ногами дрогнул, валун покачнулся и осел глубже.
– Вот и все, – сказала я. – Покойся с миром. Знаешь, Юлька, я тут думала на досуге над условиями бабки. Они вроде как должны были открыть темную сторону моей души: я стала бы развратной, удовлетворяя инкуба, жадной, пользуясь золотом Амфибрахия, злее в целом, если бы колдовала. Ну, гости, приходящие в наш мир, ослабили бы грань между мирами, а тыквы нужны были любовнику Марго для посадки. Но одно условие выбивается из общего списка: кормить кота. Оно имеет смысл только в том случае, если старая ведьма была привязана к тощему засранцу. Что, если искорка любви все же горела в ее душе? Что, если вся эта интрига с подселением души в чужое тело была задумана ради того, чтобы не пришлось приносить в жертву любимца?
Юлька насупленно помолчала и потянула меня за рукав к холму. Тучи нависли над домом, едва не цепляясь за черепичную крышу. Дождь пошел внезапно, будто повернули вентиль. Тугие струи воды обдали нас холодным душем, и мы с Юлькой, взвизгнув, побежали к дому.
Ярополк прискакал ближе к ночи. Поначалу я приняла стук в дверь за шум непогоды – ветер разбушевался не на шутку: завывал диким зверем, царапал крышу ветками деревьев.
– Все улажено, – сказал Яр, снимая мокрый плащ. Тряхнул головой, как пес после прогулки. – Амаранту положили в фамильный склеп. Народ уже потянулся прощаться с царицей. Рану прикрыли короной, слухов удалось избежать. Однако пошли волнения.
– Не диво, – заметила Юлька. – Четвертая царица померла. Там уже небось склеп переполнен, некуда гробы ставить. На что ты меня толкаешь, Вася? Ты видишь, как опасно быть царицей?
– Их всех Амаранта убивала, – ответила я, – которая сейчас лежит в том же склепе. Так что тебе ничего не грозит.
– Вы о чем сейчас, девушки? – нахмурился воевода.
– Для того чтобы замуровать Лота, нам нужна богиня – с ней я уже договорилась, ведьма – это я, воин – ты, и царица. Ею будет Юлька.
Я вынула из морозилки три пачки эскимо. Одну забрала Юлька, вторую я всучила Яру, который устроился на табуретке, заняв длинными ногами полкухни, а третью пачку оставила себе.
– Иван ни за что не женится без любви, – сказал Яр, с интересом разглядывая мороженое.
– Да ладно! Я думала, у него браки по расчету были. – Я развернула обертку и лизнула шоколадную глазурь.
– Я видел Ивана. Он сидит в комнате Амаранты, не отвечает на вопросы, ни на что не реагирует, как кукла. Все решили, что он не в себе от горя.
– Ничего. Женится, и я его сразу расколдую, – обрадовала я воеводу.
– Ты сумеешь, Василиса? – Ярополк посмотрел на меня снизу вверх, глаза казались темными, как вечернее небо.
– Конечно, я же ведьма, – фыркнула я. – Ты сам мне это постоянно говоришь. Я попробую управлять царем с помощью кулона Амаранты. И заставлю его пойти к алтарю с Юлькой. Нам позарез нужна царица. А где еще ее взять за два дня? У тебя есть другие идеи?
Яр отвел взгляд и откусил мороженое. Он замер на мгновение, осторожно распробовал, повертел в руках палочку.
– Чудная штука, – сказал он. – Когда ты расколдуешь Ивана, он будет вне себя от ярости.
– Значит, расколдуем – и быстренько делаем ноги. В конце концов, царь для ритуала нам не нужен. Потом мы с Юлькой вернемся в наш мир, а царь сможет расторгнуть брак.
– Расторгнуть? – Яр слизнул подтаявшую капельку мороженого. – У нас так не делается. Только пока смерть не разлучит.
– А у нас этот брак и вовсе не будет считаться действительным, – заявила Юлька. – Правда же, Вася?
– Правда, – подтвердила я. – Яр, так ты сможешь организовать свадьбу?
– Уже завтра? – задумался воевода. – Проведем простой обряд в дворцовой часовне. Да, думаю, смогу. Если царь выразит желание снова жениться, никто ему не посмеет перечить.
– Выразит, – сказала я, хотя уверенности у меня не было никакой. В книжке-чудеснице я не нашла информации, как управлять бездушной оболочкой. По-видимому, это заклинание не для начинающей ведьмы. Но Амаранте достаточно было кулона на шее, так, может, и у меня получится.
– Ладно, утро вечера мудренее, я – спать. – Юлька бросила обертку от мороженого в ведро и ушла, оставив нас с Ярополком наедине.
– Я останусь у тебя, Василиса, – сказал Яр. – Снаружи творится непонятно что, да и в доме небезопасно.
– Думаешь, если Лот выберется из темницы, ты сможешь его остановить?
– Я хотя бы попытаюсь его задержать.
– Что ж, принесу тебе одеяло.
Уголок рта Яра чуть дернулся, но он ничего не ответил, только кивнул.
Когда я спустилась вниз с одеялом в руках, огонь в камине весело потрескивал, в комнате пахло смолой и хвоей. Яр не стал включать свет, и кровь на полу почти не была заметна. Он повесил на спинку стула мокрую рубашку и стоял в свете пламени, красивый как бог. Блики играли на мускулах, огонь отражался в глазах. Дорожка волос, убегающая под ремень, казалась золотой.
Я молча сунула одеяло ему в руки и удрала вверх по лестнице, закрыла за собой дверь дрожащими руками. Я сползла на пол, спрятала лицо в ладонях. Не знаю, сколько так просидела, пытаясь успокоить бьющееся сердце. В коридоре послышался скрип, и я вскочила на ноги, прижала ладонь к двери. Ведьмина кровь вспыхнула, помчалась по венам, обостряя чувства. Ярополк стоял там, я слышала его дыхание, биение сердца, даже тепло его ладони с той стороны двери. Никогда еще я не хотела его так сильно, никогда мне не было так больно. Если я сейчас ему открою, уйти в свой мир будет куда сложнее. Яр шагнул назад, половица жалобно скрипнула под его ногой.
Жар в крови схлынул, я на ослабевших ногах подошла к кровати и рухнула на покрывало. Амаранта была права: я люблю Ярополка. Но если он не может ради меня поступиться своими принципами, то я тем более не готова променять на него целый мир.
Юлька с утра убежала на работу – вести семинары у студентов, пообещав не опоздать на свою собственную свадьбу. Я вышла во двор с чашкой кофе, уселась на ступеньки, чуть влажные после вчерашнего дождя. Солнце выглянуло между тучами, окрашивая их края золотом. Внизу сверкал гейзер, две радуги перекрещивались над ним полосатыми арками. Грех вышел на крыльцо, ступил лапой на мокрую траву и тут же брезгливо ее отдернул.
Ярополк вместе с Еремой обтесывали какие-то колья. Брюс скакал рядом, обдирая с бревен кору.
– Что вы делаете? – не выдержала я.
Ярополк обернулся, улыбнулся мне так ласково, что сердце сжалось.
– Василиса, доброе утро!
– Доброе, – ответила я, глядя, как он приближается ко мне. Высокий, красивый, выгоревшие концы волос чуть вьются, рукава рубахи закатаны, обнажая сильные руки.
– Я поутру встретил Лютого, он снова у вас ошивается?
– Подбивает клинья к Юльке, – подтвердила я.
– Он сказал, что слышал крик темного бога. И, похоже, все существа с примесью темной крови его слышали. Лот звал на помощь.
– Да, я тоже почувствовала что-то такое, – подтвердила я.
– Вот я и решил соорудить укрепление, на всякий случай, – сказал Яр, поворачиваясь к забору. – Да и не спалось мне, если честно.
– А я спала как младенец, – соврала я.
Яр пристально посмотрел на меня.
– Василиса…
– Ярополк Всеволодович, ходь сюда! – перебил его Ерема, и воевода отошел к забору.
Может, и к лучшему. Слишком поздно выяснять отношения.
– Сделай мне кофе, пожалуйста, – крикнул Яр. – Так пристрастился к этому напитку. Чую, жить без него не смогу.
Вот гад! – думала я, наливая воду в турку. Без кофе он, значит, жить не сможет, а без меня – запросто. Сволочь бородатая! Выставив кофе прямо на ступеньки, я вернулась в дом и принялась собирать вещи. В день истечения договора я успела побросать в чемоданы большую часть, но всякие мелочи валялись по дому то там, то тут: Юлькина заколка для волос, одинокий носок, флакончик лака для ногтей. Устроившись в своей комнате, я сделала маникюр, покрыв ногти кроваво-алым лаком, в тон кулону Амаранты, который я теперь носила не снимая. Пошарив в шкатулке с драгоценностями, нацепила на палец перстень с изумрудом, подаренный царицей, когда я присягала на верность. Глядишь, пригодится, когда Иван придет в себя.
Юлька пришла домой к обеду. Стукнула дверьми, загремела посудой на кухне. Я спустилась вниз и обнаружила в прихожей две огромные бобины ниток и пухлый пакет с чем-то белым.
– Юля, это то, что я думаю?
– Купила нитки для Глории. Моей девочке так нравится вязать. Надо попросить Яра, чтобы позаботился о ней. Прямо сердце разрывается, как подумаю, что придется ее оставить…
– Я не про нитки сейчас.
– А, да… – Юлька вышла из кухни, пнула ногой шуршащий пакет. – Я шла мимо салона, а там акция. Два платья напрокат по цене одного. Я и тебе взяла. Устроим фотосессию на память.
Когда мы с Юлькой вышли на крыльцо, у Ярополка и Еремы рты открылись. Себе Юлька выбрала свадебное платье цвета шампанского, с провокационными кружевными вставками на талии и бедрах, а мне – ярко-красное, шелковое, облегающее, с разрезом вдоль всей ноги. Сияющий кулон с душой Ивана смотрелся в глубоком вырезе идеально.
– Айда жениться! – сказала Юлька. – Пока я не передумала.
Я подошла к царской ступе, которая так и осталась стоять в моем дворе. Выглядела она покруче, чем моя: из темного дерева, покрытого лаком, изнутри обита мягкой бежевой кожей.
– Думаешь, ты справишься с управлением? – спросила Юля.
– Не попробуешь – не узнаешь, – ответила я. – Гляди-ка, тут и дверца есть!
– Дверца решает, – согласилась Юля, заходя в ступу. – Мини-бар еще поищи.
Яр уместился позади, прикрыл за собой дверку, которая захлопнулась с мягким щелчком.
– Ерема, заканчивай частокол, – приказал он охраннику. – Ежели увидишь что опасное – прячься в дом.
– Я не могу в него зайти, – ответил Ерема, устанавливая длинное заостренное бревно в землю. – Ведьма дозволения не давала.
Яр так выразительно на меня посмотрел, что мне чуть не стало стыдно.
– Можешь заходить, разрешаю, – позволила я. И скомандовала: – Аер взняти!