Может, она устала? Столько времени потеряла, бесцельно слоняясь по городу… Она хронически устала, но у нее никакой альтернативы: надо работать, не забивая себе голову всякой чушью, она сильная, она ни от кого не зависит, она лучше всех, и ей надо работать еще больше, чтобы оставить конкурентов далеко позади, этот город – всего лишь территория для бизнеса…
«Стоп. Для какого, суки, бизнеса?! – Ола мысленно заорала, словно пыталась докричаться до самой себя. – Я же совсем не этим занимаюсь! Суки, что это было?!..»
Выдохнув сквозь зубы, она начала дышать, как учила Изабелла, изгоняя из своего сознания все чужое , непонятно как туда проникшее.
Уже лучше. Эта хрень ушла. Мир ожил и снова заиграл всеми красками.
А теперь хорошо бы разобраться, что случилось.
Приветик от Валеаса?.. Он ведь менталист, неужели смог аж сюда с Манары дотянуться? Или он где-то рядом, приехал за ней в Дубаву? Хотя вряд ли, сегодня понедельник – значит, он должен был с утра явиться на склад в Гревде, согласно разнарядке, иначе ему грозят неприятности вплоть до суда.
Огляделась, но никого похожего на Валеаса в поле зрения не было.
Надо проверить себя на постороннее воздействие. Как учили. Вспомнились слова Изабеллы о Клаусе Риббере, которого постиг звездец: вдруг это его она встретила около парикмахерской с зеркалом, и волшебник-психопат навел на нее какие-то чары? Тогда бегом домой, и никакого Осеннего бала...
Есть еще вариант: она что-то словила . Мимоходом получила пакет информации из внешней среды, «считала» чью-то личность, но с непривычки не поняла, в чем дело. Человек без обоняния впал бы в замешательство, внезапно почувствовав запах сирени или жареных пирожков – вот и с ней произошло то же самое.
Несмотря на это утешительное предположение, Ола довела проверку до конца. Никаких признаков того, что она стала жертвой наведенного колдовства, и заклятые Изабеллой обережные бусы в полном порядке. Значит, словила . В первый раз. До сих пор не удавалось, сколько ни пробовала.
И до чего же хорошо, что она – это она, Олимпия Павлихина, Ола, лесная колдунья-ученица с Манары, а не та неизвестная бизнес-леди, которая смотрит на окружающий мир как будто сквозь грязное стекло, да еще удивляется, почему этот мир – такое паршивое местечко!
Спустя полчаса она в видавшем виды спасательном жилете сидела на корме прогулочной лодки. Мерно скрипели уключины, гребец помалкивал. Ола сразу предупредила здешнего лодочника, чтобы к ней не лезли знакомиться: «если что, сглажу». «Да у нас ребята культурные!» – горячо возразил тот, но парню на всякий случай что-то шепнул.
Кого и почему она «считала»? Начала перебирать чужие ощущения, накрывшие ее на набережной – уже как сторонний наблюдатель, не отождествляя себя с ней .
Похоже, у нее куча денег, но ни минуты свободного времени, мужчины нет, есть ребенок, она определенно перфекционистка, и жизнь для нее сплошная каторга, с утра до полуночи она работает, измучена хроническим недосыпом, ее цель – быть независимой, первой среди лучших, люди ее раздражают, Лес ее интересует исключительно как источник древесины.
Когда-то – еще на другой Земле, которую здесь называют Изначальной – Ола думала: хорошо тем, у кого много денег, было бы у меня тоже много денег, это в жизни главное, остальное приложится. Может, сейчас она для того и словила ее мироощущение, чтобы осознать ошибочность своих тогдашних представлений?
Лодка удалилась от берега: с обеих сторон переливчатая сизая вода, наверху облака, Сереброна сверкает, как будто и впрямь облита серебром. Спереди на них медленно наплывал большой мост, в глазах рябило от блеска…
Должно быть, Ола на несколько секунд отключилась. Не уснула, но восприятие этой смутной картинки было похоже на сновидение. Неглубокий заросший овраг с кучей мусора. Кто-то выкинул тряпье: сверху вязаный серый плед или, может, большая кофта, из-под нее выглядывает краешек чего-то грязно-белого, рядом валяются замызганные сапоги, замшевые, на шпильках. Над оврагом кружит, словно в раздумье, мохнатый черный клубок – шмыргаль-трупоед, а вот и еще пара-тройка, так мельтешат, что их не сосчитаешь.
Уже очнувшись, но продолжая мысленно удерживать эту картинку, Ола всмотрелась : то, что она приняла за пучок жухлой травы – на самом деле свалявшиеся светло-русые волосы, и сапоги лежат не просто так, а надеты на ноги. Там человек. Женщина. Труп еще не остыл, раз шмыргали до сих пор не приступили к трапезе: они различают живое и мертвое, реагируя на запахи, слабые электромагнитные импульсы, звуки в недоступном людям диапазоне и температуру потенциальной еды – все это Ола знала из учебника.
На мгновение ей стало муторно, и она вцепилась здоровой рукой в борт лодки, чуть не занозив палец. Валеас прислал поздравительную открытку? «Не вернешься домой – сдохнешь»? Холодный ком в животе, и ладони вспотели. Он ведь из тех, кто угрожает, только если готов исполнить свою угрозу.
– Вас укачало? – спросил гребец. – Плывем обратно?
– Да, – хрипло согласилась Ола.
И лишь потом до нее дошло: волосы-то чужие. Во-первых, длинные – пусть не по-настоящему длинные, как у лучших представителей семейки Мерсмон, но все равно ниже плеч. Во-вторых, оттенок другой. Вдобавок представить себе, чтоб Ола пошла ковылять по Лесу в сапогах на шпильках, можно только обкурившись в хлам. А овраг этот в Лесу, тут никаких сомнений.
Это не я. Но я могу это предотвратить.
Не предположение, а точное знание: она может повлиять на развитие ситуации. У магов такое бывает, но с ней это впервые. Она расскажет об этом Изабелле и Текусе, когда вернется домой, а сейчас хорошо бы понять, кому она должна доходчиво объяснить, что не надо гулять по Лесу на шпильках, не то можно сверзиться в овраг и сломать себе шею.
Больше ничего не открылось, хотя Ола очень рассчитывала на дополнительное озарение.
«Может, я должна узнать идиотку по одежке?»
Всю дорогу до гостиницы она смотрела на встречных женщин, ни одной не пропустила, но вязаного серого джемпера (кофты, свитера), короткой белой юбки и высоких модельных сапог ни на ком не увидела.
«И давайте в этот раз без «Бестмегаломаркета»! – подумала она, сдергивая с кровати вытертое гобеленовое покрывало. – Хватит с меня на сегодня всякой фигни».
Старый шелковый веер на стене, расписанный замешанными на вечерних тенях красками, в тусклом свете настольной лампы был великолепен, как бальное платье королевы. Лишь бы не свалился, сонно подумала Ола, забираясь под одеяло. Поворочалась, устраивая поудобнее загипсованную руку. Щелкнула выключателем, закрыла глаза.
…Нет, ей больше не хотелось кофе, и ей никогда не нравился так называемый кофе, который наливают в забегаловке на семнадцатом этаже Беста, но взяла еще чашку, потому что была вся на нервах. Остаться на Земле или вернуться на Долгую Землю? Здесь она как рыба в воде, у нее работа, жилье – скромненькое, но свое, кое-какие связи с перспективами на будущее, а там сплошная неизвестность, зато Лес… С ощущением дежа вю подняла взгляд на табло «бегущей строки»: «Портал на Долгую Землю входит в фазу схлопывания ».
Поставив штампованную пластиковую чашку на столик, она бегом бросилась к эскалатору… Которого не оказалось на месте, обычная история. За стеклом с обеих сторон одежда, гаджеты, бытовая техника, парфюмерия. Лишь бы найти хоть какую-нибудь лестницу, иначе она не успеет. Спортивные куртки на манекенах то ли аплодировали, то ли тянули к ней пустые трепещущие рукава. В витринах, где переливались кристаллы Сваровски, мелькали таблички: «Ожерелье для шторы в ванной комнате», «Скидки на чокеры для заварочных чайников», «Пирсинг диванных подушек – по акции за полцены». Автоматы с газировкой, чипсами и шоколадными батончиками на глазах раздваивались, заполняя пустые промежутки.
Внезапно весь этот лабиринт, который как будто находился в постоянном движении, закручиваясь вокруг мечущейся Олы, содрогнулся и распрямился в широченный коридор. В конце коридора – светлый прямоугольник окна, и на подоконнике кто-то сидит. Туда она и направилась, ноги сами понесли.
Узнав, кто это, почему-то нисколько не удивилась, хотя откуда ему взяться в «Бестмегаломаркете», если он остался в своем измерении, и портал уже в фазе схлопывания… Но ведь это всего лишь сон! На самом-то деле и она сейчас не в торговом центре, который в каждом ее сновидении превращается в какой-то бредовый квест, а в Дубаве, в гостинице «Вино и веер».
Валеас ей снится. И, похоже, не просто так снится. Она давно в курсе, что он умеет вторгаться в чужие сны.
Окно у него за спиной было затянуто непроглядным иззелена-молочным туманом. Ола остановилась в нескольких шагах, и вначале они молча смотрели друг на друга, потом она спросила:
– Что ты здесь делаешь? В моем сновидении?
– Ну извини, что отвлекаю, – с издевкой ухмыльнулся Валеас. – Чтобы погулять, у тебя есть две недели. После новогодних каникул вернешься домой, все понятно?
– Я по своей разнарядке отработала. Сейчас не моя очередь. Меня даже по закону никто не может заставить.
Ага, только для него это не аргумент. «Не нарушает тот, кто не попадается», – вот его отношение к закону.
– Давай сойдемся на том, что твоя.
Он плавным движением выпрямился – высокий, плечистый, в футболке и рваных домашних джинсах, длинные волосы на затылке собраны в хвост. Совсем как наяву. На белые плитки упала его тень, хотя свет был рассеянный, без определенного источника. Ола заметила, что сама она тоже отбрасывает тень, но почему бы и нет, присниться может все что угодно.
– У меня другие планы. Мои собственные планы.
– Ты уже доросла до собственных планов?
– Ну, знаешь ли… – возмущение плеснуло в ней жгучей волной, от пяток до самого горла, оставив во рту едкий привкус. – Если я до чего-то не доросла, прикинь насчет себя. Ты меня всего на два года старше. Мы оба совершеннолетние, и у каждого свой жизненный опыт.