам вообще не приближаться…
– Тьма! – прошептала я. – Да что же это такое? Как специально все сложилось… Ториус, у тебя есть доступ в то хранилище? Седьмое министерство имеет право поднимать и заново открывать старые дела?
– Те, которые вели не мы, – нет. На это нужно разрешение главы службы магического надзора.
Я встрепенулась.
– Едем! Сейчас же! Нам срочно надо попасть в хранилище улик и своими глазами убедиться, что одной не хватает!
Как ни странно, теневик не стал меня ни отговаривать от спешки, ни пытаться переубедить. Люси и Рамон на его месте наверняка помчались бы спрашивать разрешение у мастера Дэврэ, а этот только кивнул и всем видом показал готовность участвовать.
Правда, когда я кинулась к двери, на ходу размышляя, где бы нам найти экипаж и этично ли будет врываться в чью-нибудь комнату с просьбой нас подвезти, как Ториус схватил меня за руку и со скупой усмешкой бросил:
– Зачем же так примитивно? Миледи, ну вы что? Полночь ведь уже наступила, а значит, у нас есть более быстрый способ перемещения.
«Какой еще способ?!» – в суматохе чуть не брякнула я, а потом увидела вытянувшуюся на стене крупную тень и чуть не хлопнула себя ладонью по лбу.
Тьма! Ну конечно!
– Куда тебя доставить? – неожиданно галантно предложил мне руку маг.
– В управление магнадзора! Нет! – спохватилась я. – Там же теневой полог! Да и народ наверняка разошелся. Значит, надо на Зеленую улицу! Поближе к дому Даррантэ! Только внутрь, будь добр, не суйся, потому что там тоже стоит теневой полог. А значит, в его дом нам придется идти пешком. И даже стучаться в дверь, как обычным людям, в надежде, что он еще не спит и согласится нас выслушать.
– Откуда ты знаешь, где он живет? – сдержанно удивился моим познаниям теневик.
Я посмотрела на него с таким видом – мол, ты что?! Вся столица знает, где проживает такой известный человек!
И этого оказалось достаточно, чтобы маг избавил меня от дурацких вопросов, а вместо этого взял за вторую руку и просто провел в стену, на которой его тень любезно нарисовала самую обычную дверь.
Холод потустороннего обжег меня буквально на мгновение, так что я очень вовремя закрыла глаза и прекратила дышать. Ну а когда мы мигом позже вынырнули из ствола дерева, растущего аккурат возле нужного нам забора, тихонько выдохнула, машинально стерла со щеки выступивший на ней иней и решительно зашагала к дому, напрочь проигнорировав задумчивый взгляд теневика.
Несмотря на поздний час, в окнах первого этажа все еще горел свет, так что нам не грозило куковать тут до утра в ожидании, когда же нам откроют. Однако это были не окна библиотеки. Судя по всему, кто-то находился в смежном помещении. Так что я взбежала по ступенькам и, не стесняясь, от души бахнула кулаком в дверь.