– Помочь? – поднялся Федоров.
Пока инспектор отдавал распоряжения по телефону, капитан вытащил из угла штатив на треноге, повесил и развернул экран. Тяжелые складчатые портьеры цвета черного кофе задернулись сами собой, зажглась настольная лампа с витражным абажуром. Можно подумать, что это автоматические хоум-сервисы, как на той Земле, которая осталась для Олы в прошлом, а на самом деле – колдовство Лепатры.
Свет погас, застрекотал проектор. Со звуковым сопровождением возиться не стали: Артур сказал, что персонажи почти не разговаривают, а там, где есть реплики, внизу появляются титры.
Оказалось, что Ола этот фильм уже смотрела. В Гревде они с Идой после работы иногда ходили в кино, с середины декабря там крутили «Новогоднее музыкальное ассорти» – подборку короткометражек на тему грядущего праздника. Этот ролик выделялся среди остального: красивая музыка, красивые пейзажи и странный гнетущий сюжет. Дед Мороз или Санта-Клаус (Ола так и не уяснила, чем эти персонажи друг от друга отличаются) похищает девушку, похожую на Аниту Грофус, таскает ее, измученную, со ссадинами на лице, по горным хребтам, болотам и пустошам, туманным, как преддверие загробного мира. Потом он исчезает, а героиня на берегу горного озера встречает свою дочь, на которую в начале фильма ни за что накричала, и обе счастливы, как будто не было перед этим ничего плохого.
– Он ее не убил, – с тусклой надеждой произнес Грофус. – И девочку не убил… Если Риббер из тех психопатов, для которых важно воспроизвести определенный сценарий, он должен сохранить ей жизнь.
– И должен вернуться сюда за Памелой Грофус, тут-то мы его и возьмем, – добавил Вебер. – Ребенка будет охранять специальная группа, в составе которой включим опытного мага, чтобы обезвредить преступника. Госпожа Чевари?
– Мага обеспечим, – кивнула та. – Еще с лета было ясно, что у Риббера звездец, но пока это проявлялось только на словах, сообщество надеялось, что он образумится. Любимый фильм – это звоночек… Жаль, что мы раньше не знали о его предпочтениях.
– Фильм о наказании. Наверное, Риббер считает, что наказывает Аниту за неправильное поведение. Может быть, он все-таки вернет ее живой, если она исправится?.. – Грофус так смотрел на остальных, словно все они Рибберы и должны принять решение, будет его дочь жить дальше или нет.
«Несчастный упертый дурак с бумажником», – подумала Ола, а вслух тихонько сказала, обращаясь к Артуру:
– Когда я смотрела это в кино, было впечатление, как будто сюжет склеен из двух разных сюжетов. Сначала для героини весь этот ужастик, а потом она у озера под солнышком встречает своего ребенка, и абсолютная идиллия… Нелогично. В жизни она бы после такой жути полгода реабилитацию проходила. В жизни так не бывает.
– Да все там логично, – вздохнула Лепатра. – Вы, что ли, смотрели-смотрели и ничего не поняли? Ты верно сказала – в жизни не бывает, но концовка-то не про жизнь, а про смерть. Умирает она, лежит то ли где-то в болоте, то ли на горном склоне в снегу, и напоследок ей привиделось, что она встретилась со своей дочкой, и все у них стало по-хорошему. Иногда человеку перед смертью мерещится то, чего он так и не сделал, хотя собирался сделать. А маньяк этот ухайдакал девку, наелся от пуза ее жизненной силы и пошел себе дальше. Это фильм про убийство.
– Мне тоже показалось, что конец не стыкуется со всем остальным, но такая трактовка, пожалуй, все объясняет, – согласилась Виолетта. – Думаю, Памелу все равно необходимо взять под охрану.
– Возьмем, – отозвался полицейский инспектор. – Уже едут.
– Олимпия, – магичка перевела взгляд на девушку, – поисковый отряд в ближайшее время двинется по следу, и мы просим тебя присоединиться.
– Она не должна, – отрезала Лепатра. – Вы не получили согласия ее наставницы. Она ученица, неопытная совсем, еще ничего толком не умеет кроме консервации-расконсервации. Вы ее в кутузке лишнее время продержали, потому что какая-то ленивая задница не поехала вечером к начальству подписывать приказ. Анита ей не подружка. Она вам ничего не должна, и никуда она с вами не пойдет.
– Я им ничего не должна, – подтвердила Ола. – По закону меня можно привлечь в экстренном порядке только к работе на продуктовом складе, и Анита у меня симпатии не вызывает. Но я все равно пойду.
3. Звездец
Лес тонул в дремотном осеннем тумане. Сверху тихо сыпались древесные семена – словно дождик, только сухой. Непролазная чащоба, вездеходы не пройдут. Клаус Риббер понимал, что возможна погоня, и выбрал такой маршрут, где ни колеса, ни гусеницы не помогут сократить дистанцию.
За чащобой река Тайва, приток Сереброны, и через нее переброшен висячий мост, которым пользуются и люди, и кесу. С ним удобней, чем без него, поэтому он пребывает в целости и сохранности. Устроить возле него засаду – это всегда пожалуйста, но в разрушении моста никто не заинтересован. Кроме Клауса Риббера.
Если он маньяк-подражатель, как предположил Артур, он потащит Аниту через болтающийся над речкой мостик – в фильме был такой эпизод. И после этого с него станется уничтожить переправу, чтобы опергруппа и спасатели не испортили ему дальнейшее кино.
Оба вездехода отправились к Тайве кружным путем, а поисковый отряд двинулся напрямик.
Ола шла впереди с Федоровым, Виолеттой и следопытом из Трансматериковой компании. Последний и без нее разобрался бы, куда ведет след, но у лесной ведьмы это получалось быстрее. Ей не приходилось высматривать сломанные определенным образом ветки, серые пушинки от кардигана Аниты, продавленные тонкими каблуками ямки в массе гниющих листьев или в хвойном ковре. Шагая в тумане вместе с остальными, Ола сама была этим туманом, сквозь который вереницей пробираются люди с рюкзаками – и еще была примятыми стеблями, на которые наступали те, кто прошел здесь раньше, и свисающим с ветвей любопытным лишайником (он как будто все время спит, но в то же время ему любопытно, что происходит вокруг), и лианами-путешественницами, неутомимо ползущими во все стороны, хотя это не мешает им оставаться на месте. Как будто она одновременно жила и наяву, и во сне, но при этом никакой дезориентации, то и другое совмещалось. Как будто сложили вместе два рисунка на прозрачных листах, и все детали так совпали, не перекрывая друг друга, что в результате получился новый рисунок, на порядок сложнее.
Клаус Риббер использовал сбивающие со следа чары, но они могли обмануть людей, а не Лес. На этой территории он был чужаком, а Ола – своей. Он все учел: и то, что на Магаране сейчас нет лесных кроме одной-единственной ученицы, и то, что у Олы с Анитой на балу случился конфликт – поэтому подозреваемой номер один станет Олимпия Павлихина, а если все-таки вычислят истинного виновника, у нее не будет причины лезть из кожи, даже если ей заплатят за участие в поисках. С его точки зрения – учел все. Кроме пары мелочей. Во-первых, тот, кто Олу подставил, не нравился ей намного больше, чем эта несчастная сучка Анита. Во-вторых, хренов маньяк не знал об эксперименте с «Фонариком» и о том, что полученная информация существенно ослабила ее неприязнь к Аните.
Погоня двигалась со всей возможной скоростью. Слишком велик отрыв, но к концу дня вроде бы удалось его сократить. Будь она опытнее, попросила бы помощи у птиц, но до такого взаимодействия с Лесом ей пока далеко.
На привал остановились, когда совсем стемнело. Ола, Федоров, Виолетта и Бенедикт – второй маг, который пошел с ними для обезвреживания Риббера – сидели вчетвером у костра, вокруг горели другие костры, спасатели ужинали и травили анекдоты. Артура не взяли, хотя он просился, но ему скоро возвращаться в Гревду на склад, а операция может затянуться.
Из подернутого белесой дымкой непроглядного мрака тянулись, нависая над головами, черные ветви с древесными грибами и лохмотьями лишайника, тоже окрашенными в цвета ночи. Похолодало: днем все еще лето, а по ночам уже заметно, что подкрадывается осень.
Уплетая из банок гречку с тушенкой, Бенедикт и Виолетта обсуждали вопрос о том, когда у Клауса Риббера появились признаки «звездеца». По всему выходило, что давно, а рвануло только сейчас, и хорошо, что он попал в зону внимания еще на первой жертве…
– А вы уверены, что это первая жертва? – обронил командир спасателей.
Маги переглянулись и призадумались. Ола молча пила крепкий сладкий чай, заваренный прямо в котелке, и наслаждалась тем, что может держать нагретую кружку обеими руками. Лучший целитель Дубавы, доехавший вместе с отрядом до Восточных береговых ворот, всю дорогу лечил ей руку, так что на пропускном пункте она выкинула гипсовую повязку в контейнер с мусором.
Ола подозревала, что у целителя все получилось так замечательно, потому что подарок серой шаманки уже выполнил свое предназначение.
Виолетта с Бенедиктом отсели в сторонку, продолжая беседу вполголоса, а Федоров разлил по кружкам остатки чая и спросил:
– Знаешь, что такое в нашей работе настоящий звездец, чтобы не выразиться грубее?
В Лесу они сразу перешли на «ты».
– Случай Риббера? Когда рвет крышу у сильного мага с манией величия и активной, типа того, жизненной позицией…
– Не, это еще не самое худшее. Подскажу: когда гоняешься по Лесу за отморозком вроде Риббера, который заложника с собой таскает – кто твой главный противник?
Вопросик с подвохом, это она почувствовала сразу.
– Дай подумать. Ты имеешь в виду кесу, которые могут убить и тех, и других?
– Предположим, кесу рядом нет, в радиусе до сотни километров.
– Крупные хищники? Всякие ядовитые твари? Я бы все-таки поставила на отморозка.
– Никого не забыла?
– Хочешь сказать, что ты сам себе противник, если в чем-то накосячишь?
– Другие варианты? – прищурился капитан спасателей.
– Если окажется, что заложник заодно с преступником, и с их стороны это блеф?
– Уже теплее, но не то.
Ола еще некоторое время ломала голову, потом сдалась: