— То есть это ты ей дал отставку, натешившись? — все-таки уточнила я.
— Отставка — слишком громкое слово. — Дэниель слабо улыбнулся, позабавленный моими настойчивыми попытками вызнать всю подноготную. — Да, мне нравилась Дебора, даже очень. Но я прекрасно понимаю, что у каждой девушки, так сказать, есть срок годности.
Я даже подавилась от возмущения, услышав его последнюю фразу. Что?! Срок годности? Каков нахал, однако!
— Красота и молодость — скоропортящийся товар, — равнодушно добавил Дэниель, явно решив добить меня своими откровениями. — После определенного возраста девушкам становится очень тяжело найти себе спутника жизни, и они обречены на одинокую несчастную старость. — Сделал паузу и вкрадчиво добавил: — И вообще, если хочешь знать, я сам познакомил Дебору с Арьеном.
— Какое благородство! — От негодования мой голос то и дело срывался на самое прозаическое змеиное шипение. — Полагаю, Дебора при этом благодарила тебя за проявленное великодушие на коленях!
— Почему на коленях? — Дэниель пожал плечами, умело делая вид, будто не понимает моего сарказма. — Она немного расстроилась, узнав о моем решении. Но потом согласилась, что так будет лучше. И мы пожелали друг другу счастья и удачи.
— Да ты еще и сводник, оказывается, — процедила я. — Просто поразительно! И почему тебя еще не выгнали с позором из академии?
— А за что меня выгонять? — наивно удивился Дэниель. — Дорогая моя Оливия, заметь, я никогда не пользовался служебным положением, чтобы охмурять симпатичных студенточек, готовых на все, лишь бы не быть отчисленными за прогулы и провалы на экзаменах. Хотя возможностей у меня, поверь, было хоть отбавляй. Нет, я веду дела иначе.
— Шантажом и давлением, — фыркнула я.
Дэниель негромко рассмеялся, ни капли не покоробленный моим возмущенным заявлением, и всплеснул руками, как будто говоря — ну уж извини, такой я.
— А теперь, если ты завершила познавательный экскурс в мои былые любовные дела — то поди прочь, — ласково, но с нажимом проговорил он. — Отдохни. Прогуляйся. Вечером будет новый урок. Если опять удивишь меня, то, так и быть, я дам Ларсу такое зелье, что он и думать забудет смотреть в твою сторону. А то, не ровен час, Верина скоро заметит, что ее муженек уже полчаса как к забору прилип и даже забыл делать вид, будто чем-то занят.
Последние слова Дэниель гаркнул во всю мощь своих легких. Только в этот момент я заметила, что непрозрачная пелена блокирующих чар, созданная им в начале урока, схлынула после разговора с Раулем. Со двора Верины послышался какой-то грохот, как будто кто-то споткнулся о ведро, приглушенное ругательство и звук быстро удаляющихся шагов.
Дэниель удовлетворенно усмехнулся. Перевел на меня взгляд — и мне как-то разом перехотелось спорить. Пожалуй, стоит уважить его желание поговорить с Бретани наедине. Правда, в этот момент у меня появилась одна любопытная идея, и я с нарочитой покорностью склонила голову.
— Как скажешь, — прошелестела я.
Едва не добавила «мой повелитель», но вовремя прикусила язык. Нет, это уже будет перебор.
Дэниель вздернул было бровь, почувствовав неладное, но ничего не сказал. Лишь выразительно посмотрел в сторону дома, где, по всей видимости, мне и надлежало подождать, пока он не сообщит Бретани о завершении отношений.
Я притворно шмыгнула носом, всем своим видом выражая огорчение от того, что столь интересное действие пройдет мимо меня. Недоверие в зеленых глазах Дэниеля стало отчетливее, и я поняла, что все-таки переигрываю.
— Пожалуй, так будет лучше, — буркнул он и прищелкнул пальцами.
Как и следовало ожидать, между нами сразу же взметнулась непрозрачная стена плотного воздуха. Теперь хоть все уши сломай — ни звука не уловишь. Вот только меня это ни капли не обескуражило.
Да, как выяснилось, я не особый специалист в магии. И даже иллюзорным чарам мне еще учиться и учиться. Но вряд ли Дэниель догадывается об одном моем неоспоримом тайном таланте. А именно: я прекрасно лазаю по деревьям. А что еще ожидать от девушки, у которой три старших брата? С Треем у нас день рождения вообще в один месяц, только с разницей в год. Даже не сосчитать, сколько раз мы с ним на пару получали ремнем от отца за шалости и проказы. Точнее говоря, получал как раз он. Меня, как младшую, к тому же девочку, обычно отправляли подумать в одиночестве в темную комнату.
Так или иначе, но наш разговор происходил под сенью раскидистой старой яблони. Одна из ее толстых мшистых веток находилась прямо над головой Дэниеля, скрытого от меня сейчас стеной блокирующего заклинания.
Я пакостливо улыбнулась.
Ну-с, проверим, не потеряла ли я навыки, приобретенные в детстве. Жаль, конечно, что на мне платье, а не рубашка со штанами. Но, с другой стороны, даже если оно и задерется выше некоторого предела, — ничего страшного. Ларса не видать и не слыхать. Видать, устыдился замечания Дэниеля и поторопился сделать ноги.
Подол платья подозрительно затрещал, когда я обвила ногами ствол дерева. Ткань с треском порвалась, и я приглушенно выругалась. Эх, жалко. Ну да ладно. Не велика цена за возможность увидеть выражение лица Бретани, когда Дэниель объявит ей о расставании.
Странно, но почему-то эта мысль донельзя грела мою душу. Нет, меня не радовало, что Дэниель отныне будет считаться свободным человеком. Он и без того не приверженец верности в отношениях. Но Бретани наговорила мне столько гадостей, причем на пустом месте, что я не могла не испытывать злорадства. А я ее еще подругой считала! Ладно, пусть не подругой, но неплохой напарницей в учебе. Неприятно сознавать, что шесть лет нашего обучения она в душе лелеяла ненависть и злобу ко мне.
Спустя пару минут я уже распласталась на нужной ветке. Стена заклятия завершалась как раз под ней. Естественно, дальше лезть я не стала. Еще не хватало, чтобы Дэниель меня заметил. Представляю, сколько насмешек последует после этого. Но в этом месте за мерцанием его заклятия я не опасалась быть увиденной.
Дэниель, к моему удивлению, еще не начал разговора с Бретани. Он стоял, крепко сжимая в кулаке амулет связи, и почему-то улыбался.
— Оливия, — пробормотал он.
Мое сердце мгновенно ухнуло в пятки. Неужели я каким-то образом выдала себя? Но Дэниель при этом не посмотрел вверх, и я немного успокоилась. Нет, по всей видимости, просто размышляет вслух.
— Забавная ты девчонка, Оливия, — продолжал Дэниель. — Эх, переиграть бы все! Да что теперь переживать о сделанном.
Интересно, о чем это он? Но мысль тут же исчезла, потому что перед Дэниелем уже распахнулся прокол в пространстве.
Я увидела уже знакомую мне спальню. Именно в этой комнате сладко почивал Дэниель, когда я разбудила его и сообщила о гениальном решении подчинить своей воле дракона. Правда, теперь создавалось такое впечатление, будто только что тут произошла драка. Постельное белье валялось комом на полу, в воздухе плавали перья от распотрошенных подушек. Ух ты! И я торопливо прикусила губу, удерживая себя от изумленного восклицания.
Судя по всему, для Дэниеля увиденный разгром тоже стал неожиданностью. Он сурово сдвинул брови, с явным неудовольствием обозревая картину хаоса.
— Что тут происходит? — прошелестел его голос.
Я покрепче вцепилась в ветку. Почему-то очень захотелось быстро-быстро спуститься с дерева и спрятаться куда-нибудь подальше. Сдается, Дэниель в настоящем бешенстве.
В этот момент из-за кровати показалась встрепанная голова Бретани, и я опять чуть не выдала себя удивленным восклицанием. Девушка выглядела… э-э-э… мягко говоря, странно.
Обычно безупречно уложенные белокурые волосы стояли дыбом. Глаза опухли, как будто от рыданий, обведенные черными кругами осыпавшейся туши, помада некрасиво размазалась по лицу.
Брови Дэниеля высоко взметнулись. Он покачал головой и обманчиво ласковым голосом спросил:
— И что все это значит, Бретани?
Да уж, таким голосом освежевать можно, наверное. Мягкий, любезный, но так и слышится в нем сталь, способная в миг располосовать человека на много маленьких кровавых ошметков.
— Что ты делаешь в моей спальне? — продолжал Дэниель. — Разве тебе было позволено входить в мой дом в мое отсутствие?
Все любопытнее и любопытнее. Стоит признать, Дэниель весьма сурово обращается со своими временными спутницами. Ишь ты, даже время визита необходимо сперва согласовать.
— Тебя нет в Рочере! — воскликнула Бретани, и с соседнего дерева опять негодующе раскаркалась ворона.
Я торопливо вжалась в ветку, когда Дэниель вздрогнул от неожиданности и зарыскал глазами, выискивая противную птицу. Хвала небесам, над своей головой он посмотреть не догадался.
Вот проклятая ворона! Хотя в некотором смысле слова я ее понимаю. Уж больно визгливо и неприятно прозвучала претензия Бретани.
— Я чуть не сошла с ума, когда увидела дракона, кружащегося над домом, — продолжала жаловаться Бретани. — Только боги ведают, сколько сил мне пришлось приложить, чтобы пробиться на аудиенцию к королю! А он… он…
Всхлипнула, жалобно скривившись, и расплакалась.
Это было неправильно, но в глубине души я ощутила легкий укол удовольствия. Нет, конечно, не потому, что Бретани переживала и волновалась. Но до сего момента я думала, что она принадлежит к когорте уникальных девушек, способных плакать с волнующим достоинством. Сердце замирает от невольного восхищения, когда крупные прозрачные слезы медленно текут из огромных глаз, каким-то чудом не портя макияж, а все окружающие мужчины немедленно чувствуют непреодолимое желание встать на защиту обиженной красавицы.
Правда, это мимолетное чувство злорадства тут же исчезло, а на смену ему пришло нечто вроде досады. Надо же, Бретани действительно влюбилась в Дэниеля! Сыграть такое горе и отчаяние было бы не под силу самой даровитой актрисе.
— Только не говори, что король каким-то образом оскорбил тебя, — прохладно проговорил Дэниель, на которого, по всей видимости, слезы Бретани не произвели должного эффекта. — Его величество…