К чему слёзы? Да просто финты, продемонстрированные верховным, убили все зачатки оптимизма. Разница между магом и архимагом – колоссальна, и Морис, он… В общем, простой ведьме такой объект не по зубам.
Зато теперь понятно, почему Морис такой неадекватный. Весь если маги – низшая ступень эволюции, то архимаги – вообще дно.
А ещё я сидела и понимала, что Морис врал. Он же мог сказать, мог обозначить свой статус, а вместо этого фактически глумился и надо мной, и над Жориком. Он вводил нас в заблуждение, прикидывался простым и безопасным, а сам… Порталы он, видите ли, строит! Ритуалы с заклинаниями изобретает!
В общем, к официальному месту работы я подъехала расстроенная, надутая и злая. Выбралась при помощи возницы из экипажа, уверенно шагнула к крыльцу, и…
– Ясинка, здравствуй! – прозвучало где-то вблизи.
Ведьма сперва вздрогнула, потом её перекосило, а дальше… губы растянулись в фальшиво-приветливой улыбке. Да когда же эта эпопея с Лардаром закончится?
Однако озвучить вопрос я не решилась. Кивнула словно выпрыгнувшему из засады рыжему, приняла протянутый букет пионов и вновь скривилась, услышав:
– А ты где была?
– Где… – выдохнула я.
– Фррр, – пояснил прижатый к моей груди Жорик.
Пояснения, данные хорьком, Лардар не понял, зато ему хватило смекалки скосить взгляд на экипаж, и…
– Это ведь из дворцовых конюшен, – заявил он. И уже хмуро, с этакой нескрываемой претензией: – Ясь?
Я, увы, не выдержала – застонала.
– То есть ты ещё и с принцем спу… хм… сдружилась? – вопросил Дотс. Голос прозвучал неприятно.
И хотя причин оправдываться или объяснять что-либо не имелось, я сказала:
– Этот экипаж предоставил Морис. Я только с ним путаюсь. То есть «дружу».
Глаза Лардара сузились, ноздри, наоборот, расширились, а потом прозвучало:
– Всё-таки влюбилась?
– Угу. По уши! – процедила я злобно.
Собеседник, невзирая на явно неадекватное состояние, интонацию уловил и слегка успокоился. Сказал с этаким бессильным выдохом:
– Ясь, Морис – ужасный тип. Он…
– Дурак он, вот кто! – перебила я. – Дурак и идиот!
Всё, Лардар успокоился окончательно, а я сделала ещё один шаг к крыльцу, чтобы услышать уже заискивающее:
– Погуляем сегодня?
– Не могу, – буркнула хмуро.
– А что так?
Я подумала и не ответила. Плюнула на всё и поспешила в дом, чтобы отнести хорька в свою комнату и как следует накормить перед разлукой.
Дотс такому развитию событий, конечно, не обрадовался и даже попытался окликнуть, только я не обернулась. Понятно, что Лардар в своём излишнем интересе не виноват, но он уже реально достал!
Через полчаса, когда я закончила ублажать Жорика, а заодно предупредила всех домочадцев, что вернусь ну о-очень поздно, Дотс обнаружился там же и в той же позе. Рыжий хмуро пронаблюдал, как усаживаюсь в украшенный дворцовой эмблемой экипаж, и, круто развернувшись на каблуках, зашагал прочь.
Он уходил настолько показательно и экспрессивно, что сердце сжалось, только я рыжеволосого мага всё равно не окликнула. Пусть злится. Дня через четыре антидот дойдёт до готовности, и тогда мы все проблемы решим!
Лишь когда экипаж тронулся, мою голову посетила светлая мысль, которой следовало объявиться чуть раньше… Если ритуал делаем фактически ночью, а девочки прибудут вечером, то зачем мне ехать во дворец прямо сейчас?
Наверное, я даже могла остановить экипаж и выйти, но что-то внутри воспротивилось. В итоге я расслабленно откинулась на спинку диванчика, прикрыла глаза и принялась ждать новой встречи с гадким лживым зеленоглазым архимагом. То есть да, мы ехали во дворец!
К моменту появления девчонок наше с Морисом общение перешло в стадию жёсткого бойкота. Вернее, он-то со мною общался, а я с ним – нет, нет и ещё раз нет!
Просто маг был невыносим и вёл себя настолько вопиюще, что никаких нервов не хватало. Сначала, едва вернулась из «Южного бриллианта», мне устроили выговор за поведение поискового зверя, а после… всё как-то завертелось, закрутилось, понеслось.
Взгляд за взгляд, слово за слово, и мы почти дошли до нецензурных выражений. Причём Морис – и я это отлично видела! – выводил из равновесия нарочно, а я на эти фокусы позорно велась.
Умом понимала, что большая часть его ехидства – это чистой воды провокация, но реагировать так, как положено взрослой продуманной ведьме, не получалось. Лично меня последнее жуть как расстраивало, зато Морис прямо-таки сиял!
– Ты такая искренняя, – в какой-то миг выдал он.
После этого заявления была новая порция агрессии и весьма невнятные угрозы. Угрожала, как ни удивительно, я, а он просто ухмылялся и молчал.
Однако надолго этой способности помолчать не хватило, и вскоре мы опять принялись ссориться, причём на сей раз по воздуху пронеслись несколько предметов…
А затем поругались уже по-настоящему. Дело в том, что Морис начал «изобличать» ведьм, а я не сдержалась и заявила, что маги ничем не лучше нас.
Я фактически повторила то, что говорила Торсивалю, однако Морис, в отличие от принца, не согласился и взялся свою глупую точку зрения доказывать. В результате мы перешли с повышенных тонов на крики, да такие, что в личные покои верховного охрана заявилась.
Дальше было недолгое перемирие, а потом этот дурак сказал, обращаясь ко мне:
– Маленькая глупая ведьмочка.
И тут я совсем не выдержала…
– Если я такая маленькая и глупая, то чего ты ко мне привязался?
– А к кому ещё «привязываться», Ясь? – ухмыльнувшись, ответил он.
Ведьма запыхтела, зафыркала. Затем вспомнила приём по случаю дня рождения того высокопоставленного сотрудника министерства и сказала:
– Например, к Диметрии. – Тут же упёрла кулачок в бок и добавила: – А что? Она красивая и вполне тебе подходит!
– Мм-м, – отозвался Морис. – Мм-м…
А потом он задумался. Причём всерьёз, без притворства! И всё, сердце одной ведьмы не выдержало…
– Вот ты кобелина.
– Ревнуешь? – выдвинул дичайшее предположение брюнет.
– Кто? Я?!
– Ну ты же сама сказала, что я тебе симпатичен, – внезапно напомнил гад, и я ещё более внезапно залилась краской.
Только приступ стыда не помешал повторить уже звучавшее:
– Был симпатичен. Был! До того, как устроил тот допрос.
Верховный ухмыльнулся, а потом…
– Диметрия – начальник управления финансами нашего министерства. Нам с ней приписывают роман, но любовной связи никогда не было. Зато мы частенько появляемся вместе на официальных мероприятиях, исключительно потому, что так удобнее. Во-первых, в этих случаях к нам с нею никто не клеится, а во-вторых, в такие вечера мы успеваем обсудить финансовые вопросы, до которых руки обычно не доходят.
– Да что ты говоришь, – я иронично покачала головой. – Значит, время поспать на рабочем месте у тебя есть, а с финансистами встретиться не успеваешь? Как же так?
Маг неожиданно скрипнул зубами, а я вздёрнула нос и неприличный жест показала. Через миг услышала уже поднадоевшее:
– Маленькая глупая ведьмочка.
Следом вообще ересь:
– Спорим, что ты сама ко мне прибежишь?
Тут у меня и глаза на лоб полезли, и всё остальное, а Морис…
– Ведь обязательства по охмурению никто не отменял. – Прозвучало издевательски.
– Ну, знаешь… – протянула я. – Ну…
– В том-то и дело, что знаю, – зараза опять улыбнулся.
На этом моя выдержка и закончилась. Верховному был объявлен самый решительный, самый непримиримый бойкот!
В этом молчании мы встретили сперва экипажи с малолетними «магичками» и их родителями… Затем во внутренний двор вкатила карета с Танкой, Милой и Клиссой на борту.
Ведьмы, высыпав наружу и увидав меня, заулыбались, а едва заметили Мориса, настроение резко переменилось.
– Ну надо же, какие люди, – процедила черноволосая Мила злобно.
– М-да, – окидывая Мориса новым взглядом, причмокнула губами блондинистая Танка. – Не густо.
А шатенка Клисса укоризненно покачала головой и добила:
– С виду такой приличный, а сам…
Верховный, выслушав замечания, оскалился, а потом вообще церемонный поклон отвесил. Сказал, причём подчёркнуто-дипломатичным тоном:
– Милые ведьмочки, добро пожаловать во дворец.
Девчонки сразу прищурились, однако выговаривать верховному за фамильярность не стали. Вместо этого предпочли заметить мой жест и, повернувшись, уставиться на подвергшихся трансформации малявок.
Вокруг уже сгущался сумрак, а «магички», сопровождаемые родителями, стояли неблизко, но ведьмы всё равно вздрогнули. Сами подопытные не прореагировали никак, зато родителей заметно перекосило. Не всех, но почти.
Спустя ещё минуту от группы отделился один мужчина – самый представительный, кстати. Он приблизился к нам, едва различимо поклонился и спросил, не скрывая беспокойства:
– Вы сумеете? Поможете нашим девочкам?
– Мы попробуем, – ответила Мила после паузы.
Мужчина шумно выдохнул и кивнул.
Всё, разногласия с верховным были забыты, претензии, которые хотелось предъявить этому экспериментатору, – тоже. Клисса вспорхнула на ступеньку экипажа, вытащила с сидения увесистую сумку, а Мила шагнула к ней, чтобы помочь.
Мы с Танкой просто стояли и смотрели, а когда Клисса объявила о готовности, направились вслед за Морисом – туда, к «подопытным девчонкам». Нам предстояло забрать учениц первой магической школы и переместиться в дворцовый парк, к отведённому под ритуал месту.
Свои действия мы с подругами обсудили ещё в прошлый раз, и тогда же пришли к выводу, что мелочиться не станем – кроме прочего, мы планировали призвать в свидетельницы ритуала всех хранительниц, включая вредную Поганию Болотье.
Так как обговаривать было уже нечего, шли молча. За всё это время прозвучал лишь один вопрос, и принадлежал он Танке:
– А где Жорик?
Желания прямо сейчас рассказать подробности отлучения Жорика от королевского двора я не имела, поэтому ответила просто: