– Ведьма, ты? – прохрипел он, с трудом повернув голову в пиратской повязке. – Всеми светлыми заклинаю, убери от меня эту скотину!
Брюс подполз на выручку другу, но был остановлен тихим, но грозным рыком дракона.
– Не злите ее, – попросил Ерема, – у нее в груди тогда огонь разгорается, очень жарко.
Глория прижала мужика теснее, нежно заворковала, как молоденький трактор на картофельном поле.
– И давно вы так обнимаетесь? – спросила я.
Услышав в ответ лишь сдавленный стон, я подошла ближе. Творение Юльки не может причинить мне вреда, так ведь? Я очень на это надеялась.
– Глория, отпусти его, – попросила я.
Дракон повернул на меня фары, ровное тарахтение сбилось, из груди вырвался клекот, а потом Глория вполне разборчиво произнесла:
– Кон-фэ-та.
– Сейчас будет, – согласилась я, справившись с изумлением – она расширяет словарный запас! Умница какая! – Ты только отпусти Ерему, пожалуйста. Ему еще нам дорогу показывать. Вот долетим к Ярополку, и обнимайтесь, сколько влезет.
Объятия Глории разжались, и Ерема стёк по глиняному боку и распластался внизу. Я было забеспокоилась, но мой охранник быстро попятился и вскоре скрылся за углом.
– Сейчас принесу конфетку, – пообещала я.
Глория вдруг вытянула шею, подставила мне голову, прикрыв фары резиновыми веками. Я почесала ей затылок, и в груди у нее снова заурчало. Как будто Юлька до отказа начинила ее котятами.
Дома я достала конфету из сумки, набитой шоколадом. Запасной комплект одежды и косметичка уместились в боковом кармашке. Я собралась еще с вечера, и если бы не Юля и Ерема, понеслась в Сумеречный лес уже ночью. Но они настояли на том, что надо выспаться. Утро вечера мудренее, и все такое. А ночи без мужских объятий холодны и одиноки. Вот и Глория подтвердит.
Я отнесла конфету Глории и, увидев по пути Ерему на посту за забором, крикнула:
– Видишь, как живая вода моментально подействовала – сразу и невесту себе нашел!
Ерема зыркнул на меня здоровым глазом, поспешно отвернулся, и я поняла, что моя пижама вряд ли считается в Запорах приличной одеждой.
Я приняла душ, сварила кофе и отсалютовала горячей чашкой Юльке, которая спустилась на кухню и плюхнулась на стул.
– Кажется, у Глории дефицит тактильных ощущений, – сказала я. – Она обнималась с Еремой.
– Он в порядке? – спросила Юлька и, дождавшись моего кивка, добавила: – Это у нее от меня. Мне всегда перед критическими днями хочется обнимашек.
– Надо будет сказать воеводе, чтобы ввел такую должность в своем войске – обниматель дракона. Или каждую ночь нового бойца назначал, как на караул.
– Ты уверена, что Ярополк будет рад тебя видеть? – осторожно спросила Юлька.
– С драконом-то? – улыбнулась я и спряталась за чашкой кофе.
Мне хотелось верить, что он скучает по мне так же, как и я по нему. Но я лишь знала, что мне надо обнять его, прижаться к сильной груди, вдохнуть запах, ставший родным, почувствовать мягкость его губ… Я вытащила из сумки несколько конфет и, вздохнув, развернула первый фантик. Буду действовать по примеру дракона. Я откусила конфету, запила шоколад кофе. Слабая замена, но хоть так.
В дверь постучали, и я впустила домового.
– Доброе утро, девушки! – Он стащил вязаную шапку, осмотрелся. – Запустили вы дом. Может, желаете еще разок уборку заказать?
– Да я только-только прибралась! – возмутилась я. – Вы, Степан Аркадьич, главное, присмотрите за котиком и жабой. Я вам рассказывала. И если будет дождь, впустите Брюса в дом, чтоб не заржавел.
– Помню-помню, – покивал домовой. – Оплата вперед.
Я положила в крохотную ручку несколько серебряных монет, и они быстро исчезли в кармашке брюк.
– Вы уж не задерживайтесь. – Степан Аркадьич взобрался в кресло, вынул из того же кармашка вязанье.
И как только там поместились спицы и клубок, размером с хорошую тыкву? Кстати… Я вынула из рюкзака бумажный кулек и, выйдя во двор, быстренько воткнула семена в уже готовые лунки. Брюс ползал следом, закапывал белые семечки, рыхлил землю. Я полила грядку водой, отстоявшейся в ведре и уже нагретой утренним солнышком.
– Надеюсь, третья попытка окажется удачнее, – сказала я, и Брюс пошевелил зубчиками, соглашаясь.
Вчера я сходила на очередной урок китайского и после занятия подошла с иероглифами Брюса к учителю. Он сначала долго смотрел в мой блокнот, потом на меня… В общем, Брюс подробно описал кары, которые падут на тех, кто посмеет уничтожить наши тыквы еще раз. Учитель смог выдавить лишь что-то про отрубленные пальцы и выдранные зубы. Остальное переводить отказался. Похоже, мне достался кровожадный китаец. После учитель очень быстро со мной попрощался, и когда я вышла на ту же автобусную остановку, припустил пешком вдаль по улице. Погода сейчас стоит замечательная в обоих мирах, так что прогулки на пользу.
Я забросила сумку с конфетами и моими скромными пожитками на плечо, перекинула косу на другую сторону. Я долго думала, надевать ли мне длинную юбку, чтобы умаслить воеводу, но потом решила, что в пути джинсы точно удобнее. Мало ли, вдруг ступа рассохлась из-за неправильного хранения? А летать верхом на драконе в юбке – это очень неудобно. Надеюсь, хоть коса придется воеводе по нраву.
Я погрузила вещи в ступу, туда же Ерема положил свой мешок, в два раза больше моей сумки. Юлька обвела Глорию вокруг огорода, чтобы не повредить семена, устроилась на ее спине. Мы договорились, что она полетит следом, а мы с Еремой будем показывать дорогу. Вчера я изучила карту страны на развороте книги по истории. Сумеречный лес занимал всю западную границу и тянулся до самого моря. На карте его обозначили лаконичными серыми штрихами, лишь возле названия красноглазая морда волка скалила неестественно длинные клыки.
– Ну что, поехали?
Ступа сорвалась с места после команды «аер взняти», Ерема вцепился в бортики, кровь отхлынула от чистой, как у девушки, кожи.
– Не бойся, Ерема, домчу в целости и сохранности! – пообещала я. Рядом взмыла Глория с Юлькой на спине, и нас чуть не опрокинуло воздушным потоком от ее алых крыльев.
– Рули на запад, ведьма, – усмехнулся Ерема.
Глория заложила вокруг нас вираж и устроилась сзади. Ступа, то ли почувствовав мое нетерпение, то ли от опасной близости огнедышащего дракона, ускорилась и помчалась вперед, разрывая облака. Сказочный мир раскинулся под нами. Вдали виднелись разномастные башни царского дворца, деревеньки казались горстками фишек, разбросанных по зеленому сукну полей. Река выписывала крутую петлю, распадаясь на два русла и вскоре соединяясь вновь. Остров, вытянутый, как рыбка, смотрел на нас снизу белесым глазом-валуном. Ступа дернулась в сторону, уклоняясь от утиной стаи, и я сосредоточилась на управлении.
Мы устроили привал, когда солнце достигло зенита и нещадно палило над сказочным миром. Я припарковала ступу на холме, укутанном шелковистой травкой, у подножия которого звенел ручей. Глория ездила по каменистому руслу, пугая лягушек, поднимая волны, как пароход. Дым, который она выпускала ушами, еще более усиливал сходство.
– Расскажи, как ты докатился до такой жизни, – попросила я Ерему, жуя бутерброд.
– Ты о чем? – не понял он. Лицо, излеченное живой водой, стало даже привлекательным. Немного портил общий вид нос картошкой, но тут магия оказалась бессильной.
– Чего к Глории приставал? Совсем тоска заела?
Ерема отвернулся, не желая отвечать на мои подколки, а Юлька посмотрела на меня с укоризной. И я вдруг подумала, что жизнь моего охранника и в самом деле не сахар. Сидит у забора, как пес, никто его не навещает, лучший друг – тяпка.
– Ерема, у тебя семья есть? – спросила я.
– Не твое дело, ведьма, – буркнул он в ответ. Ну вот как с таким общаться? После паузы Ерема все же решил ответить. А может, пожалел о своей грубости. – Родители есть, живут неподалеку от Запоров, в Подкриничье, а жены-детей нет. Не было желающих пообниматься со страшилищем, окромя дракона, так что тут ты права, ведьма.
– Но теперь-то ты парень хоть куда, – возразила я. – Только бороду сбрей. А то она на новой коже растет кустиками. Смотрится кривобоко.
Ерема вскинулся, огладил бороду и отошел от меня к ручью.
– Какая-то нездоровая фиксация на бородах в этом мире, – пожаловалась я Юльке.
– Мужчины вообще плохо переносят критику, – согласилась подруга. – Я тут недавно в институте столкнулась с аспирантом, который мне нравился. Попыталась обсудить с ним применение различных материалов при создании скульптуры. Он, наверное, сначала решил, что я с ним кокетничаю, напустил на себя важный вид, взял меня под руку, а когда я начала отстаивать свое мнение, весь красными пятнами пошел, разорался, убежал и дверью бухнул.
– Слабак, – резюмировала я. – Нам такие не нужны.
– Я теперь и не знаю, какой мужчина мне нужен, – призналась подруга. Она сорвала цветок клевера, покрутила его в пальцах. – Лютый мне все настройки сбил.
– Ничего, Глория за тебя отомстила. Он теперь тоже десять раз подумает, прежде чем к девушке приставать.
– Мне нужен мужчина сильный, но при этом внимательный и заботливый, нежный, но твердый. Не люблю, когда слишком уж стелются. А еще умный, добрый, с юмором… И обязательно верный! В общем, вряд ли такие бывают.
– «Красивый» забыла, – подсказала я.
– Точно. Только зачем такому идеалу я?
– Помимо всех твоих достоинств, у тебя есть дракон. Это же отличное приданое! Ты теперь можешь кроить историю сказочного царства на свой лад. Вот увидишь, тебя еще примут в местный пантеон, в компанию к Анне-Лусии-Вире-Кристофу.
– Ага. Вот только мудрость, справедливость, сила и любовь уже заняты.
– Там все сложнее. – Я потянулась на мягкой травке. – Анна и Лусия – это архетипы дочери и матери. Одна олицетворяет красоту, любовь, бурлящую энергию юности, другая – зрелую мудрость, спокойствие, в книжке особо подчеркивается умение отдавать и жертвовать собой. А вот Вира для меня остается загадкой. Если бы не картинки в соборе, где она чуть не подметает рыжими кудрями пол, я бы вообще засомневалась, женщина ли она. Богиня справедливости, лишенная чувств и переживаний, воплощение порядка и закона. С Кристофом все понятно. Он как раз твой идеал. Разве что излишне агрессивен. Только и делал, что сражался с исчадиями нижнего мира.