— А я в блюде видела, есть миры, где царь сам себе наследника выбирает, — как бы между делом проронила я.
В глазах старушки словно искорки на секунду зажглись — и тут же вновь затухли. Заинтересовалась. Вот и хорошо. Мысль я ей подкинула, пусть теперь обдумывает. А там, может, и Данияру эту идею преподнесёт.
— Не проста ты, ведьма, — на прощание сказала нянька. — Ох, не проста.
Я слушала, как скрипит пол под её удаляющимися шагами. Ирий в комнату не вернулся, только промелькнул в коридоре, когда нянька открыла дверь. Интересно, всё ли он услышал? Хотелось бы обсудить с мужем, что делать дальше. Няньку-то за Данияра выдать будет не сложно, главное — чтобы все рекомендации выполняла. А дальше она и о старом царе позаботится, и о новом подумает. С ведьмой Данияру и самому было бы гораздо хуже, чем с давно и хорошо знакомой старушкой.
Меня сейчас другое интересует — мимоходом сказанные слова няньки о том, что Елисею в жёны бой-баба нужна. Или ведьма. Чую я, не просто так старушка об этом сказала, тоже нужную мысль мне заронить пыталась. Меньше всего мне хочется женить младшего царевича, но раз уж супружеских уз ему всё равно не избежать — надо поискать в этом направлении.
Я принялась катать яблочко, думая о боевых, энергичных и незамужних женщинах Лукоморья. Блюдо показало только уже знакомую мне рыжеволосую вдову Дарину и двух сцепившихся древних старух, от души охаживающих друг друга клюками посреди узкой грязной улочки какого-то селения. Я подумала о женщинах-воинах — «экран» на блюде почернел. Видимо, таких в Лукоморье не найдёшь.
Я остановила яблочко. Остаются ведьмы, и я сильно не уверена, что кому-то их них нужен Елисей. Да и сам царевич вряд ли захочет жениться на старой колдунье. Хотя я-то видела только старых, а есть ещё и молодые. Тут лучше не через блюдо искать, а сразу советоваться с Ирием: он-то хорошо знает, какие в Лукоморье есть ведьмы и кому из них может приглянуться Елисей. А что? Мужчина он видный, подозреваю, и как любовник, должен быть хорош — иначе бабы не стали бы его привечать.
Ирий появился после обеда. Чёрный кот мельком глянул на плошку сметаны, оставленную Купавой.
— Всё слышал? — тихо спросила я.
— Слышал.
Я и ойкнуть не успела, как кот превратился в человека. Ирий сделал короткий жест в сторону двери и сел рядом со мной на постель.
— М-м, уже соскучился, — муж обнял меня, коснулся губами губ. — Трудно рядом с тобой ходить в черных котах.
— А если зайдут? — шепнула я, забираясь руками под его рубаху.
— Не смогут, дверь заклинит, — успокоил Ирий. — У нас, благодаря Доклике, уже медовый месяц начался. Не ходить же мне все время в кошачьей шкуре.
— Может, назад, в избушку на несколько дней вернёмся? — предложила я. — Думать мы и там сможем. И не только думать…
— Давай, — согласился Ирий. Его руки неторопливо заскользили по моему телу. — Тут мы пока не нужны. Нянька молодец, уже сидит у Данияра, по рогам его гладит и всяко сочувствует. За несколько дней она его с твоими подсказками ручным сделает.
Я хихикнула. Назад мы, конечно, полетим, но наверное это будет часа через два.
Сглазила. Пол в коридоре скрипнул под крадущимися шагами. Дверь дрогнула, но не поддалась. Ирий мгновенно обернулся чёрным котом и соскочил с кровати.
— Олеся, открой, краса моя, — тихо позвал Елисей.
Раньше я никогда не слышала, как рычат коты. Глаза Ирия опасно сверкнули, кошачья шерсть поднялась дыбом. Изо рта вырвался тихий тигриный рык.
Дверь резко распахнулась, напиравший на неё царевич влетел в комнату и шмякнулся на четвереньки. При виде его козлиных рожек и пятачка меня опять начал душить смех. Чёрный кот снова выглядел спокойным и флегматично взирал на Елисея. Тот вскочил, машинально отряхнул руки. Я торопливо встала.
— От кого это ты запираешься? — царевич плотно прикрыл дверь.
— Да мало ли от кого тут запираться можно, — тут же подал ехидный голос Ирий.
Елисей поморщился и метнул на кота неприязненный взгляд, а затем умильно уставился на меня
— Олеся, ты ведь знаешь, как это убрать? — царевич коснулся острого рога.
Я промычала в ответ нечто неопределённое. На мой взгляд, и рога, и особенно пятачок очень подходили и Елисею, и Доброделу. Хотя кто-нибудь, конечно, избавит царевичей от побочных эффектов молодильного яблока.
— Сказали мне, что ведьмы все проклятия лечат, — он покосился на кота и еле слышно добавил мне на ухо: — В постели.
Я, на всякий случай, отступила на шаг. В зелёных кошачьих глазах заплясали опасные искорки.
— Это кто ж тебе такую глупость сказал-то? — прошипел Ирий.
— Олеся, можешь убрать отсюда эту нечисть? — царевич раздраженно кивнул в сторону кота. — Поговорить из-за него спокойно нельзя. Много воли ты ему даёшь, вот что я скажу. Как свадебку сыграем, кота твоего на улицу выселим, там ему самое место.
— Я ведь сказала, что не выйду за тебя замуж, — напомнила я, с опаской поглядывая на Ирия.
Змея за неудачную шутку мой новоиспеченный муж слегка придушил. Не показал бы он свои кащеевские умения и на обнаглевшем царевиче!
— Ты, краса моя, много чего говорить можешь, — гоготнул Елисей. — Только бабе всё одно мужчина нужен. Чем я тебе плох? И видный, и ласковый, и с царём через меня породниться сможешь, и грамоту на землю получим…
— Хорош, — протянул Ирий. — Рожки торчком, нос пятачком… Царевич, а знаешь, почему у царя рога оленьи, нос лисий, а шерсть баранья, а у вас с Доброделом козлиные рога да по свинячьему пятаку?
Я заметила, что подмурлыкивающие интонации из голоса Ирия полностью исчезли. Выставить бы Елисея за дверь, пока муж не успел сорваться на какую-нибудь кащейскую штучку! Только царевич так просто не уйдёт, он в тереме — у себя дома, и опасности не чувствует. Не удивлюсь, если на этаже сейчас только мы трое: слишком уж нагло ведет себя Елисей. Ведьмы еще не вернулись, служанки вряд ли торчат здесь постоянно, вмешаться некому…
— Отец ваш, Данияр, в правлении был благороден, как олень, хитер, как лиса, а сейчас на старости лет поглупел, как баран. Но на старости лет это простительно, такие вещи от человека не всегда зависят, — в голосе Ирия зазвенела сталь. — А вы с Доброделом своим поведением только козлиных рогов да поросячьих пятаков заслужили.
Мне стало жаль старого Данияра. Наверное, в свое время он был неплохим правителем. А этот глупый отбор, расписание для котов, яблочко с заветной яблоньки змея и скупость — уже старческие капризы и причуды. И дети у царя выросли избалованными эгоистами, и трон Доброделу оставить придется, и не справляется Данияр с властью в таком возрасте. Ему бы действительно с заботливой нянькой куда-нибудь на воздух, в тишину, а не с ведьмами, Кащеем и Горынычем связываться.
— Ну, хватит! — рявкнул царевич. — Я тебя сейчас сам отсюда вышвырну.
Он замахнулся в сторону кота ногой. Ни сказать, ни сделать я ничего не успела. Просто на месте кота оказался Ирий в своём человеческом виде, а на месте царевича — холеный чёрный котяра с рогами и крошечным пятачком. Кот в панике заметался по комнате.
— Стоять! — бросил Ирий. — Я ведь могу всё так и оставить.
Я с облегчением выдохнула. Похоже, это жестокая, но кратковременная воспитательная мера вроде той, что он устроил змею. Ничего не соображающий кот продолжал нарезать круги по комнате. Короткие движения руки Ирия — и превращенный Елисей застыл на месте, затем медленно, с усилием повернулся к Кащею.
— Человеческий облик я тебе верну, — медленно проговорил Ирий. — Но коли до конца отбора попытаешься проговориться, кто у Олеси в котах ходит, год за мышами по терему гоняться будешь. Ты меня услышал?
Кот энергично закивал, тряся козлиными рогами.
— К Олесе с пакостными предложениями больше не соваться, — ровным голосом продолжал Ирий. — Еще раз явишься — убью.
— Я-то откуда знал, что она в полюбовницах у Кащея ходит? — взвыл кот.
— Не в полюбовницах, а в законных жёнах, — строго поправил Ирий.
Глаза кота по-рыбьи вытаращились.
— И ещё, — продолжал муж. — Насчёт царского задания. Невесту мы тебе найдём хоть по твоему желанию, хоть без него. Вздумаешь кочевряжиться — превращу во что-нибудь особо пакостное. Так что сейчас расскажешь, какую невесту тебе надобно, есть ли кто на примете, и проваливай отсюда.
Вмиг на месте кота возник Елисей с перекошенной физиономией.
— З-зачем же твоей супруге на отбор? — он нервно кивнул в мою сторону.
— По приказу царя-батюшки, — любезно напомнил Ирий. — Ну так что с невестой? Пожелания какие есть, или нам полностью доверишься?
— Чтобы собой была хороша, землю и заработок имела, — подумав, начал перечислять Ирий, нервно потирая руки. — И чтоб годов до двадцати пяти, и без родителей рядом. Можно и вдову, но без детишков, верную, хозяйку хорошую…
Чего-то в этом духе я и ожидала. Типичный список требований альфонса. Это Елисей, конечно, размечтался. Искать молодую, красивую, богатую и хозяйственную наивную сироту я ему точно не собираюсь хотя бы потому, что мне было бы жаль эту девушку.
— Ты-то ей зачем? — не удержалась я.
— Не скажи, Олеся, — коварно улыбнулся Ирий. — Может, кто и согласится. Потом будет гордо рассказывать подружкам: всё, мол, у меня есть, даже царевич в мужьях — и видный, и ласковый, и с царём породнилась, — чуть ехидно процитировал он Елисея. — Только вот годов до двадцати пяти с землёй и заработком — это ты, царевич, хватил! Вот до сорока пяти лет я тебе сам невесту найду — и земли будет много, и деньги водятся, и хороша, и ни родичей, ни детишков, и с хозяйством всё ладно… Ну а насчёт верности, за такие вещи тебе никто поручиться не сможет. Это уж только от двоих зависит, захотят ли они друг другу верность хранить.
В глазах Ирия плясали весёлые огоньки. Ну и кого он уже наметил в жертву? То есть, в невесты Елисею.
— Ты на Олесю заглядывался, когда она постарше выглядела, — напомнил муж. — И вдове Дарине предложение делал, так ведь?