и воскресить погибшего пса.
– Что случилось с собакой? – осведомился учитель, опередив меня буквально на миг.
– Соседская лошадь затоптала. Случайно. Пес был уже стар, поэтому, когда лошадь понесла, не смог увернуться, а Дарми так по нему скорбел, что ненароком поднял его в виде зомби. Мать, конечно, потом потребовала собаку упокоить, но важен сам факт. Тем более что никакого урона за гибель любимого пса Мила сосед так и не понес.
Я негромко кашлянула.
– Пока это не тянет на весомый повод, чтобы мстить сотрудникам правопорядка за нераскрытое преступление.
– А это еще не все, – быстро стрельнул глазами в сторону старшего коллеги Рамон. – Оказывается, когда Дарми учился в столице, то снимал жилье у некоего господина Шторэ. А у того, в свою очередь, была дочка, на которую, как говорят, Дарми, даже будучи зубрилой, вскоре начал заглядываться. Но когда он учился на последнем курсе, девчонка пропала. Просто ушла из дома и не вернулась. Ну а через месяц ее тело было обнаружено где-то на окраине города, и Дарми был вне себя от горя.
Та-а-ак… а вот это уже близко к нашему вопросу.
– Разумеется, простым студентам и преподавателям об этом никто не докладывал, – счел нужным добавить Ториус. – Поэтому никто при первичном допросе об этом и не говорил. Но мы решили, что раз уж выяснили, где Дарми в то время проживал, то потрудились отыскать этого самого Шторэ и выяснить, кем его дочка приходилась снимающему у него комнату парнишке.
– Ничего плохого о Дарми тот не сказал, – снова вмешалась Люси. – С его слов, дочка парня практически не замечала, так что если это и была любовь, то точно безответная. Ну а поскольку дело об убийстве квалифицировали как не имеющее признаков магпреступления… собственно, это был обычный грабеж с отягчающими, но, как ни странно, без признаков насилия… то дело, как и полагается, расследовала городская стража.
Рамон кивнул.
– Что самое удивительное, но дело они все-таки раскрыли. И даже арестовали двух человек, которые признались, что убивать девчонку не планировали, и это вышло случайно. За решетку их тоже благополучно отправили, но на расследование ушел почти месяц, потому что господа из городской стражи слишком долго не могли напасть на след, и все это время Дарми страшно переживал.
– А вскоре после этого в библиотеке столичной академии появилась полунаучная статья, в которой Дарми вполне себе здраво рассуждал о необходимости включения в некоторые подразделения городской стражи специальных поисковых собак. Там же он рассматривал возможные возражения чиновников по поводу того, что обычных псов надо сначала вырастить, потом обучить, затем содержать… и это все равно не гарантировало успеха. И вот тогда Дарми высказал предположение, что вместо обычных собак на службу городу можно поставить обычных зомби.
– В его изложении это выглядело не так уж и бредово, – призналась Люси, когда Рамон умолк. – Зомби послушны, исполнительны, неприхотливы. Да и работу свою могли бы выполнять хорошо.
– Угу, – хмыкнул Ториус. – Если бы умели сохранять после смерти чутье и если бы от одного их вида прохожие не шарахались в сторону. Не говоря уж о том, что содержать хотя бы на одном участке даже одного хорошего некроманта вышло бы для казны еще дороже, чем завести свору собак.
– Однако Дарми посчитал это несущественным возражением, – угукнула Люси. – Он даже эксперимент поставил в академической лаборатории, который, правда, вскоре закрыли. Защищаться ему тоже пришлось по другой теме, однако его это не остановило. Потому что примерно через полтора года после того, как он закончил учебу, в службу городской стражи поступило анонимное предложение о поставке и содержании собак-зомби для выполнения особых задач.
– Фиу! – тихо присвистнул Рубис. – А парень-то не на шутку этим заморочился!
– Еще как. Правда, предложение отклонили, после чего Дарми надолго куда-то пропал. Но лет шесть назад снова вернулся и уже под чужим именем сделал аналогичное предложение службе магического надзора.
– Он тогда был официально зарегистрированным некромантом с собственной практикой, – добавил Ториус. – Работал в Лексни и еще подрабатывал понемногу в окрестных деревнях и селах, помогая людям хоронить усопших за гроши. В службе магического надзора тогда уже властвовал лорд Кайрон Даррантэ. Однако, как и глава службы городской стражи, предложение Дарми решительно отклонил, несмотря на то что тот предложил для управления целую концепцию, существенно доработал недостатки, на которые ему указывали раньше, и убедительно доказал, что его зомби-псов можно сделать не только безопасными, но и вполне приемлемого вида.
– Что же милорду не понравилось в этом предложении? – поинтересовалась я.
– То, что законом использование зомби в правоохранительных органах официально не разрешено. Пока поднятие тел усопших считается приемлемым лишь для проведения тяжелых строительных работ, при разработке шахт, в каменоломнях… то есть везде, где обычным людям может грозить серьезная опасность. И только в том случае, если у усопшего нет родственников или же если они не против. Однако про зомби-собак в законе ничего не говорится, так что милорд Даррантэ… угу, мы его этой ночью тоже потревожили… переправил предложение Дарми на рассмотрение в соответствующую инстанцию. Получил оттуда закономерный отказ и, передав отказ заявителю, благополучно об этом забыл, потому что, с его точки зрения, сделал все, что ему было положено по долгу службы.
Я прищурилась.
– И вы думаете, что Дарми мог на него за это обидеться? Настолько, что прямо загорелся желанием избавиться от всех, кто не оценил его гениальную идею?
– Это мог быть один из мотивов, почему он бросил практику и на несколько лет запер себя в сырой пещере, – задумчиво уронил мастер Дэврэ.
– С его-то странностями… – подтвердил Рамон. – Думаю, это как раз было в его стиле.
– Хорошо, – не стала спорить я. – Допустим, вы правы, и Дарми до того обиделся на глав наших управлений, что решил не просто доказать им состоятельность своей идеи, но и наказать недалеких начальников, которые, по его мнению, оказались недостаточно умны и совершенно не заинтересованы в улучшении качества своих служб. Могло ли это стать причиной того, что Дарми во что бы то ни стало вознамерился вызвать в наш мир настоящего демона?
Ториус кивнул.
– Есть вероятность того, что после нескольких отказов подряд Дарми посчитал, что его теорию нужно доработать, чтобы ее все-таки приняли. Со слов однокурсников, он был склонен зацикливаться на своих идеях. А еще все время искал нестандартные способы решения совершенно обыденных задач. Если он так заморочился со своими зомби и ему во что бы то ни стало требовалось доказать, что они могут быть востребованы, то, не получив поддержки от правоохранительных органов, он вполне мог обратиться к потустороннему миру. В надежде на то, что если не люди, то хотя бы демоны подскажут, как ему дальше быть.
– В его характер это вполне укладывается, – согласился со старшим коллегой Рамон, а Люси утвердительно кивнула. – И если все было действительно так, то это объясняет несколько нестандартные круги, наличие ритуальной чаши и одержимость Дарми бредовой идеей. К примеру: что, если он пытался призвать демона, чтобы получить от него нужные знания, а взамен предложил забрать души тех, кто ему в свое время не помог?
– Это было бы логично с его точки зрения, – снова взял слово Ториус. – Но меня смущают несколько вещей. Во-первых, люди, одержимые какой-то идеей, обычно работают как проклятые, на износ, почти не прерываясь на сон и отдых. Так что, по идее, план Дарми за это время – а он как некромант и впрямь оказался очень неплох – давно должен был осуществиться. Однако в пещере не нашлось предметов, оскверненных присутствием демона. Да и ритуал мы вовремя прервали, поэтому, если они и договорились о сделке, то она так и не состоялась.
– Он мог проявить осторожность и не дать демону вместилище сразу, – не согласился с ним учитель. – Можно же было призвать его просто для беседы. Потом призвать снова… и так до тех пор, пока демон не согласится на поставленные условия. Этим, кстати, объясняется и количество жертв – Дарми нужно было использовать кого-то в качестве приманки.
– Тогда этим можно объяснить и столь долгий временной промежуток, – кивнул Ториус. – Я даже готов предположить, что растущая год от года обида, череда неудач и равнодушие близких помогли Дарми перешагнуть грань, которая отличает обиженного человека от того, кто готов на убийство. Но почему непосредственно перед ритуалом Дарми убил двоих мужчин? Да еще столь экстравагантным способом? Зачем ему понадобилось это делать, если у него были в наличии сразу два прекрасных тела, которые можно предложить демону? Почему он оставил в живых ребенка? Почему для главного ритуала выбрал именно женщину?
Я задумчиво потерла подбородок.
– Это действительно странно. С другой стороны, жизненной силы у мужчин много, ее можно долго хранить про запас, а при необходимости напоить ею явившегося на призыв демона, чтобы у того был повод возвращаться еще и еще. Насчет жертвоприношения не знаю. Кому Дарми его посвятил? Зачем облился кровью с ног до головы? Пока придется списать это на его особенности. Ребенок же, скорее всего, понадобился для собственно ритуала вселения. А вот его мать… ты прав, это необычный выбор для демона. Если только он не решил, что именно в этом теле сумеет лучше и быстрее всего выполнить условия сделки.
– Думаешь, демон мог захотеть в нее вселиться?
– Она – главная свидетельница. Ее непременно привезли бы в управление службы магического надзора. И с ней обязательно побеседовали бы не только следователи, но и лорд Даррантэ. Вы проверили ее на одержимость?
– Само собой, – подтвердил Ториус. – И тогда, и потом. А после окончания расследования за ней пристально наблюдали, но даже спустя год она не совершила ни одного подозрительного поступка, а в скором времени, как нам передали, еще и замуж снова собирается. Что для демона совершенно неприемлемо.