Дэвина намыливает руки и вроде бы продолжает меня мыть, но… Она нежно скользит по члену ладонями, замирает, потом продолжает. Не очень похоже на мытье. Закрываю глаза, откидываю голову на стенку душа, наслаждаюсь… Как же хорошо… Все посторонние мысли моментально улетучиваются. Мы здесь вдвоем, и я как прежде безумно хочу эту женщину. А она утверждает, что хочет меня. Это именно то счастье, о котором мечтал так долго. Предчувствие скорых бед делает ощущения острее, начинаю чуть двигаться навстречу ее рукам. Пропускаю момент, когда Дэвина обмывает меня, продолжая ласкать. А вскоре распахиваю глаза от сумасшедшей смеси удивления и возбуждения – моя ведьмочка, и правда, решила поразить в самое сердце… Не могу поверить, что она делает это. Но ее губы действительно скользят по члену, пусть робко и неумело, и все же… Прикусываю губы и режусь о выступившие клыки. Дышу носом, пытаясь справиться с перевозбуждением, пока язык Дэвины ласкает и дразнит. Чертовка! Никто и никогда не мог так вертеть мной с помощью банального секса! И только ей это удается раз от раза. Я и злюсь на себя, и проклинаю все, но плавлюсь, плавлюсь от этой покорности, нежности, податливости. Дэвина поднимает лицо, облизывает губы. Она больше не выглядит смущенной, на лице написано удовольствие, а дышит сбивчиво. Понравилось? Усмехаюсь и тянусь к ней. Моментально подается навстречу и коротко целует, а потом слизывает кровь, выступившую из ранок. Меня уже мало что волнует, я только довольно рычу, когда Дэвина забирается на мои бедра и опускается на член. Она мокрая и горячая – значит, понравилось. Реакции тела сыграть нельзя. Мы трахаемся непродолжительное время. Выходит довольно жестко, хотя сверху сегодня не я. Терзаю ее губы поцелуями, и конечно, раню. Наша кровь смешивается, и это вкусно. И очень приятно, что ей тоже нравится. В мыслях мелькает запоздалое воспоминание о пакетах в моем минибаре, но не до здравых рассуждений сейчас. К финалу прихожу первым, и тяжело дыша, наблюдаю, как Дэвина работает над собственным наслаждением. Немного помогаю ей, опустив пальцы между нашими телами. Еще несколько мгновений, и она обессиленно падает мне на грудь. Молчим, пытаемся отдышаться. А я еще и стараюсь не улыбаться во весь рот, словно идиот.
– Если ты пришла, чтобы убедить не казнить тебя, то все получилось. Не смогу, мне слишком хорошо с тобой.
– О, заткнись! – возмутилась Дэвина и вскинула на меня глаза. – Прости, но я просто не верю в волшебство неумелых оральных ласк.
– А дело и не в них, – уверил ее, все же разулыбавшись.
– Ну и отлично! – буркнула обиженно.
– Все равно мне очень понравилось, – нежно поцеловал в кончик носа, чтобы не дулась.
– Тебе лучше? – спросила озабоченно.
– Определенно. Хотя ты, наверное, и мертвого меня сможешь возбудить, – хохотнул.
– Не говори так! – возмутилась. – Ты веришь мне?! Веришь, что никогда ни с кем не была кроме тебя?
– Не знаю, милая, – погладил по щеке. – Я с тобой совсем запутался. Скорее, готов задвинуть эти мысли подальше и делать вид, что ничего не было. Как и в прошлый раз.
– Поговори с Люком. Уверена, он не станет лгать.
– Тебе не кажется несколько унизительным – бежать к возможному любовнику жены и выспрашивать о таком?
– Разве твое спокойствие и наше счастье не стоят этого? – взгляд умоляющий.
Даже после того, как сказал, что ей ничего больше не угрожает, продолжает пытаться обелить себя. Так уж важно это для нее?
– Уговорила, я позвоню ему, – подмигнул Дэвине, в ответ получил неодобрительный взгляд.
Пусть сердится, просто она еще не знает, что все это уже не имеет значения. Возможно, слишком поздно говорить о нашем счастье. Но она будет жить. Я дам ей то, о чем так долго мечтала – свободу. После моей смерти отец отпустит ее на все четыре стороны с хорошим ежегодным содержанием. Пусть живет, радуется, путешествует, борется за чьи-нибудь права. За нас двоих.
Дэвина
Не могу поверить – Кэрр сказал, что не казнит меня. Но не сказал, что простил. Что верит. Обидно, но, наверное, я хочу слишком многого от него в сложившейся ситуации. Главное, что дал нам еще один шанс. Шанс, которого я не заслуживаю, впрочем, так же как и смерти. В любом случае надеюсь, он не передумает внезапно. Или под давлением градоначальника, губернатора, еще кого-нибудь… Вылезли из душа еле живые. Под портьерами на стенах нашлась еще одна дверь. За ней – вполне обычная спальня. Упали в прохладные, белоснежные простыни, вот только я никак не могу перестать обнимать Кэрридана. Цепляюсь за него, будто влюбленная дурочка. Он на это лишь беззлобно посмеивается, не отталкивает.
Разговор склеился сам собой. Рассказали друг другу мельчайшие подробности тех дней, что провели по отдельности. Кэрр особенно красочно описал, как хотел свернуть мне шею, когда увидел фотографии. Остановила его поцелуем, и незаметно мы снова занялись любовью. На этот раз медленно, прочувствованно, будто заново каясь в грехах и прощая. Закончилось все тем, что муж угостил собственной кровью. Странно, но никакой тошноты не испытала. Наоборот, вскоре почувствовала, что насытилась. Не помню, как уснула, а когда открыла глаза, в окно светило солнышко. Кэрридан, стоя рядом с кроватью, застегивает рубашку. Блаженно потянулась, улыбнулась и почти промурлыкала приветствие:
– Доброе утро, – Неужели все кошмары позади? И мы снова будем вместе, будто не было ничего? – Уходишь? Оставишь меня здесь совсем одну?
Надула губы, изображая обиду, и как бы невзначай откинула простыню, обнажив ноги до самой попы.
– Доброе утро, Дэвина, – Кэрр явно оценил маневр и плотоядно облизнулся. – Многое бы отдал, чтобы остаться с тобой, но нужно идти. Не волнуйся ни о чем, все распоряжения оставлю отцу. Сможешь уехать, куда захочешь.
– Подожди, – растерянно села на постели. – Ты о чем? Решил отправить подальше? Не нужна больше такая лгунья рядом?
Почувствовала, как злые слезы наворачиваются на глаза. К чему были эти задушевные разговоры вчера?
– Очень хотелось бы в воспитательных целях сказать, что так и есть… Но нет, – Кэрр присел рядом. – Вечером меня ждут на дикой охоте. Знаешь, что это?
– Да, – с трудом выдавила ответ. – Зачем? Не нужно, Кэрр! Пожалуйста!
Он может не вернуться. Об этом развлечении высокопоставленных гемозависимых слышали все, а я еще и прочитала кое-что, когда соответствующие книги попались на глаза в огромной библиотеке арш Паравалей.
– Нужно. Те фотографии, что ты видела у отца, швырнули мне в лицо на заседании Парламента. При всех, со смехом и комментариями. Я не мог поступить иначе, вызвал на дикую охоту. Вчера вечером ты убеждала, что не изменяла, а сегодня я буду доказывать это всему городу.
Видимо, я так сильно побледнела, что Кэрр испуганно обхватил за плечи.
– Прости! – слезы потекли по щекам. – И подумать не могла, что неосмотрительное поведение приведет к подобному.
Уткнулась Кэрридану в грудь и разрыдалась. Нет-нет-нет, он не может вот так умереть. Из-за меня. Из-за моих глупости, упрямства и непослушания.
– Дэвина, – начал Кэрр мягко. – Не убивайся так. Это не твоя вина, тебя просто использовали те, кто давным-давно хотел добраться до нашей семьи.
– Но это я, я дала им такую возможность!
– Если бы не ты, придумали бы что-то еще, – голос мужа действовал успокаивающе, но я все равно не могла перестать плакать.
– Кэрр, это ведь не Сопротивление? Не Люк?
– Нет, это гемозависимые. Возможно, сам Губернатор. Все же он обижен из-за Карлы, хотя и не могу понять, в чем моя вина.
– Не хотела говорить сейчас, чтобы ты не подумал, будто давлю на тебя, но… Я обязана дать тебе причину вернуться с дикой охоты. Все остальное неважно.
Кэрридан одарил довольно подозрительным взглядом.
– Надеюсь, твои откровения не избавят меня от дикой охоты по состоянию здоровья? – спросил, будто подтрунивая, но глаза серьезные и настороженные.
– У нас будет ребенок, – проговорила на одном дыхании и резко вдохнула.
Выражение лица Кэрра сейчас просто непередаваемо – похоже, он решил, что шучу.
– Так это ты хранишь кровь в моем минибаре? – начал он складывать два и два.
– Хранила. Мне уже не нужно.
– Значит, не выдумываешь?
– Нет, Кэрр. У меня и тест положительный есть. Все думала, как тебе его торжественно вручить. И вот… Ты должен вернуться ко мне и нашему малышу! Слышишь?! Просто обязан!
– Я вернусь, – сказал серьезно. – Обязательно. И мы отметим это, как следует. А сейчас ты соберешься и сядешь в такси, которое тебе вызовет администратор. Я распоряжусь. Поедешь домой и будешь там тихо-мирно сидеть в спальне или в библиотеке. Пообещай! Не хочу вечером отвлекаться на мысли, что ты еще что-нибудь можешь учудить.
– Хорошо, Кэрридан. Я все сделаю, как ты сказал.
Благоразумно убедила мужа в своем полном послушании. После он поцеловал меня и ушел. Сказал, что не может задерживаться больше ни на минуту, иначе что-нибудь не успеет. Знаю, что дикой охоте предшествуют родовые ритуалы подготовки, поэтому до вечера, и правда, лучше запереться у себя. А вот потом, когда Кэрр уедет, я разыщу Шастодана и заставлю его взять меня с собой. Как супруга имею полное право присутствовать. Надеюсь, Кэрридан не успеет рассказать отцу о беременности.
21
Кэрридан арш Параваль
В каменном зале почти пусто. Мужчины семьи уже разошлись. Остались только мы с отцом, да слуги, которые сразу же принялись за уборку. У гемозависимых не принято оставлять следы после кровавых ритуалов. Не знаю, почему – может, мы до сих пор немного стесняемся своей сути. Хотя сегодня вся пролитая кровь принадлежала только нашему роду. Никаких девственниц, младенцев и даже кошек. Ничего из той ерунды, в чем нас порой обвиняют. Смысл этой семейной встречи заключался в том, чтобы передать мне силу рода вместе с кровью. Но мероприятие вышло очень скромное. Дядю отца не позвали, хоть он и старейший из нас на данный момент. Дэннидана тоже не было по понятным причинам, что плохо – он самый близкий по крови. Да, не весело. Становится понятно, почему арш Паравалей пытаются выдавить из политики. От былого могущества остались лишь воспоминания. Поэтому отец так и трясется надо мной последние годы. Только вот бесполезно. Такие семьи не выдерживают конкуренции. Надо было в свое время спальню супруги посещать, а не шляться по любовницам. Ну да что уж теперь об этом… И ведь были мысли самоустраниться от управления городом. Но не успел.