Я расчесала волосы гребнем и заплела в косу.
— Платок надень, — сонным голосом напомнил Мурчик.
Я достала из сундука украшенный блестящими разноцветными камушками кокошник, примерила, смотрясь в начищенный до блеска самовар.
— Не по возрасту, — категорично заявил за спиной Доклика.
Ну и пусть не по возрасту, зато красиво! Я в этом уборе стала похожа на царевну из русских сказок. Или, скорее, царицу.
— Яга ведь носила? — спросила я.
— Что она только не носила, — махнул маленькой ручкой домовой.
— Тебе идёт, — неожиданно поддержал меня Мурчик. — Страх как надоели эти тёмные платки. Как будто не женщины, а вороны ходят.
Снова стук в дверь, на этот раз более настойчивый.
— Баба Олеся, открой. Чем хочешь заплачу, — громко зашептали с улицы.
Вот же настырная девица! Я неохотно двинулась к двери. Интересно, что нужно гостье? Спросонья засов показался тяжёлым, отодвинула я его с усилием.
На пороге стояла девушка лет двадцати. Совершеннолетняя — уже хорошо, я ожидала очередного подростка с разбушевавшимися гормонами или взрослыми проблемами. Стройная, хорошенькая, с ровной спиной, с бойким взглядом тёмных глаз, на депрессивных клиентов девушка не похожа. Платок сбился на сторону, и хорошо видны тяжёлые каштановые косы.
— Баба Олеся, — с порога завела она. — К тебе Алёнка приходила?
— Тебе что за печаль, кто ко мне ходил? — откуда-то в памяти всплыл подходящий по стилю ответ. — Сама-то кто такая?
— Марьюшка я, соседка Алёнкина, — зачастила гостья. — Всеслав-то её два дни уж к Меланье не ходит. Крышу в дому латает, охотится, даже огород полоть Алёнке вечор помогал, я сама видела! Алёнка-то не признаётся, только любому ясно — без колдовства тут не обошлось!
Я с удовлетворением слушала новости о своей «пациентке». Алёнушка просто умница, я не ожидала такого быстрого эффекта. Гостья замолчала и выразительно посмотрела на меня, перевела опасливый взгляд на филин-света, затем на Мурчика. Доклика засел за печкой и девушке не показывался.
— А от меня-то тебе что нужно? — поторопила я Марьюшку.
— Зелье приворотное! — выпалила девица. — Такое, как ты Алёне давала!
— Ну проходи, поговорим. Кого привораживать собралась? — я еле сдержала ироническую улыбку.
Не думала, что современный психолог может зарабатывать в сказочном мире на приворотах. Вот уж и реклама услуг ведьмы-мошенницы пошла!
Девица плюхнулась на табуретку и оперлась локтями о стол.
— Мужа, — выпалила она. — К Меланье ходить повадился, кобелина! Трое детей в доме, а от него помощи никакой. Пришёл за полночь — спать завалился, чуть рассвело — ушёл.
Трое детей в доме — это она каждые год-полтора рожала, что ли? Тут более-менее понятно. Влечение к мужу у занятой детьми Марьюшки должно было сильно ослабеть, а то и исчезнуть. А супруга раздражают бытовые проблемы, детские вопли или плач. Сколько молодых семей разбивается в нашем мире после рождения ребёнка? Не сосчитать! Женщина нуждается в любви и поддержке, мужчина начинает ревновать её к ребёнку, требовать, что бы всё было как раньше. А когда понимает, что «как раньше» уже не будет — начинает убегать из дома. Необязательно к какой-нибудь Меланье, он может упахиваться на работе до одурения, зачастить к друзьям, сбежать к маме — были в моей практике и такие случаи. Причины банальны — рано женился, «недогулял», оказался не готов нести ответственность за семью…
— Что ж твой муж так у Меланьи целыми днями и сидит? — уточнила я.
— Кузнец он, — в голосе Марьюшки прозвучала гордость. — В кузнице у себя пропадает, а после… — она поморщилась. — У нас в селении многие мужики-то с Меланьей блудят. Мой вот через день туда бегает.
Я мысленно удивилась здоровью Меланьи. Получается, каждый день эта дама принимает по нескольку «клиентов».
— Получается, он сейчас дома, а ты сюда пришла? — я нахмурилась. — И что ему скажешь, как вернёшься? Где тебя ночью носило?
— Что ж я, дура последняя? — возмущённо отозвалась Марьюшка. — Ярий мой у Меланьи ночевать остался, вот до чего дошло!
— Давай-ка так сделаем, — сказала я. — Ты с корзиной пришла?
— А как же? Я порядок знаю! Настоечки бутыль, да с огорода кое-что, да яички, да сметанка…
— Вот и хорошо, — перебила я. — Выложи всё это на крыльцо и иди с корзиной по лесу, ягоды пособирай. А думай в это время про своего Ярия, вспоминай, из-за чего ругались, когда ссориться начали, когда он к Меланье стал ходить.
Всё прошло по уже отработанной с Алёной схеме. Вернулась Марьюшка уже после нашего завтрака, с корзиной спелых ягод и полной картиной отношений с Ярием.
— Я ему говорю: что ж ты, подлец, делаешь? Дети ведь у нас! Хоть бы постыдился так, в открытую, к ней ходить! — размашисто жестикулируя, повествовала девушка.
Я сочувственно кивала. Здесь вариант, как у Аленушки, не пройдёт: маленькие дети внимания требуют, и побольше, чем загулявший кузнец.
— Он деньги в дом несёт? — спросила я.
— А как же ж! Трое детей в доме!
Темпераментная Марьюшка начинала меня утомлять.
— Тогда слушай, что делать будешь. Приворот мой нескоро подействует, — начала я. — Ты мужа ягодами-то покорми, но быстрых изменений не жди. А сама представляй, что Ярий тебе вообще не муж, а, к примеру, сосед.
— Это как же ж? — недоуменно сморгнула гостья.
— А так. Ты будешь соседа ругать за то, что к Меланье ходит?
— Нет, конечно. Мне-то что за беда?
— Вот и славно. Вот и представляй, что Ярий тебе — сосед. Он приносит деньги, делает что-то по дому — это хорошо, поблагодари. А что не сделал, или к Меланье пошёл — не ругайся.
— Сосед? — недоуменно повторила Марьюшка.
— Сосед, — подтвердила я.
Не рассказывать же девушке, что такое «психологический развод». Перестанет пилить своего Ярия (пусть даже и по делу), отношения улучшатся. А там, может, кузнец и к Меланье будет пореже заглядывать.
На всякий случай, я повторила и рекомендации, которые давала Аленушке: мужу по возможности не отказывать и соглашаться на безобидные эксперименты.
— Баба Олеся, только у меня ж дети. А если кто из них заговоренную ягодку съест? — с опаской спросила Марьюшка.
— Вреда не будет, — авторитетно заявила я. — Можете хоть всей семьёй есть, главное, что бы Ярию тоже досталось.
Пока с посетительницами Яги всё было достаточно просто. Проблемы в Лукоморье не слишком отличались от тех, с какими ко мне шли женщины в нашем мире. Хуже то, что мой двойник сейчас раздаёт советы, которые вполне пригодны для Лукоморья, но никак не подходят для современных подростков. Надеюсь, у той Олеси хватит ума не предлагать посетителям магические услуги.
Проводив Марьюшку, я устроила ревизию в ведьмином доме. Раз я здесь задержусь, надо хорошо посмотреть, какие вещи Яга оставила в моём распоряжении. Кроме одежды и башмаков нашёлся ларец с украшениями. Я перебирала серьги с самоцветами, длинные яркие бусы, расшитые повязки на голову — понятия не имею, как они называются…
— Не по возрасту, — проскрипел за спиной Доклика.
— Не вредничай, — мурлыкнул кот. — Яга носила, почему бы новой хозяйке не надеть? Тем более, на отбор надо бы принарядиться. Не удивлюсь, если старые карги туда в кокошниках заявятся.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. Путь к стольному граду
Вылетали мы за полночь. Я, Мурчик, узел с одеждой Яги и — в другом узле — серебряное блюдо с молодильным яблоком. Доклика скептически качал головой, глядя как я надеваю кокошник, серьги и бусы.
— Ты там осторожнее, на рожон не лезь, — напутствовал он. — Я вас ждать буду. У домовых с царских палат буду про вас узнавать.
— Не знаешь, у них там кошки есть? — деловито осведомился Мурчик.
— Какие еще кошки? — возмущённо заскрипел Доклика. — Твоё дело — хозяйке помогать! По кошкам будешь бегать, когда назад вернётесь.
— Одно другому не мешает, — буркнул кот.
Когда мы вышли на поляну, филин-свет вылетел следом, освещая путь глазами-фонарями. Он уселся на ветку раскидистого дерева и повернулся к поляне. Два ярких пятна света легли на всю поляну.
— Филин проводит вас до стольного града и вернётся, — объяснил Доклика. — Дорогу покажет и поможет, чем сможет.
Домовой внимательно наблюдал, как мы усаживаемся в ступу. Он сам неожиданно ловко влез по стенке ступы в ведьмин «самолет», что бы поудобнее устроить там волшебное блюдо и узел с одеждой. Мурчик пристроился прямо у меня на ноге, Доклика неуклюже выбрался из ступы.
— Коли нападёт кто — лети себе вперёд, не останавливайся, не сворачивай, — наставлял он. — Филин-свет любого врага ослепит, коли глаза полностью раскроет. Он хозяйку в обиду не даст.
— Так хозяйка же — Яга, — напомнила я.
— Кто в избе живёт да на хлеб для всех зарабатывает, та и хозяйка, — решительно заявил домовой.
Я чуть не спросила, зачем филину хлеб, но прикусила язык. За три дня я действительно получила продукты за беседы с местными девицами, сейчас полечу с Мурчиком зарабатывать монеты на ремонт избушки. Вполне логично, что филин-свет покажет дорогу и проводит нас, сколько сможет.
— И никаких кошек, слышал? — скрипнул на Мурчика Доклика. — А не то со сметанки на мышей перейдёшь.
Кот презрительно фыркнул.
— Счастливо оставаться, Доклика, — я улыбнулась домовому.
А теперь оттолкнуться от земли помелом — и вперёд! Филин сорвался с ветки и огромной серой тенью взмыл над деревьями. Его взгляд проложил в ночном небе под крапинками звёзд две светящиеся дорожки.
— Возвращайтесь скорее! — кричал снизу домовой.
Его уже не было видно на тёмной поляне, лишь очертания избы вырисовывались в лунно-звёздном свете. Филин впереди казался гигантской фантастической тенью. Помелом я отталкивалась от воздуха неспешно — кто знает, сколько придётся лететь до стольного града? Ни Мурчик, ни домовой на этот вопрос внятно ответить не смогли.
Ночь выдалась прохладная, ветер холодил спину и руки через рубаху. Хорошо, что направление у ступы пока идёт по ветру, и мне особо трудиться не приходится. Филин-свет держится впереди метров на двадцать, замедляя и ускоряя полёт вместе со ступой. Птица ни разу не обернулась, а расстояние чувствует чётко. Внизу тёмными неровными волнами пригибаются верхушки деревьев. Вот показались справа тёмные треугольные крыши приземистых домиков.