— Безумно тебе сочувствую, — ровно проговорил мертвый эльф, изучая свои длинные когти скучающим взглядом. — А как вообще дела? Как в гробу лежалось?
— Слушай, не очень, — все тем же до невозможности наглым тоном ответил Скелетон, скрещивая руки на груди. — Тело затекло, крови много потерял опять же, да и скучно, если честно, столетиями. Вы же меня даже не добили… не этично это. Но в плане осмысления жизни — очень помогает. Советую, кстати… у тебя Сибэль тоже времени в запасе много, потому полежать в гробу можешь себе позволить. Хочешь помогу? Я даже буду более заботливым чем ты, я тебя окончательно упокою перед этим.
— Меня всегда восхищало твое понимание о заботе и доброте, — спокойно ответил красноглазый упырь.
В этот момент из кресла поднялось третье действующее лицо, сделало шаг вперед и решительно скинуло балахон. Скинуло и…. у меня отвисла челюсть, потому что на нас смотрел чрезвычайно злобный… Энрис Соэр номер два.
Соэр номер раз насмешливо хмыкнул и с легким удивлением глядя на второго.
— Надо же, живой… и даже из саркофага выбрался. Зря, кстати! Отменная штука, ее тогда всем миром выбирали — практически эксклюзив.
Я смотрела на Скелетона, потом на Соэра, в заключение на упыря у окон, и на основе их беседы в голове понемногу складывалась картинка.
И дальнейшая сцена лишь подтвердила выводы.
— Ты-ы-ы, — гневно прошипел Соэр номер два. — Ты меня едва не угробил, тварь ползучая.
— О да, — спокойно улыбнулся обвиняемый и вполголоса, словно по секрету добавил. — Скажу больше, я очень рассчитывал на то, что ты все же сдох. Таки полное осушение жизненной силы не каждый сможет пережить, а ты ничего… стоишь, хоть и шатает! Но вернёмся к причине сбора такой высокородной общественности.
Общественность напряглись и посуровела.
— Что делать будем? — спокойно спросил некогда всем миром недобитый упырь Сибэль.
Помнится, именно он в свое время загнал демонов обратно в их мир, а после восстал против создателя-некроманта и вырезал две страны за полгода.
Ну а теперь, судя по слухам, господин Сибэль проживает в Академии Триединства и занимается охраной внешнего периметра от врагов. Врагов было много, так как главное учебное заведение страны кроме выпуска профессиональных продажных чиновников занималось ещё и тем, что предоставляло политическое убежище наиболее одиозным гражданам, которые нагеройствовались в прошлом настолько, что их без промедления грохнет имперская разведка, стоит им появиться на свободе.
— Ну, а какие варианты есть?
— Урейшасс, ты же понимаешь, что сила не на твоей стороне, несмотря на то, что ты выглядишь заметно лучше, чем можно было бы ожидать. Ведьмочку, смотрю, нашел себе? Старые раны не ноют от новых впечатлений?
Кто?!
Я потрясенно смотрела на знакомого до последней чёрточки мужчину, и с него медленно сползала личина, обнажая совершенно иной облик.
Острые черты лица, яркие, змеиные глаза, чешуя на висках и скулах, а также затейливая прическа из множества мелких косичек, на кончиках которых сверкали те самые бусины, что я некогда видела в той шкатулке, в его кабинете.
Василиск.
Урейшасс Соэр.
Он бросился на меня косой, беглый взгляд, недовольно дернул уголком губ и, вновь посмотрев на упыря, мягко ответил:
— Мои женщины по-прежнему не твоя забота, Сибэль.
Тут в разговор вступил Айнбиндер, который неторопливо поднялся и оправил тяжелую ректорскую мантию.
— Если эта женщина учится в моем университете, то она под моей защитой.
— Поздно, — Урейшасс поднял руку и выразительно продемонстрировал бывшему начальству средний палец… На котором сверкало такое же как и у меня кольцо. — Я, как ты и приказал, связал себя с этой ведьмочкой нерушимыми узами.
— Вот сволочь продуманная, — не удержался от ругани настоящий Энрис Соэр и в ответ на вопросительные взгляды заявил. — У него, в отличие от нас, практически бездонный источник энергии под боком. Ведьма станет отдавать все до последнего, если жизни избранника угрожает опасность.
Мое сердце несколько секунд стучало по инерции, а после остановилось на несколько бесконечно долгих мгновений, оставляя меня в звенящей тишине.
Больно. Как же мне было больно в этот момент.
Все это время… все его слова и действия… это было подчинено лишь одной цели!
— Давай мои побудительные мотивы не будем обсуждать? — с улыбкой более похожей на оскал осведомился василиск. — Мы, кажется, думали, как поступить в этой ситуации. А есть ещё какие-то варианты кроме “вы на меня кидаетесь — эпичный поединок — я по трупам ухожу на Изнанку”?
— Стало быть, после столетий заточения ты, и правда, хочешь лишь уйти домой? — изогнул золотистую бровь ректор.
— Да. Заберу свою лису, свою женщину и уйду.
Свою лису? Я посмотрела на жавшуюся к моим ногам фамильяру, которая только хлопала глазами и молчала.
— Слушай, как лежание в гробу положительно влияет на василисков. Характер улучшается в разы, — восхитился упырь и с клыкастой улыбкой добавил. — Надо Ильсору посоветовать. Типа не пройдет и пары столетий как ты станешь добрым и ласковым. Но вот на эльфов этот эффект однозначно не распространяется. Я сколько в саркофаге обитаю — только злее стал.
— Это потому, что тебя оттуда иногда выпускают, — любезно подсказал Урейшасс. — Плюс ты уже мертвый — шанс на исправление потерян.
— Хоть расстраивайся. И уходи плакать в склеп.
В этот момент обмен любезностями прервал злобный голос Энриса Соэра. Мне было так странно называть про себя его этим именем, потому что с ним у меня ассоциировался совершенно другой мужчина. Увы, как выяснилось, приворот работал не на конкретный облик, а на существо, которое я увидела. Хоть эльф, хоть василиск — зелью без разницы. Будешь ты ведьма любить чешуйчатого, шестилапого гада.
Который ко всем прелестям вознамерился утащить тебя непонятно куда и непонятно зачем.
Пока я блуждала в упаднических мыслях, джентльмены решили, что время диалога прошло.
Схватка началась внезапно и очень жёстко.
Первым атаковал ректор. В Урейшасса полетел золотистый вихрь жалящих искр, которые оставляли оплавленные отметины даже на мраморному полу, но василиск оказался готов. Он остановил вихрь, распылив его на мельчайшие части, и с усмешкой швырнул в кицунэ что-то в ответ. Темный поток, от которого несло лютым холодом, ринулся к Айнбиндеру, перемолотил в щепки массивный стол, стоящий на пути, и налетел на янтарнохвостого лиса. Схлынул через несколько секунд, оставляя посреди зала злого, потрепанного, но целого и почти невредимого ректора.
— Обалденная штука, да? — радостно спросил Урейшасс, брезгливо обходя подпаленные места на полу. — Пока лежал — придумал. Я вообще там немало всего изобрел. Тебе понравится…
— А мне? — насмешливо сверкнув багровыми глазами, спросил Король Нежити и сделал шаг вперед… чтобы почти сразу остановиться, наткнувшись на невидимую стену. — Что за..?
— Не почувствовал? Это хорошо, — почти ласково спросил василиск и швырнул в настоящего Соэра заклинание, от которого тот закатил глаза и рухнул на пол как подкошенный, хорошо так приложившись головой об пол. — Родственничка оставлю в живых в этот раз, так и быть. Все же потомок, надо как-то уважать. Ну а вас, дорогие мои… смысл?
Я с ужасом смотрела на мужчину, с которого слой за слоем сползала иллюзия, не оставляя вообще никаких шансов обмануться. Не человек, не эльф, не вампир… ничего нормального. Василиск.
— Древняя тварь вылезшая из глубины веков, — сплюнул на пол ректор, глядя на Урейшасса с ненавистью.
— О да, — с улыбкой отозвался тот, и тонкие косички встрепенулись, оборачиваясь в мелких змеек, и зашипели.
Сибэль медленно, с явным интересом прощупывал невидимую стену, которая периодически вспыхивала под его прикосновениями, и становилось видно, как крутятся магические шестеренки. Я вообще не понимала, что это такое… даже близко! Магия? Технология? Как?!
— Всем вам место среди демонов, в аду! — рыкнул кицунэ, швыряя огненный вал в василиска, который тот легко отразил.
— Ты бы не обобщал, — доброжелательно посоветовал ему изолированный некро-эльф. — Я тоже местами древняя тварь.
— Всеми местами? — любезно подсказал ему чешуйчатый из саркофага.
— Ну да. — Господин Сибэль все с той же улыбочкой абсолютно уверенного в себе существа подцепил черными когтями какую-то нить в волшебной “стене”, сильно потянул ее на себя, и золотистая проволока лопнула. На секунду стала видна вся конструкция щита, которая с тихим звоном осыпалась, растворяясь в воздухе в пяди от пола. — Теперь поиграем наравне, и ты прекратишь избиение младенцев? Мы же оба понимаем, что практики потасовок с василисками у Айнбиндера нет и быть не может. А вы, коварные чешуйчатые рожи, и не думаете сражаться универсальным оружием. Все равно что с двуручником против кинжала вышел.
— А ты стало быть помнишь как правильно убивать василисков?
— Я готовился, — скромно улыбнулся серокожий упырь, откидывая полу багрового плаща и показывая рукоять оружия. — Магия на меня не особо действует, а покрошить тебя на маленьких противных урейшассов я и так смогу. Не зря же изолировал…
Судя по выражению лица, ректору всея университета не понравилось сравнение его способностей с кинжальчиком и он произнес:
— В любом случае ты отсюда не уйдешь. Я ведь не единственный маг в университете… нас тут много, Урейшасс.
— И это просто потрясающе! — просиял василиск и, вскинув руку, предложил. — Прислушайтесь…
Все насторожили ушки, и в тишине оглушительно прозвучали сначала три звонких щелчка пальцами, а после три глухих взрыва где-то в отдалении.
— Ну что, дорогой ректор Айнбиндер… — на губах Урейшасса появилась уже знакомая улыбочка. — Только что в вашем детище взлетели на воздух две башни и одна оранжерея. Башни ради вас, а розы я подорвал тупо потому, что они меня изрядно достали.
Я слышала крики снаружи, ощущала остаточную дрожь пола после взрывов, и понимала, что он сейчас не только башни со студентами приговорил, но и то, что было в моей душе по отношению к нему.