Чего-о? Это что ещё за инсинуации?!
Хаос хихикнул ещё раз и выпрыгнул в окно. Вот же пушистая зараза! И на эту чуму полосатую никакие воспитательные меры вроде «нежно наступить на ногу» или «ласково пихнуть локтем в бок» не действуют. Хотя я могу же им летать! Будет вредить — нарвётся!
Но на самом деле я была рада. Кем бы ни был прежний хозяин моего хвостатого сокровища, — а кот продолжал это скрывать, изображая избирательную глухоту, — выходило, что он на правильной стороне. Потому что лорд Венземир точно был на неправильной.
Ещё один забавный казус произошёл в «Трости и свече». Я по-прежнему там пела и бессовестно тянула с увольнением. А господин Фосс тянул с наймом новой певицы. Мы дружно говорили одно, а делали совсем другое, и тем отлично друг друга дополняли. Так сказать, к полному взаимопониманию и обоюдному удовольствию.
К тому же я рассудила, что теперь нападать на меня некому, так что туда и обратно можно ходить спокойно. Лорд Тиурра подтвердил, что ни в одном официальном отчёте я фигурировать не буду — ни к чему. Хотя награду от Короны за проявленную доблесть и спасение наследника престола мне дали. Только он, лорд Тиурра, вместе с лордом Трентом объяснили королю Легеру, что публично вручить её означает подставить меня под удар. Поэтому решено всё сделать по-тихому. Закончив речь, наставник извлёк из-за пазухи и вручил мне плоскую обтянутую бордовым бархатом коробку. Я с подозрением взяла, соображая, что ж такое там внутри может быть. Оказалось — голубая муаровая лента, а на ней — орден! Настоящий, в форме звезды с кучей усыпанных сверкающими камнями лучиков и каким-то ангелом с мечом в центре.
Каюсь — я заржала. Конец света, ведьма с орденом!
— Эль, у тебя нет никакого пиетета к власть имущим, — укоризненно вздохнул лорд Тиурра.
— Тир, при посторонних я веду себя прилично. Но ты уверен, что хочешь, чтобы я всегда вела себя прилично при тебе?
Ну да, удар ниже пояса. Намёк на то, чего до свадьбы не будет и быть не может. Но в то же время я показала, что прикидываться с ним кем-то, кем не являюсь, не желаю. Как не хочу и начинать заискивать перед этими самыми власть имущими.
— Знаешь, Эль, я люблю тебя такую, какая ты есть — независимую, упрямую, верную. Может быть, поэтому и полюбил. Так что делай, как нравится, а я всегда буду на твоей стороне. Но что ты там говорила насчёт возможности неприличного поведения в моём обществе?
Хитрый какой, эк всё перевернул!
Но, возвращаясь к «Трости и свече», Тир по-прежнему провожал меня туда и обратно. Хотя путь домой иногда растягивался на целый час. Что-то нас всё время задерживало…
А однажды вечером я заметила за одним из столиков подростка в надвинутой на глаза шляпе и рядом — двух явных телохранителей. Причём лицо одного — усатого дядьки, которого я в последний раз видела скачущим по лесу в алом плаще, — было мне знакомо. Хорошо, что он уцелел. Но всё же, что принц здесь потерял? Заглянул полюбоваться на поющую орденоносицу? Ну ладно, сам виноват, сейчас будет слушать эпическую песнь про мой любимый Рдийск! Только перед этим предупрежу господина Фосса, что за редкий гость к нам пожаловал. Пусть присмотрит и за готовкой, и за сервисом.
Господин Фосс вылупился на меня безумными глазами и побелел как полотно:
— Наследный принц? Агнесс, ты уверена?
Кивнула:
— Абсолютно. Не надоедайте ему, но последите за обслуживанием. Сегодня у вас отличное жаркое, так что всё будет в порядке.
Розу Уотригу я дарить не стала, зато вынула у него из-за уха пару монет и исполнила специально для принца недавно выученную балладу о верном коне.
На обратном пути Тир укоризненно покачал головой и вздохнул:
— Эль, ты же общалась с ним всего половину дня, а теперь весь дворец стоит на ушах из-за того, что принц учится ходить по канату!
Я расхохоталась. А потом посерьёзнела и прищурилась на спутника:
— Раз сам заговорил о государственных делах, может, расскажешь наконец, как продвигается расследование дела о покушении на принца?
— Эль, мне ужасно не хочется, чтобы ты лезла в политику!
— Тир, так я и не лезу! Это политика гоняется за мной с топором и, если я и дальше останусь наивной дурочкой, однажды прибьёт. Я что, на охоту за политикой ехала? А вон что вышло. Так что кончай изображать Хаоса и говори!
— Ладно, о чём ты хочешь знать?
— Что сделали с Домом Рекон?
— Пока на три года, но, думаю, так и останется, исключили из Совета Королевства. Возможно, их заменит там Дом Серкветт. Но, как понимаешь, уничтожать Дом Рекон никто не станет — Эрвинии нужен каждый маг. Придётся просто показать им, что власть сильна и что выгоднее служить ей, чем плести заговоры, которые в конечном итоге дорого Дому обходятся.
Согласно кивнула — разумно. А к Дому Серкветт принадлежит Ален, что тоже приятно.
— А письмо расшифровали?
— Пока нет. Шифр непростой, ключ подобрать сложно…
Я уставилась в небо и задумалась:
— Кажется мне, что в Доме Рекон этот шифр должны знать. В лоб спрашивать нельзя, ведь возможно, в письме есть что-то, что послужит доказательством предательства всего Дома. Но что, если поручить им разработать новые коды, скажем, для переписки Круга? Думается, что в их предложении должно быть описание приёмов, схожих с теми, которые использовались при шифровке этого послания.
— Эль, ну ты и лиса!
Буду надеяться, что это комплимент, да.
— А второй вариант, — протянула я беспечным тоном, — покажи письмо Хаосу!
— Коту? Зачем?! — малость обалдел лорд Тиурра.
— Затем, что этот кот видит сквозь твои мороки. А меня он научил системе шифрования, о какой я прежде не слышала. Я потом дам тебе свой гримуар, проверим, сможешь ли ты его прочитать.
— Понял. А гримуар — давай. Сама обещала.
Гм, и почему мне кажется, что интересует его вовсе не криптография и не магия, а то, не написано ли в девичьем дневнике что-нибудь о нём, прекрасном лорде Тиурре? Или о ком-нибудь другом. Ну ладно, пусть читает, если разберёт, а у меня есть ещё один вопрос:
— Маг принца Берн эйд Фер был замешан? У него жена — из Дома Рекон.
— Уверенности нет. Сам лорд Берн утверждает, что во время скачки его конь неожиданно споткнулся. Он упал и сильно стукнулся головой, а лошадь захромала. Поэтому догнать принца не смог. Следы шишки у него на голове на самом деле есть.
Покачала головой. Да, в принципе, картина похожа на то, что я видела во время охоты. Тогда тоже земля вставала дыбом или выхлёстывал корень — и всадник падал. Только имелись два «но». Первое — если уж я, проучившаяся всего два года адептка, сумела разглядеть уловки лорда Венземира, то как их мог не заметить опытный и сильный маг, охранявший принца? А вторым «но» было то, что мы с принцем попали в засаду у Короны Великана, и именно Берн знал, что принц обязательно постарается добраться туда. Ну и, наконец, что за щит был на этом маге, раз от шишки не спас?
Посмотрела на серьёзного лорда Тиурру и спросила:
— Хочешь услышать честное мнение студентки-недоучки? Думаю, что всё это — отговорки, детский лепет на лужайке. Прикинь сам… — и изложила свои «но».
Наставник почесал нос, огладил пальцами подбородок и вздохнул:
— Вообще говоря, лорд Берн служил при Дворе более восьмидесяти лет. — Усмехнулся: — Больше, чем я на свете живу. И всегда казался надёжным.
О! Вот так неожиданное откровение! Оказывается, мой Кощей ещё весьма молод. Это радует! Запомню, но пока спрошу дальше о лорде Берне:
— А женился он когда?
— Несколько лет назад. Лет пять, что ли… А, понял!
Ну да, большинство людей любят семью сильнее, чем страну, но иногда эта любовь к ближним принимает экстремальные формы.
— Но доказать измену лорда Берна всё равно будет крайне сложно, если только сам не признается. Впрочем, свою вину в том, что оставил принца без охраны, он не отрицает. Так что пока Круг решил отправить его на границу с Га-Карраштом.
Разумно, там любовь к жене и преданность стране не будут друг другу противоречить. И появится повод научиться как следует ставить щиты, если он и впрямь не умеет.
— Эль, может, хватит о делах? Смотри — впереди наша подворотня.
Хихикнула. Ну да, уютная подворотня — лучшее место для поцелуев. Конкретно в этой мы застревали раз за разом. Можно сказать, она действительно уже стала нашей. Но нравится ему вгонять меня в краску…
Он прижал меня к стене и обнял. А я прильнула к нему. Одна твёрдая ладонь поглаживала мою поясницу, вторая поддерживала затылок, не давая отвернуться и спрятаться от требовательных губ. Впрочем, я уже и не очень пряталась. А училась отвечать на ласку лаской, правда, при попытках своенравной длани сползти на грудь или нырнуть под одежду начинала шипеть и грозить колотушкой. Он смеялся, а я ругалась:
— Вот стукну тебя и брошу прямо здесь, будешь знать!
— Не бросишь, ты бросать не умеешь.
Экий хитрец, знает мои слабые места… Но зато какие у него волосы, словно шёлк! Можно гладить, перебирать, ерошить, такие густые и такие мягкие. И, кажется, ему это нравится. Хотя эти поцелуи, от которых подкашиваются ноги, а в животе горячо… Боюсь подумать, что будет весной!
Наверное, мы надолго бы залипли в тёмной уютной подворотне, если б откуда-то не послышался крик. Мы отстранились друг от друга и насторожились.
«Пожар! Пожар!» — снова донеслось издалека.
— Быстрее! — схватил меня за руку Тир и, крепко сжимая ладонь, помчался на шум. Я рванула следом, соображая на бегу, что неплохо бы засветить пару огоньков впереди, чтобы не навернуться в темноте.
Горел двухэтажный дом на соседней улице. Из нескольких окон просто валил дым, но в дальней части строения пламя уже проело кровлю и теперь гигантским факелом рвалось к небесам. Слышался треск и гул, огонь пожирал то, что раньше грел.
Пожарных ещё не было, зато вокруг суетились соседи с вёдрами, пытаясь залить беду и спасти хоть что-то. Я услышала, как один сказал другому: