– Еще кофе?
Глеб поднял взгляд и увидел официанта.
– Спасибо, мне хватит. Принесите, пожалуйста, счет.
Официант кивнул и удалился. Глеб осторожно огляделся по сторонам, опасаясь увидеть своего двойника. Но того нигде не было. Действие таблеток еще не прошло.
Глеб потер пальцами глаза.
«Ведьмы и колдуны существуют, Глеб! – зазвучал у него в ушах мальчишеский голос. – Я докажу тебе это! И тогда мы посмотрим, кто из нас прав!»
Он качнул головой, прогоняя наваждение.
К столику подошел официант и положил перед ним счет. Расплатившись, Глеб отправился в туалет – сполоснуть лицо. Его не покидало странное ощущение, будто, попытавшись приоткрыть завесу тайны над лесным происшествием, он подставил под удар свою собственную голову и из зрителя кошмарного сна превратился в его участника.
Открыв кран, Глеб набрал пригоршню холодной воды и плеснул себе в лицо. Потом посмотрел на себя в зеркало. И, как всегда, не мог понять, на кого он похож больше: на частного сыщика, на журналиста или на рассеянного преподавателя литературы из провинциального вуза.
Худощавое лицо, горбинка на носу, карие глаза, в глубине которых тлел сумасшедший огонек, прячущийся за спокойным, отстраненным взглядом, который многим казался холодным. Нет, не сыщик и не журналист, а художник, живущий своими дикими фантазиями, однако сумевший навести на себя лоск – причесаться, побриться, приодеться – перед встречей с потенциальными покупателями своих картин, в безнадежной попытке сойти за нормального человека.
Глеб пригладил темные волосы влажными руками, потом закрыл воду. Кем бы ни был таинственный преследователь – колдуном, лесовиком, мрачной потусторонней силой – Глеб был уверен, что у него будет шанс взглянуть этой силе в лицо.
Он достал из кармана смартфон, открыл папку с фотографиями и нашел снимок с четырьмя улыбающимися парнями. Один из них не дожил до сегодняшнего дня. Второй проспал крепким сном восемнадцать долгих лет – и, по сути, тоже мертв. А что сталось с оставшимися двумя? Живы ли они вообще?
В душе у Глеба всколыхнулось мрачное предчувствие. Нужно побыстрее найти этих парней.
Корсак хотел убрать телефон в карман, но тут его внимание привлек левый край фотографии. Некоторое время он молча смотрел на изображение, потом облизнул пересохшие губы и хрипло пробормотал:
– Черт… Какой же я дурак. Их было больше.
Глава 5Мизгирь
1
Три дня назад преуспевающему финансисту Артуру Осиповичу Ройзману исполнилось сорок лет. Стоя у себя в кабинете перед зеркалом, он тяжело вздохнул. Возраст давал о себе знать, и Артур Осипович ясно это видел. Темя слегка полысело, виски слегка поседели. Глаза, когда-то ярко-голубые и блестящие, словно выцвели, белки подернулись желтизной. Наметился двойной подбородок, живот слегка свешивался над ремнем – ничего критичного, конечно, однако все эти признаки вполне можно считать «первыми звоночками», думать о которых Ройзману было тягостно и неприятно.
Он неторопливо вернулся к столу и уселся в шикарное кожаное кресло, чрезвычайно удобное, и удобство это было оправданное. Последние четыре года у Артура Ройзмана сильно болела спина. Врачи диагностировали остеохондроз грудного отдела, осложненный дегенеративными изменениями костей и начавшейся остеопенией.
Узнав о том, что болен, Артур Осипович радикально изменил образ жизни. Каждое утро он начинал с похода в бассейн, а заканчивал день массажем и сауной. Он бросил курить, урезал потребление крепкого алкоголя и купил это шикарное чудо-кресло, сидя в котором практически никогда не чувствовал усталости.
Но это были не самые главные перемены в жизни финансиста Ройзмана. После развода с женой он решил разнообразить свою сексуальную жизнь и сделать ее более интенсивной. Такой, какой она была лет десять тому назад, до того, как его угораздило вляпаться в болото, называемое неуютным словом «брак».
Снова став свободным мужчиной, Артур Осипович пустился во все тяжкие, и был чрезвычайно этому рад. Регулярный секс с юными девушками хоть и бывал утомителен, но помогал ему чувствовать себя молодым. А чтобы восстанавливать растраченную в любовных утехах энергию, Артур Осипович килограммами поглощал шоколад, к которому приохотился после развода. Благодаря стараниям секретарши на рабочем столе у него всегда стояла открытая коробка с конфетами – чаще всего «Марколини» или «Арнелли».
В принципе Артур Осипович имел все основания назвать свою жизнь удавшейся и комфортной. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Полчаса назад, просматривая новостной сайт, Ройзман увидел броский заголовок.
ПАЦИЕНТ ВЫШЕЛ ИЗ КОМЫ СПУСТЯ 18 ЛЕТ!
В мозгу Артура Осиповича что-то щелкнуло, и он ощутил беспокойство, еще до конца не осознав, с чем оно связано. А потом вспомнил разговор, который произошел… дай бог памяти… лет пять назад?..
Все началось с телефонного звонка.
– Артур Осипович, вас спрашивает Виталий Вадимович Борзин! – прожурчал из трубки нежный голосок секретарши Вики. – Представился вашим старым другом.
В сердце Ройзмана в тот миг сильно кольнуло, но он быстро взял себя в руки и коротко произнес:
– Соедини.
В тот же вечер Артур и Виталий встретились в небольшом уютном ресторанчике неподалеку от Чистых прудов.
Виталик Борзин выглядел шикарно. Дорогой костюм, дорогие часы, дорогая улыбка с ровным рядом белоснежных зубов. Темно-русые волосы тщательно и искусно уложены. Остроносое лицо («до сих пор похож на хорька», – с удовольствием подумал о нем Артур) тщательно выбрито; морщинки, если и были когда-то, расправлены дорогущим кремом-лифтингом. От всего его облика веяло лоском и ухоженностью.
Артур Осипович подумал, что сам он выглядит лет на пять старше Виталика, хотя на самом деле они ровесники. Он снова вспомнил, что за последний год прибавил к своему весу (и без того немалому) еще шесть лишних килограммов, что лысина его с каждым годом становится все обширнее, а глаза все тусклее.
– Хорошо выглядишь, – словно в насмешку, сказал ему Виталик.
– Ты тоже, – хмуро отозвался Артур.
Они заказали выпить и закусить. Виталик пил виски со льдом, Артур – холодную водку. Минут двадцать они болтали о том о сем, довольно непринужденно и весело. Потом Ройзман сказал:
– Слышал, ты получил назначение в Брюссель?
– Да, пару месяцев назад, – ответил Виталик.
– Это повышение?
Виталик усмехнулся:
– Я бы так не сказал. Ну, а как твой бизнес?
– Развивается потихоньку.
– По-прежнему занимаешься ценными бумагами?
– Да.
Они снова выпили. Ройзман бросил на бывшего приятеля настороженный и выжидающий взгляд, так как догадывался, что Виталик пригласил его не просто так. За последние восемнадцать лет они не то что не встречались, даже не позвонили друг другу ни разу.
Наконец, предварительно помолчав и поморщив лоб, Виталик посмотрел Артуру в глаза и негромко спросил:
– Помнишь Андрюху Темченко?
По лицу Ройзмана пробежала тень.
– Разумеется, – сказал он. – А что?
– Представь себе, он все еще в коме.
– Правда? – Артур отвел взгляд. – Это уже лет пятнадцать получается?
– Тринадцать. Я навещал его. Врач сказал, что все-таки не исключает возможности пробуждения.
Ройзман нахмурился.
– Почему ты о нем вспомнил? – спросил он, не глядя бывшему приятелю в глаза.
– Сам не знаю. – Виталик помолчал немного, потом осторожно спросил: – У тебя никогда не было желания туда вернуться?
Артур посмотрел на Борзина удивленно, словно тот сморозил глупость или сказал что-то в высшей степени абсурдное. Потом, поняв, что Виталик не шутит, покачал головой и ответил:
– Нет.
– Честно?
– Честно.
– А меня, знаешь, иногда подмывает. – Виталик отхлебнул виски и вытер рот салфеткой. Снова посмотрел Артуру в глаза. – Ты ведь знаешь, что Темченко вернулся туда после того, как мы разъехались?
– Нет, – честно сказал Ройзман. – Я этого не знал. Я думал, он попал в аварию, когда возвращался домой.
– Ну, так вот – он вернулся. Слушай, можно я плесну себе твоей водки?
– Конечно.
Виталик допил виски, взял графинчик Артура и налил в стакан водки. Ройзман подождал, пока он выпьет, после чего спросил:
– Зачем он вернулся?
– Что? – рассеянно задал вопрос Виталик, морщась от выпитой водки.
– Зачем Андрей туда вернулся?
– Думаю, он хотел доделать все до конца.
– До конца?
Виталик посмотрел ему в глаза и четко произнес:
– Да. Мы ведь тогда просто сбежали, помнишь?
Ройзман не выдержал его взгляда и отвел глаза.
– Я думал, все было кончено, – сказал он.
Виталик покачал головой:
– Нет. Мы не закончили. Мы испугались. И ты, и я, и Гоша Пряшников. Но Темченко вернулся.
Несколько секунд оба молчали. Первым молчание прервал Артур.
– Как думаешь, он все сделал как надо?
– Не знаю, – ответил Виталик.
– Я бы никогда не смог туда вернуться.
– Я бы, наверное, тоже. После того, что мы сделали… Хорошо хоть не свихнулись, как Гоша Пряшников. До сих пор не могу поверить, что он оказался таким слабаком.
Борзин вздохнул и снова налил себе водки. Ройзман опять подождал, пока он выпьет, затем спросил:
– Виталий, зачем ты меня сюда позвал?
Борзин нахмурился, возле уголков его губ прорезались морщинки горечи.
– Сам не знаю, – тихо ответил он. – Наверное, захотелось перекинуться с кем-нибудь словечком. С кем-нибудь понимающим. А ты, как ни крути, единственный, с кем я могу поговорить. Темченко в коме, Пряшников перерезал себе глотку. Остались только мы с тобой.
– Нет, – сказал Артур.
– Что?
– Не только мы.
Некоторое время Борзин хмуро смотрел ему в глаза, потом с натугой, без всякой веселости улыбнулся и сказал:
– Да. Ты прав.
Он достал сигареты и закурил. И снова оба долго молчали.
– Ты женат? – спросил вдруг Виталик, пуская дым. – Дети есть?