Оба были на электрических самокатах, причем не прокатных, – почему-то это Данилов сразу заметил. И оба одеты были – невзирая на летний день – во что-то вроде плащей с капюшонами. Но длиной они простирались не как обычные «кенгурушки», то есть до пояса, а до самых колен. Лиц их он не видел. Да и пола нападавших определить не смог.
Заметил лишь, как они вдаль уносятся по аллее – и одна фигура держит в руках его сына.
А потом вялая пелена обволокла его всего, и он потерял сознание.
Данилов
– Мужчина, вам плохо? Вам плохо, мужчина?
Его монотонно теребила прохожая тетенька.
Он сумел выдавить из себя – губы и рот были сухими и плохо слушались:
– Сына украли… Звоните в полицию…
– Но это вы сам! – испугалась гражданка. – Нужны же приметы! Во что одет!
Данилова всегда отличало очень точное ощущение времени. Сейчас оно испарилось. Он глянул на часы и понял, что с момента похищения прошло не более десяти минут.
Он поднялся. Сильно кружилась голова, его шатало.
И он подумал – наверное, мысль была правильной, он впоследствии хвалил себя за это: ведь Варя – сотрудник, хотя и в отставке, к ним в полиции совсем иное отношение.
И он набрал телефон жены.
– Варя, Сеню украли.
– Что-о?
– Сейчас, около десяти минут назад. В Делегатском парке. Двое на самокатах. Лиц их я не разглядел. Они меня укололи каким-то психотропным средством. Схватили Сенечку и умчались.
– Я звоню в полицию и Петренко. Оставайся на месте происшествия. Тебе нужна скорая?
– Надеюсь, нет.
– Все равно жди врачей. И полицию. – И она отключилась.
Глава 4Неизвестный инфильтрат
Данилов
Похоже, он опять потерял сознание, сидя на лавочке, потому что полиция появилась очень быстро. И одновременно с ними – Варя.
Данилов посмотрел на часы – прошло пятнадцать минут с момента, как он позвонил ей. Куда-то эти четверть часа улетучились из его сознания. Значит, минуло около получаса, как похитители в странных черных плащах утащили Сенечку.
Варя была сосредоточена, нахмурена, ни малейших следов паники. Видимо, именно таких для КОМКОНа вербовали. И так учили: собираться в случае ЧП и владеть собой.
Только переодеться она не успела: домашний халатик и кроксы на босу ногу. Нечесаная голова.
Полиция явилась на патрульном «Форде» в виде лейтенанта и старшего сержанта. Не успели они представиться, как Варвара перехватила командование – ткнула под нос лейтехи свое удостоверение:
– Майор тайной полиции Кононова.
Само название КОМКОНа, в котором она в действительности служила, составляло гостайну и не произносилось всуе никогда и нигде (фирма «Ритм-один» была прикрытием для дел гражданских). Большинство оперативных мероприятий Варя осуществляла под флагом могущественной ФТП – Федеральной тайной полиции, которую все в стране по привычке боялись и уважали.
Лейтенант подтянулся и козырнул, а Варя скомандовала:
– Немедленно вызывайте опергруппу. И кинолога. И идите, товарищ лейтенант, воспользуйтесь своим ноутбуком, у вас имеется в машине: на портале открытых данных определите все камеры по пути следования похитителей. И пусть ваш сержант пойдет, глазками своими посмотрит, где какие другие видеофиксаторы на пути отхода киднепперов имеются. Там, на выходе из парка, я видела, есть несколько. И запросите ЕЦХД[3] немедленно отсмотреть контент за последний час. И биллинг, биллинг срочно закажите по данному месту.
Обратилась к Данилову:
– В каком направлении скрылись преступники?
Тот показал рукой на вход со стороны Краснопролетарской улицы.
В этот момент юный лейтенант вдруг не по делу распетушился:
– А по какому праву вы тут распоряжаетесь? Это не подведомственная вам территория.
– А по такому я распоряжаюсь праву, что налицо особо тяжкое преступление, карающееся по статье сто двадцать шестой УК, часть вторая «а» и «дэ»: похищение несовершеннолетнего группой лиц по предварительному сговору. И по тому праву я распоряжаюсь, что похищенный несовершеннолетний, одного года от роду, является сыном сотрудника органов, то есть моим. Я ясно излагаю? Поэтому не надо, пожалуйста, капризничать, – железным тоном выделила она последнее слово. И добавила: – Выполняйте, я вас прошу, мои советы.
И только после этого Варвара обратилась к Данилову:
– Ты как?
– Бывало и лучше.
– Давай, рассказывай – все, что успел увидеть, услышать.
Он начал излагать. Варя с наружной бесстрастностью внимала.
Потом прибыла скорая. Кононова и тут успела распорядиться:
– Потерпевший – вот этот человек, мой муж. Неизвестные лица ввели ему отравляющее вещество неизвестной этиологии. Необходимо оказать помощь и взять анализ, чтобы впоследствии определить, какой конкретно яд использовался.
Вскоре явился и Петренко, не прошло и часа. Значит, немедленно схватился и помчался из своего «подвала» – как всегда, сосредоточенный и подтянутый.
С момента похищения прошло сорок пять минут.
Приехали опергруппа и кинолог с собакой.
Мудрая, все предусмотревшая Варя, когда рванула на место преступления, захватила, оказывается, из дому Сенины колготочки. Овчарка понюхала их и пошла, сопровождаемая кинологом, по следу в розыск.
Медики расспросили Данилова о симптомах, дали понюхать нашатырь, а потом вкололи в плечо что-то, от чего в голове прояснилось и появилась способность по прямой перемещаться в пространстве.
Но если Варя вся была захвачена делом, то у него оставалось время на рефлексию, и в голове вихрем проносились мысли: «Как же я не уследил! Зачем и кому понадобился наш сынок? Надо найти его как можно скорее, он же совсем маленький! Ему нужен постоянный уход – кто, кроме нас, может его обеспечить! Сын ведь до сих пор на грудном вскармливании, как он без Вари?»
То ли эти мысли, то ли два укола, яд и антидот, оказали свое действие – его, несмотря на жаркий день, стала колотить мелкая дрожь.
Это состояние, кажется, заметила Варя – как она сейчас контролировала все вокруг.
Она подошла, вполголоса сказала Данилову:
– Ты тоже очень даже можешь помочь. Напряги все свои способности экстрасенса. Когда их применять, если не сейчас!
– Варя! – окликнул ее Петренко, и она отошла от Алексея.
В самом деле, в арсенале Данилова имелось мощнейшее оружие – возможно, более могучее, чем камеры видеонаблюдения и биллинг.
Он не раз разыскивал вещи и людей по заказам своих клиентов – с переменным успехом, однако победы случались намного чаще, чем неудачи, – иначе не ломились бы люди к нему на прием. Но он чрезвычайно редко использовал свой дар в личных целях – даже забыл, когда в последний раз. И никогда, никогда не применял его в розыске настолько родного человека, как сын.
Он замечал краем сознания, как идет по горячим следам расследование, и видел, как командование перехватил полковник Петренко: его и полицейские, и следак из расследовательского комитета, и медики, и эксперты слушались охотней, чем Варю, – очередное проявление гендерного шовинизма.
Он откинулся на скамейке и прикрыл глаза. Сосредоточиться и настроиться на волну поиска оказалось трудно. Суета вокруг и внутреннее напряжение мешали расслабиться – а расслабление было необходимым условием, чтобы улететь мыслью по следу ребеночка.
Давешний лейтенант, видимо, смирился с тем, что следует выполнять приказы майора тайной полиции Кононовой. Он подошел к ней и доложил:
– Мною была отсмотрена наиболее близкая к искомому выходу из парка камера номер… – Он заглянул в шпаргалку и отрапортовал: – TSAO 5387 нижнее подчеркивание два. Во время, указанное гражданином, – он кивнул на Данилова, – она не работала.
– Как не работала? – вскинулась Варя.
– Сбой в энергоснабжении.
Данилов редко подобное видел и слышал: его супруга смачно выругалась.
А тут и понурый кинолог с не менее виноватой овчаркой явились. Эти стали докладывать Петренко:
– Во Втором Щемиловском переулке след потерян. Видимо, преступники воспользовались автомобилем.
– Прекрасно! – потер руки полковник. Он единственный из присутствующих не терял оптимизма. – Значит, надо просмотреть камеры ЦОДДа: какие автомобили в указанное время выезжали с улицы, она ведь с односторонним движением. Прошу срочно запросить.
«Покоя и сосредоточенности здесь для меня не предвидится», – понял Данилов. Хоть и не хотелось покидать самый центр расследования, но он мог принести гораздо больше пользы, чем торчать тут и ловить каждое изменение обстановки.
Он встал с лавочки и побрел в глубь парка. В голове слегка кружилось, но в целом было терпимо.
Сел на одинокую лавку. «Только б никакая сердобольная гражданка не стала дергать меня, решив, что стало плохо прохожему».
Вытянул ноги, откинулся на деревянную спинку. Закрыл глаза и дополнительно прикрыл лицо сгибом руки.
«Боже мой, боже мой, – билось у него в голове. – Похитить ребенка! Кто это сделал и зачем кому-то надо? Что за странные, ужасные игры!»
Он постарался потихоньку войти в транс. Это походило на йоговскую нидру, когда тело как бы понемногу отключалось, а душа могла легко воспарить – и затем, при удачном стечении обстоятельств, если повезет, проникнуть в тайны бытия.
Но для этого требовались время и душевное равновесие.
Усилием воли Данилов постепенно начал расслаблять все больше и больше своих клеток, начиная с пальцев правой руки и так далее: середина ладони… тыльная сторона ладони… кисть правой руки… правое предплечье…
Наконец, пройдя все свое тело до основания стопы, подъемов и пальцев ног, он почувствовал блаженное расслабление. В полусне перед ним теснились мысли и видения.
Но он пока не видел ничего, что могло бы помочь ему в расследовании. Не получалось определить, где находится Сенечка. Мелькали образы последних дней: красавчик капитан у них с Варей дома; «потомственная ведьма» Дарина, явившаяся к нему на прием в офис; девка, облившая его кофе в вагоне метро. Потом вдр