– Уже нашли.
– И где она?
– В монастыре.
Маша сдвинула брови.
– Это шутка?
– Нет, – ответил Стас. – Она действительно в монастыре. Уже несколько лет. Там какая-то странная история… Слушай, Маш, тебе лучше подъехать сюда и самой все прочитать.
– Хорошо. Сейчас буду.
Маша отключила телефон и убрала его в сумочку.
– Ну? – выжидательно глядя на нее, спросил Глеб. – Какие новости?
– Помнишь прядь волос в кошельке, найденном на месте пепелища?
– Да.
– ДНК этих волос совпало с ДНК гражданки Украины по имени Светлана Паскевич. Она убила своего парня, отсидела за это шесть лет, а сейчас живет в монастыре. Это пока все.
– Гражданка Украины… Южнорусский тарантул… – Глеб поскреб ногтями горбинку на носу и задумчиво проговорил: – Странная вырисовывается картина. Тут не захочешь, а поверишь в ведьм.
– Ведьм не существует.
– Люди, жившие в Средневековье, с тобой бы не согласились.
– Средневековье давно закончилось, а с ним и вера в ведьм и колдунов.
– Ошибаешься, – сказал Глеб. – Ты, например, знаешь, что во время Первой мировой войны многие солдаты носили под гимнастерками рубашки-обереги с вышитыми на них лицами демонов?
– Нет, я про это не знала. – Маша не удержалась от мрачноватой улыбки. – И какая же ведьма засунула пауков в рот Ройзману?
– Ну, например, суккуб. Это демон в обличье прекрасной обнаженной женщины, приходит к мужчинам в эротических снах и развращает их. Есть еще Мара – она садится спящим мужчинам на грудь и душит их. Есть прекрасная и ненасытная Ламия. Совокупляясь с мужчиной, она одновременно пьет его кровь. – Глеб покосился на Машу и насмешливо прищурился. – Немного напоминает наши с тобой отношения, правда?
– Не говори ерунды. Все это доказывает, что мужчины испокон веков считали женщин опасными существами, раз напридумывали столько соблазнительных чудовищ.
Глеб вздохнул:
– И не говори. В Китае, например, есть женщины-оборотни, принимающие облик лисичек. Их называют хули-цзын…
Маша нахмурилась.
– Глеб, самое время остановиться, – с напускной строгостью сказала она.
– Прости, увлекся. Тема очень интересная.
– Еще бы, – фыркнула Маша. – Женщины всегда стояли у тебя на втором месте – после карт. Вот интересно, на каком месте у тебя была я?
– На шестом, – сказал Глеб. – Между газетой «Спорт-экспресс» и жареными свиными ребрышками.
– Я польщена.
Они посмотрели друг на друга и засмеялись.
– Как будто и не расставались, – сказала Маша.
– Да уж, – с улыбкой поддакнул Глеб. И осторожно добавил: – Может, и не стоило?
Улыбка испарилась с Машиных губ.
– Глеб, не начинай.
– Просто мысли вслух.
– Мы с тобой давно установили, что эти мысли глупые и никчемные. Не стоит снова выпускать их на волю.
– Да, ты права.
Маша помолчала. Посмотрела на замотанную бинтом голову Глеба и сочувственно спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Как младенец, – ответил он. – Нежный череп, пульсирующий родничок.
– Мне нравится твоя самоирония. Пока она на месте – с тобой все в порядке. – Она подняла руку и глянула на циферблат наручных часов. – Мне пора уходить, Корсак. И, пожалуйста, проявляй поменьше активности. Ты все же болен.
– Я всегда болен, – сказал Глеб. – Жизнь – это болезнь с летальным исходом.
– Знаю. И все-таки побереги себя. Не ради меня, а ради Лешки. Кстати, вчера он произнес слово «папа».
– Да ну?
– Правда.
– Я его этому не учил.
– Знаю, что не учил. Он называет так телевизор. Приходи почаще, и однажды он поймет, что ты намного лучше телевизора.
Глеб улыбнулся и сказал:
– Я в этом не уверен.
– В том, что поймет?
– В том, что я лучше телевизора.
Маша засмеялась.
– Выздоравливай, Глеб!
Она поднялась со стула, быстро наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Позвонишь мне потом? – спросил Глеб.
Она кивнула:
– Да. Буду держать тебя в курсе.
– Спасибо.
Маша вышла из палаты. Корсак закрыл глаза и задремал. Через двадцать минут он открыл глаза и стал подниматься с постели.
– Куда-то собрался? – услышал он насмешливый голос своего двойника.
– Не твое дело, – буркнул он, не оборачиваясь.
– Как знать. Я могу стать хорошим помощником!
– Убирайся к черту.
Двойник улыбнулся.
– Хамишь, – беззлобно констатировал он. – Но все равно приятно.
Глеб покачнулся и вынужден был схватиться за спинку кровати, чтобы не упасть.
– Чего тебе приятно? – неприязненно уточнил он.
– Что ты вступил со мной в диалог. Ты меня больше не игнорируешь. Может быть, это начало большой и крепкой дружбы?
– Заткнись.
Двойник рассмеялся.
– Ты забыл таблетки в машине, – сказал он. – Доберешься до нее не скоро, учитывая твое состояние. Значит, у нас впереди уйма времени.
Глеб подошел к шкафу, открыл его, медленно снял пижаму и взял с вешалки рубашку. Двойник некоторое время наблюдал, как Корсак переодевается, а затем спросил:
– Скажи, пожалуйста, какого дьявола ты связался с волчонком Гурамовым? Ведь ты же знал, что это опасно и неприятных последствий тебе не избежать.
Глеб не ответил. Он вернулся к кровати, сел на край и стал натягивать брюки. Двойник заговорил снова:
– Знаешь, что я обо всем этом думаю?
Глеб опять его проигнорировал.
– Я думаю, что у тебя появились суицидальные наклонности, – заявил двойник. – Ты сознательно ищешь приключений на свою голову. Суешь ее в пасть чудовищам и ждешь – откусят или нет.
– Хватит! – сухо оборвал его Глеб.
Двойник улыбнулся.
– Ты сердишься. Значит, я прав.
Корсак зашнуровал туфли, затем встал и потянулся за пиджаком.
– Кстати, – заговорил двойник, – ты все еще думаешь, что в этой истории ты всего лишь сторонний наблюдатель?
– В какой истории? – не понял Глеб и, обернувшись, хмуро посмотрел на двойника.
– Не придуривайся, что не понимаешь. Я имею в виду историю, которая произошла восемнадцать лет назад в лесу. На твоем месте я бы постарался вспомнить, что ты делал двадцать второго сентября тысяча девятьсот девяносто пятого года.
– Зачем мне это вспоминать?
– Тебе ведь показалось, что ты был там раньше.
– И что с того? Обычное дежавю.
– Думаешь? – Двойник загадочно улыбнулся. – Ты слишком легко отыскал охотничий домик. Хотя лесным жителем тебя никак не назовешь.
Глеб сел на кровать и провел ладонями по лицу. Двойник устроился рядом. Достал сигарету и закурил.
– Кто я, по-твоему? – спросил он.
– Моя галлюцинация, – ответил Глеб.
– А еще?
– Я сам. Вернее – мое подсознание.
Двойник покачал головой:
– Не совсем так. Точнее будет сказать, что я – посредник между тобой и твоим подсознанием. А значит, в твоем подсознании кроется нечто такое, о чем ты забыл, но хотел бы вспомнить.
Глеб посмотрел на двойника долгим угрюмым взглядом.
– И что же это такое? – спросил он. – О чем я забыл? Что хочу вспомнить?
– Так я тебе и сказал!
– Тогда зачем ты мне нужен?
Двойник вздохнул, как вздыхают взрослые, разговаривая с непонятливым ребенком.
– Ты меня неправильно понял, Глеб. Я готов ответить на твои вопросы. Но ты должен правильно их задавать.
Глеб нервно дернул щекой и сказал:
– Я больше не собираюсь с тобой разговаривать.
– А если я не отстану?
– Тогда я пущу себе пулю в лоб.
– Из травматического пистолета? – насмешливо уточнил двойник.
Глеб не удостоил его ответом. Он поднялся с кровати, прошел к вешалке, снял плащ и натянул его на себя. Двойник посмотрел на него, усмехнулся и проговорил:
– Бедный, бедный Глеб. Ты даже не догадываешься, какой страшный сюрприз ждет тебя впереди.
Глава 6Икона
1
Андрей Темченко открыл глаза и сначала увидел работающий без звука телевизор. Там шла какая-то реклама. Потом взгляд его упал на загипсованную ногу, подвешенную на раме-растяжке, а после он увидел Лизу. Она сидела на стуле рядом с кроватью. Увидев, что он проснулся, девушка улыбнулась, промокнула ватным тампоном его вспотевший лоб и с сочувствием спросила:
– Вам опять снились кошмары?
– Да, – ответил он.
Она вздохнула и сказала трогательным, беззащитным голосом:
– Я хотела бы вам помочь, но не знаю как. Может, стоит поискать ваших родственников?
Он изогнул потрескавшиеся губы в усмешке.
– У меня их нет, ты же знаешь.
– Возможно, есть дальние?
– На кой черт они мне нужны?
– Не знаю… Я… – Голос девушки дрогнул. – Я просто не хочу, чтобы вы чувствовали себя одиноким.
Он хотел что-то сказать, но вдруг вспомнил страшное лицо, приникшее к оконному стеклу, и побледнел.
– Что случилось? – тревожно спросила Лиза.
– Ни… чего, – вымолвил он.
Она снова промокнула ему лоб тампоном.
– Позвать доктора?
– Не надо.
– Вы уверены?
– Да… Со мной уже все в порядке. Лиза, подойди, пожалуйста, к окну и выгляни на улицу.
Она встала со стула, подошла к окну и выглянула наружу.
– Ты там кого-нибудь видишь? – спросил Андрей.
– Нет, – ответила она. – Просто улица. А что?
Он шумно перевел дух. Потом попросил:
– Подойди, пожалуйста, ко мне.
Она подошла к кровати и снова села на стул. Он взял ее руку в свою и закрыл глаза. Несколько секунд Темченко молчал, потом тихо позвал:
– Лиза.
– Что? – так же тихо отозвалась она.
– Тебе нужны мои деньги?
– Что? – рассеянно переспросила она.
– Я богат. И, вероятно, скоро умру. Мне некому завещать свой капитал. Ты заботишься обо мне, чтобы…
Зрачки Лизы расширились, когда она поняла, о чем он говорит. Она резко отдернула руку.
– Вы правда обо мне так думаете? – спросила Лиза дрогнувшим голосом.
Андрей открыл глаза и посмотрел на ее расстроенное обиженное лицо.
– Я уже не знаю, что мне думать, – виновато произнес он. – Я запутался, Лиза. Я не понимаю, где реальность, а где сон.