– Как? Опять?
– То была русская граница, а теперь украинская, – объяснил ей Леонид.
– Ясно.
Дверь распахнулась, и на пороге купе показался рослый украинский пограничник.
– Добрий вэчер! – пробасил он. – Ваши документы, будь ласка!
Леонид сунул ему в руки паспорт. Тот раскрыл, глянул, закрыл, вернул обратно. Перевел взгляд на Машу. Она протянула пограничнику свой паспорт. Он раскрыл, посмотрел.
– Цель поездки в Украину? – поинтересовался пограничник и исподволь скользнул взглядом по ее груди, обтянутой тонкой футболкой.
– Еду в гости, – ответила Маша и натянула простыню до шеи.
– Живете в Москве?
– Да.
– А работаете где?
– А это важно?
– Нет. Счастливого пути!
Пограничник улыбнулся и вернул ей документы.
– Уф-ф… – облегченно вздохнула Маша, когда он ушел.
– Не любите пограничников? – насмешливо осведомился Леонид.
– Не люблю, когда незнакомые мужчины смотрят на меня среди ночи – до того как я успела привести себя в порядок.
– А когда смотрят знакомые – любите?
Маша хмыкнула:
– Тоже нет.
– Это еще не все. Сейчас будет таможня.
Едва Леонид это сказал, как дверь купе снова распахнулась и на пороге появился новый персонаж – упитанный дядя с добродушным лицом и колючими глазками.
– Таможенный досмотр, – представился он. – У вас какое гражданство? – обратился он к Леониду.
– Украинец я, – сообщил ему тот.
Таможенник повернулся к Маше.
– А у вас?
– Российское, – ответила она.
Глаза таможенника заинтересованно блеснули.
– Что везете? – сухо осведомился он.
– Ничего, кроме личных вещей.
– Хорошо. Полочку приподнимите, пожалуйста.
Маша нехотя встала с полки, думая только о том, как смешно она сейчас выглядит – с растрепанными волосами, припухшим лицом, да еще и в нелепо задравшихся лосинах, из которых торчат босые ступни с ногтями, лак на которых не мешало бы подновить.
Она подняла полку. Таможенник заглянул в локер и сказал:
– Достаньте, пожалуйста, сумочку.
Маша подчинилась. Таможенник подождал, пока она водрузит сумку на полку, а затем быстро ощупал ее бока.
– Что тут? – спросил он, наткнувшись пальцами на что-то твердое.
– Не помню, – честно призналась Маша.
– Откройте, пожалуйста, сумочку.
– А это обязательно?
– Обязательно.
Маша нахмурилась и расстегнула молнию. Таможенник запустил руки внутрь, несколько секунд рылся там, вороша нижнее белье и гигиенические прокладки, после чего извлек наружу черный пистолет и, изумленно вскинув брови, воскликнул:
– Оружие! Вот так так!
Он выглянул из купе и окликнул кого-то:
– Микола, поди сюды! Та не шокай, а иди!
Затем перевел взгляд на Машу.
– Это ваш пистолет?
– Нет, – растерянно ответила она. – То есть…
И вдруг она все поняла.
«Волохов! – с досадой подумала она. – Балбес непроходимый!» Должно быть, Толик сунул ей в сумку пистолет, пока она надевала плащ.
– Это травматика, – сказала Маша таможеннику.
Он усмехнулся:
– Я понял. У вас есть разрешение?
– Боюсь, что нет.
– И, конечно, вы его не задекларировали?
– Конечно, нет. Я не знала, что он у меня есть.
Таможенник и Леонид переглянулись. Возле двери появился еще один мужик, длинный и сухой, как палка.
– Вот, дывись! – Первый показал второму пистолет. – Кажет, шо травматика! Составляем протокольчик?
– Так, – отозвался худой таможенник.
Приземистый посмотрел на Машу.
– Вам придется пройти с нами, – сказал он.
– Я сотрудник российской полиции, – представилась Маша. Она достала из сумочки удостоверение и протянула таможеннику. – Вот документ.
Приземистый взял удостоверение, ознакомился с ним, показал коллеге, затем снова взглянул на нее и сказал:
– Майор, значит? Что ж вы нарушаете, Мария Александровна? А еще полицейский. Законов не знаете?
– Так получилось. Я понимаю, как глупо это звучит, но… – Маша развела руками. – Послушайте, я правда не знала, что у меня в сумке травматический пистолет. Один мой коллега, очень заботливый, я бы даже сказала – трепетный человек положил мне его для самозащиты.
– Он что, не знал, что вы едете за границу?
– Знал, но… – Маша растерянно улыбнулась. – Это же Украина. В России многие до сих пор не воспринимают ее как отдельную страну. Ну, как будто это «ненастоящая» заграница.
Таможенники хмуро переглянулись.
– И очень зря, – сказал тот, что был повыше.
Маша заметила, что слова о «ненастоящей» загранице сильно задели их, и пожалела о том, что сказала.
– Ладно, – проговорил вдруг Леонид, все это время сидевший молча. – Пора заканчивать эту сумятицу.
Он тоже достал удостоверение и показал его таможенникам.
– Служба безопасности Украины, – жестко произнес он. – Полагаю, инцидент исчерпан?
– Даже не знаю… – с сомнением протянул упитанный.
Леонид достал визитную карточку.
– Вот моя визитка, – веско и спокойно произнес он. – Можете позвонить в отдел СБУ. Спросите полковника Доценко. Только не забудьте представиться. Подобные звонки приводят его в ярость, и я не хочу, чтобы дерьмо вылилось на голову мне одному. Ваши головы для этого больше годятся – они моложе и трезвее.
Таможенники переглянулись.
– А что с травматикой? – спросил худощавый. – Мы должны ее изъять.
– Хотите сделать все официально? – Леонид усмехнулся. – Валяйте. Ненавижу разборки между ведомствами, они отнимают много нервов. Но если у вас куча времени и сил – бросайтесь в схватку, и желаю вам удачи!
Худой таможенник наклонился к приземистому и что-то сказал ему на ухо. Тот кивнул, повернулся к Маше и сказал:
– Приятного пути.
После чего оба вышли из купе и задвинули за собой дверь. Маша взглянула на Леонида.
– Так вы – сотрудник Службы безопасности?
Он кивнул:
– Да.
– Никогда бы не подумала.
– Я хорошо шифруюсь.
– Это точно. – Маша хмыкнула. – Коньяк, байки, обереги, заигрывания…
Леонид усмехнулся.
– Могу же я хотя бы в поезде побыть обычным мужиком.
– Да уж. – Она посмотрела на него с любопытством. Как это она раньше не заметила этот жесткий взгляд и твердую линию губ?
– Почему ж вы раньше молчали? – спросила она.
– Не люблю афишировать.
Леонид взял со столика ее сотовый телефон и стал набирать номер.
– Что вы делаете? – нахмурилась Маша.
– Вбиваю свой номер телефона. Вдруг пригодится.
Леонид нажал на кнопку вызова. Где-то в недрах его пиджака заиграла музыка.
– Ну, вот. – Он улыбнулся, отключил связь и положил мобильник Маши обратно на стол. – Теперь я знаю ваш номер, а вы – мой. Будут проблемы – звоните. И не размахивайте на улице своей травматикой, если не хотите международного скандала.
– Хотите, подарю его вам?
Он усмехнулся и покачал головой:
– Нет, не хочу. Слушайте, Маша, а что, если мы встретимся в Днепропетровске или Новомосковске и сходим вместе поужинать?
Маша прищурилась.
– Опять вы за свое?
Он примирительно поднял руку:
– Просто поужинаем. Без домогательств. Обещаю.
– Поживем – увидим, – уклончиво сказала она. – А теперь давайте спать.
Он кивнул и протянул руку к выключателю.
– Спокойной ночи, Мария Александровна!
– Спокойной ночи, Леонид!
Свет в купе погас.
3
Новомосковск оказался довольно уютным городком с изобилием маленьких магазинчиков и кофеен. Маша выбралась из автобуса на центральной площади, украшенной памятником-самолетом «МиГ-21», стоявшим здесь, должно быть, еще со времен Великой Отечественной. Показала какому-то прохожему листок с адресом.
– Дом десять… – задумчиво протянул тот. Огляделся, почесал затылок и сказал: – Ну, это совсем рядом. Перейдете дорогу и во дворы. Там будут желтые сталинские четырехэтажки, обшарпанные такие. Свернете направо и увидите водонапорную башню из красного кирпича. Десятый дом как раз рядом с ней.
Маша поблагодарила прохожего и отправилась в путь, который занял у нее не больше пяти минут. Во дворе десятого дома за деревянным столом сидели мужчины и играли в домино. Маша прошла до крайнего подъезда. Железная дверь с кодовым замком была приоткрыта. Она сочла это хорошим знаком и вошла в подъезд.
Нужная квартира располагалась на первом этаже. Маша нажала на звонок, подождала немного, снова нажала. Ей никто не открыл. Чувствуя досаду («а вдруг там сейчас вообще никто не живет?»), она вышла во двор и, немного поколебавшись, подошла к мужчинам, играющим в домино. Они все были среднего возраста, с обветренными лицами, в потертых куртках. Под столом она увидела большой тетрапак с томатным соком и початую литровку водки, на горлышко которой было надето несколько прозрачных пластиковых стаканчиков.
– Здравствуйте! – поприветствовала она игроков. – Мне нужен Алексей Богданович Паскевич. Вы его знаете?
Четыре пары глаза ощупали ее с ног до головы. Ближайший мужик, худой, красноглазый и подвыпивший, усмехнулся и хрипло проговорил:
– Гляди, Леха, какая краля тобой интересуется.
– У нашего Богданыча тайная жизь! – сказал второй.
Игроки беззлобно засмеялись, не переставая нагло пялиться Машу.
– Цыц! – рявкнул на всех самый пожилой из них, худой, в затертой до желтых пятен джинсовой куртке и в кожаной растрескавшейся кепке, натянутой на морщинистый лоб.
Он глянул на Машу снизу вверх и сипло произнес:
– Я Паскевич. А ты кто такая будешь?
– Меня зовут Мария Александровна Любимова. Я журналистка. Хотела бы поговорить о вашей дочери.
Дряблые веки чуть сощурились.
– Моей дочери нет, – тем же сиплым, резким голосом проговорил Паскевич. – Она сгинула. Много лет назад. – Он облизнул губы, ухмыльнулся и добавил едко: – Туда ей и дорога.
– Дурак ты, Богданыч, – насмешливо протянул один из игроков. – Краля с тобой побалакать желает, а ты ее отшиваешь.
– Присаживайтесь к нам, дамочка!