Храм был украшен цветами и сверкал, как новенький. Широкая лестница была устлана ковровой дорожкой, а по краям стояли розовые розы в высоких вазонах. У основания лестницы меня встретил Арсений Морозов — отец моего Миши.
— Дашенька, ты тридцать лет принадлежишь нашему клану. И я счастлив быть сегодня твоим посаженным отцом, как глава клана! Меня попросил Ярослав, если ты не против, конечно.
С Арсением Викторовичем Морозовым у меня всегда были хорошие отношения.
— Я не против! Вы же мне как отец!
Это правда, Арсений Викторович очень помогал нам после смерти Миши. А после того, как умерла его жена Татьяна Сергеевна, я с детьми стали единственной его семьей. А так как моего отца тоже в живых уже не было, он был лучшей кандидатурой.
— Я рад, Даша, что после Миши ты смогла найти свое счастье! Кому как не мне знать, что такое одиночество.
— Ну что вы…
— Да, Дашенька, что-то я совсем… В такой день нельзя грустить. — и он предложил мне свой локоть, на который я с удовольствием положила руку.
И мы стали подниматься по лестнице. А за нами и все остальные гости.
По ведьминской традиции сначала идет запись, которую обычно проводит в отдельной комнате храма член Совета. Затем следует сама церемония, очень напоминающая венчание. Правда, с небольшими отличиями. Ее уже проводит ведьма, выше по рангу, чем брачующиеся.
Вот и сейчас Арсений Викторович проводил меня в небольшую комнату при храме, в которой и ждал меня Максим. Рядом с Максимом стоял Роман Багдановский, ему Максим доверил роль шафера, и Ярослав. Со мной просочились Лена и девочки. Чаще всего запись проходила в очень узком кругу, и для этого были свои причины.
Арсений Викторович передал мою руку Максиму.
— Береги ее, демон!
— Буду! — ответил Максим, беря меня за руку — Ты великолепна!
В это время открылась еще одна дверь, и вошел Ростислав Илларионов. Поздоровавшись со всеми, он предложил мне и Максиму провести только ритуал за закрытой дверью, а саму запись уже в открытой части храма. Я посмотрела на Макса, и он согласился.
Тогда Ростислав предложил нам встать в середину комнаты, где на полу уже была нарисована пентаграмма. Мы встали в ее центре, держась за руки, и Ростислав стал зачитывать заклинание, на незнакомом для меня языке. Затем он попросил левую руку Максима и резко резанул по ладони кинжалом. Я смотрела, как капли крови стекают в специально подставленную для этого чашу. Затем ту же процедуру провели со мной. После того, как в чашу попала моя кровь, над чашей вспыхнул огненный столб света. И мое запястье прожгло резкой болью. Посмотрев на них, я увидела перевитый узор, наподобие кельтского. Максим рассматривал точно такой же на своей руке.
— Истинная пара! Мои поздравления Богдановский! — обратился к Максиму глава Совета. — Только я вижу, ты уже провел часть ритуала.
— Да.
— Что? — это уже я. — Когда ты успел?
— Даша, давай потом!
Потом, так потом, но я с тебя не слезу, пока все не выпытаю.
— Теперь клятва. — сказал Ростислав.
— Хун шараш лева ракшан карва мате таме каум! — произнес Максим.
— А теперь повторяй за мной, Даша. — обратился Ростислав ко мне. — Хун шараш лева мате таме кальджи ши каум.
— Хун шараш лева мате таме кальджи ши каум. — повторила я за главой Совета.
— Что ж могу вас поздравить! Остальная часть в храме.
После этих слов, девчонки бросились меня поздравлять, а Ярослав с Романом пожали руку Максу.
Затем все вышли. И Илларионов объявил, что открытая часть записи продолжиться в храме. Гости стали рассаживаться на специально подготовленные места. А мы прошли в переднюю часть храма.
— Дорогие Максим и Дарья! — начал речь Илларионов, — почетные свидетели, родители, дорогие гости. Мы рады приветствовать вас в этот день на торжественной церемонии соединения двух любящих сердец. Сегодня сочетаются браком Максим Павлович Богдановский и Дарья Константиновна Морозова. Если у кого-то есть, что сказать против этого брака, говорите сейчас или молчите вечно.
По традиции на ответ давалось три минуты. И в храме повисла благоговейная тишина.
… Тишину нарушили открывшиеся двери и голос Мигеля Скорцезе.
— Бракосочетание не может состояться, так как Дарья Морозова является моей единственной.
Те, кто об этом не знали, охнули.
— Но Дарья Морозова является истинной для Максима Богдановского — воскликнул шафер.
В зале начался шум.
Ростислав Игоревич Илларионов поднял руку и шум прекратился:
— Так как ситуация не стандартная, я бы попросил всех членов Совета пройти со мной.
Члены Совета прошли в комнату, а мы остались ждать. Гости сидели на стульях и перешептываясь. А мы впятером стояли у алтарной части. Я места себе не находила, бросая на Скорцезе бешенные взгляды. Вот, ей Богу, удавила бы! Максим обнял меня и прижал к себе.
— Не переживай. Истинные пары не разбивают никогда. Все будет хорошо. Анатолий Бестужев подошел к Лене со стулом, сказав, что в ее положении нельзя долго стоять, тем более на каблуках. Ко мне с Максимов стали подходить родные, успокаивая и приободряя. Так прошло минут тридцать.
Наконец члены Совета вышли. Их глава прошел вперед. В храме воцарилась звенящая тишина.
— Разобрав сложившуюся ситуацию, члены Совета большинством голосов, пришло к выводу — Ростислав посмотрел в нашу сторону, делая тем самым паузу.
Вот прибила бы!
— Что бракосочетание состоится!
— Ура!
— Нет!
Мой голос и голос Мигеля прозвучали одновременно.
— Но так как ситуация не стандартная, то используя опыт прецедентов сочетаются браком Дарья Морозова, Максим Богдановский и Мигель Скорцезе.
— !!!
Все тушите свет!
Глава 11. Дарья
— Но как такое возможно! Ведь Мигель Скорцезе уже женат! — воскликнул кто-то из клана Бестужевых.
— Мы связались с Европейским Советом. Большинством голосов было получено добро на расторжение брака Мигеля Скорцезе и Хельги Берн. — ответил Ростислав Илларионов, — через пару минут прибудет порталом представитель Европейского Совета. Прошу всех оставаться на своих местах!
В зале поднялся шум.
— Но, я не хочу выходить за вампира замуж! — мой возглас перекрыл даже возникший шум.
— К сожалению, Даша, — отвечала мне Аграфена Ильинична, входящая в Совет, — решение Российского Совета не может быть не выполнено. Та сторона, которая откажется от брака, понесет наказание. Наказанию подвергнутся не только сами брачующиеся, но и все члены их клана. Также будут наказаны те, кто попробует сорвать церемонию!
— Но ведь это не справедливо! — моему возмущению не было придела. — Зачем наказывать весь клан?
— Российский Совет пришел к выводу, что только так можно избежать противостояния, которое, как показывает история, обязательно возникнет — стал объяснять мне Ростислав. — И Европейский Совет нас поддержал.
Да полная задница! Даже в Европе не спрячешься, если что!
— Не переживай! — обнял меня Максим. — Мы что-нибудь придумаем!
— Что тут придумаешь? — не согласилась я с ним.
Но от его поддержки становилось легче.
— Я все равно не консумирую брак с ним, — обратилась я к Аграфене Ильиничне, — так к чему весь этот фарс?
— О, что вы втроем будете делать дальше, нас совершенно не касается! — ответил мне почему-то Ростислав. — Но я бы посоветовал Вам все-таки консумировать брак.
— Зачем? — спросил Максим.
— Ритуал вампиров отличается от демонического тем, что при незавершении вытягивает силы у супругов. Даша просто не протянет долго. — пояснил Ростислав.
— Лучше сдохнуть! — ответила я.
— Я не знал, что я так тебе противен! — усмешка вампира была невыносима. — Но не думаю, что ты все же предпочтешь покончить собой! — он мне подмигнул. — А я дождусь, Даша! Обязательно дождусь!
Похоже, только у вампира было хорошее настроение. Что-то ответить Скорцезе я не успела. У входа в храм вспыхнул портал. Из него показался высокий элегантный блондин.
— Приветствую брачующихся и гостей! — поздоровался блондин, выйдя из портала.
И пошел в нашу сторону.
— Рад Вас видеть, господин Бошан! — Илларионов сделал шаг в сторону пришедшего.
— О, месье Илларионов, очень приятно увидеться с вами снова! Но давайте перейдем к делу! Месье Скорцезе, ваше свидетельство. — протянул он бумагу вампиру.
— Спасибо! — Мигель взял бумагу и пробежал по ней взглядом.
— Я очень рад за вас, месье Скорцезе! Признаться ваша уже бывшая супруга, была совсем не огорчена фактом развода, даже вздохнула с облегчением, когда я огласил решение Совета.
— Я знаю, наш брак давно изжил себя. — ответил Скорцезе, пряча бумагу во внутренний карман пиджака.
— Ну, раз все ограничения устранены, приступим к церемонии? — подошел, отходящий на время Ростислав Игоревич.
— По настоянию Европейского Совета — выступил месье Бошан, — я уполномочен провести ритуал. Поэтому прошу предоставить ритуальную комнату.
— Кто будет свидетелем со стороны вампиров? — спросил Бошан у Скорцезе.
— Дмитрий! — обратился Мигель к Бестужеву — младшему. — Ты не выручишь меня?
— Конечно!
И мы снова отправились к комнате с пентаграммой. На входе в комнату Бошан почему-то не захотел пропускать Максима. Комментируя это тем, что тайна ритуала должна соблюдаться. Театр абсурда какой-то! Но Богдановский уперся рогом. Или с ним, или никак! На помощь пришел, как ни странно, сам Мигель.
— Я не думаю, что это так принципиально, месье Бошан! К тому же, мы скоро станем одной семьей. Не забывайте об этом!
И вот я снова стояла в центре пентаграммы, теперь уже с Мигелем Скорцезе. Господин Бошан читал какой-то заунывный текст, потом мы произносили клятвы. После чего нас попросили закрепить ритуал.
Я посмотрела на Мигеля, так как совсем не понимала, что это значит. Сейчас он совсем не выглядел ухмыляющимся, а просто каким-то сосредоточенным.
— Даша, ты мне доверяешь? — спросил у меня.