Я целовал ее снова и снова, вдыхал запах кожи, крепко обнимая, но в какой-то момент в голове словно что-то щелкнуло. Надо остановиться! Надо сделать все по правилам!
– Что случилось? – уставилась на меня обескураженная Элли.
– Мы торопимся.
– Уверен? – сразу нахмурилась.
– Абсолютно. У нас свадьба на носу, вот после нее сможем продолжить.
– Или ты просто расхотел, – схватила блузку, начала натягивать на себя. – Насколько мне известно, редкий мужчина вот так остановится. Знаешь, Григер, ты… ты… А плевать, – спрыгнула со стола, – на все плевать! Ненавижу тебя!
Мне же стало смешно, что разозлило маленькую горгулью еще сильнее.
– Ах, весело тебе, значит, – прищурилась.
– Очень, – пробормотал сквозь смех.
– Ладно. Я это запомню!
– Вместо того чтобы запоминать всякие глупости, лучше потрудись объяснить, почему ты пошла в город одна вопреки моим словам. А?
– Потому что я не твоя собственность, потому что хотела побыть одна, потому что не рассчитывала задерживаться в салоне до ночи. Достаточно причин?
– Ни одна из этих причин не является обоснованной и достаточной. Твое желание пойти наперекор мне едва не стоило тебе жизни, глупое ты создание. Запомни уже, Ксантипп опасный город, особенно для одиночек, особенно для женщин, особенно для тех, кто успел забыть о правилах жизни в мире, полном магии.
– Да, наверное, ты прав, – закивала. – И сегодняшнее событие – очередное подтверждение того, что мне не место в Ксантиппе. Так что поработаю, накоплю денег, помогу отцу и вернусь к людям.
– Опять отстраняешься? – до чего же обидно слышать подобные рассуждения.
– Просто хочу жить и не оглядываться. В Лютерании я почти каждый день покидала ателье после захода солнца и никогда на меня не нападали озверелые монстры.
– Послушай, моя милая Элли, – подошел к ней, против ее воли взял за руки, – ты никуда не уйдешь.
– Это еще почему?
– Потому что я так решил.
– Чего? – Я едва не поперхнулась. – Не посмеешь!
– Очень даже посмею. Мы вот-вот станем мужем и женой. Ты, может, не в курсе, но муж по местному закону вправе ограничивать передвижения жены. Закон, конечно, морально устарел, но действует. Так что забудь о своей распрекрасной Лютерании.
– Козел ты, Григер. Форменный. – Она неожиданно успокоилась. – И ты очень заблуждаешься, если думаешь, что сможешь меня удержать с помощью вашего замшелого Домостроя. Как только сделка совершится, я покину Магорию. И ни одна сила меня не остановит, – подняла палец вверх, который я сейчас же схватил и поднес к губам.
– Ох, Элли, ты даже не догадываешься, насколько сильно заблуждаешься, – и накрыл горячую подушечку губами.
– Иди ты в пень, тиран доморощенный, – выдернула она из моей руки свой палец.
Глупая, самонадеянная Вереск. А ведь я уже подумывал о том, чтобы не давать ей приворотное зелье. В Лютеранию она собралась, понимаешь… Ну, пусть потешит себя мечтами. А мне не помешало бы отдохнуть, слишком много сил ушло на скачок. Как ни печально признавать, но морок давно уже смешался с энергией моего тела. И я отправился вниз, чтобы наведаться в ванную, однако мое намерение поплескаться под горячей водой было напрочь сбито ревущей в гостиной на диване Вереск и сидящей с ней рядом Сюсанной, отчаянно пытающейся успокоить страдалицу. Силы нечистые, с каким же укором на меня посмотрела старая ведьма, когда я проходил мимо! Если кого тут и надо корить, так это рыдающую поганку за самоволие и крамольные мысли.
Вообще, хорошо, что Сюсанна вернулась. Кто, как не женщина, способен понять другую женщину, подобрать нужные слова, чтобы утешить. Вот я не способен на утешение, мне ближе горькая правда, которая уж точно не успокаивает, а, наоборот, распаляет женщин еще сильнее в их гневе, слезах и прочих дамских переживаниях. Лишь с Кестрал у нас было единство в данном вопросе, я не боялся сказать ей правду, поскольку она принимала мои слова с должным отношением. Да, соглашалась нечасто, но и истерики никогда не устраивала. В том-то и заключаются зрелые отношения, когда двое могут поговорить, выслушать друг друга без эмоций и прийти к общему мнению. Но почему-то мне приятнее наблюдать взбалмошность Вереск.
Мне на радость, душ я все-таки принял, а когда собирался ускользнуть незамеченным в свою комнату, в коридоре был перехвачен Сюсанной.
– Как это понимать, Абрам? – Она сложила руки за спиной. О да, ее излюбленная поза в момент поучений. – Девочка вся в слезах, говорит, что не хочет больше тебя видеть, а тебе и дела нет.
– Где она сейчас?
– У себя. Наконец-то уснула после чашки травяного чая. Почему ты такой истукан, дорогой? Откуда в тебе столько равнодушия? Я тебя воспитывала другим.
– Ты преувеличиваешь страдания Эльвет. Она просто еще не отошла от ночного приключения. Плюс мы немного повздорили.
– Она еще очень молода, Абрам. Ей рядом нужен тот, кто будет любить ее не только телом, но и словом. Ты меня разочаровываешь с каждым днем все сильнее. Мне казалось, Элли поможет тебе освободиться от оков морока, но сейчас я вижу нечто совершенно иное.
– Что же ты видишь?
– То, что ты перетягиваешь ее на свою сторону, где нет места свету, теплу и любви. Сила в Эльвет заключена большая, однако твоя тьма не даст этой силе служить во благо. Поэтому мне кажется, тебе нужно ее отпустить, когда все закончится.
– Когда закончится что?
– Я о твоей маленькой хитрости с гримуарами Жерома.
– А ты меня озадачила, – сложил я руки на груди, – и расстроила.
– Кто, как не бабушка, скажет правду, пусть и не ту, на которую ты рассчитывал, – и она величественно удалилась к себе.
Выходит, в этом доме я есть зло в его истинном воплощении. Интересно, интересно… Видимо, я ошибся с предположением относительно женской солидарности, лучше им не успокаивать друг друга.
Но прежде чем идти спать, все-таки наведался к Элли. Осторожно сел на кровать, а потом как-то так вышло, что и лег и обнял свою гордую строптивую недоведьмочку. Кажется, только с ней я смогу нормально выспаться. Да и она заметно расслабилась в моих руках.
– Ты мерзавец, Григер, – пробормотала сквозь сон, – уходи…
– Зато ты само очарование, – провел рукой по ее волосам, – и ко мне ты привыкнешь, рано или поздно. А я к тебе.
Увы, утром пришлось оставить ее одну еще до пробуждения. Все равно Эльвет не оценила бы нашей совместной ночи. Да и на работу надо приехать пораньше, сегодня в университете сквозной экзамен, на котором студенты будут демонстрировать педагогическому составу свои проектные ритуалы. Хочется верить, что хотя бы в этот раз они не подкачают и представят ученым мужам нечто действительно достойное внимания. В прошлый «сквозняк», как называют экзамен студенты, больше половины потока удивляли педсостав ритуалами на тему «Как с помощью магии одолеть постельного клопа». В итоге пришлось проводить тотальную дезинсекцию, поскольку принесенные болванами клопы расползлись по всей аудитории.
А после экзамена у меня по плану слушание в «Тихом Доке», к которому необходимо подготовиться в части сочинительства правдоподобной легенды для Круса Вереска.
Глава 31
Эльвет
Я знаю, что он спал со мной всю ночь, чувствовала его, ощущала. И мне было хорошо. Но что толку? Куда нас заведут эти странные половинчатые отношения? Тайер из тех, кто не церемонится, к тому же он напрочь лишен сочувствия, которого мне частенько не хватает. Да, я хочу, чтобы меня жалели, утешали, гладили по голове и говорили, что все будет хорошо. А чего я не хочу, так это жить рядом с истуканом, сконцентрированным исключительно на себе и своей работе. Я снова вспомнила бабушку Лусиду. Ее жизненная позиция меня всегда восхищала. Во времена ее молодости, когда развод порицался и женщины добивались его с большим трудом, она рискнула своей репутацией и развелась с мужем, варлоком из благородного рода, но настолько чванливым и жестокосердным, что бабуля предпочла общественную хулу такому «выгодному» браку.
К счастью, нынче развестись гораздо проще и никто никому прилюдной порки устраивать не будет. И тут я поймала себя на мысли, что еще не успела выйти замуж, а уже размышляю о разводе. Хотя спать с Тайером мне понравилось.
В этот момент в комнату пожаловала Сюсанна с совой на плече.
– Тебе тут письмо пришло. – Бабуля сняла с шеи птицы шнурок с пузырьком и передала мне.
– Это письмо? – Я принялась разглядывать маленькую склянку с чем-то голубоватым внутри.
– Да, оно самое, его прислала Жевен Кригер. Открывай скорее, наверняка какие-то важные сведения о ремонте.
Я откупорила пузырек; из него вырвались клубы голубого дыма, затем послышался женский голос:
– Доброе утро, госпожа Эльвет! Сообщаю, что ремонт в вашем доме благополучно подошел к концу. Мы готовы сдать объект. Будем очень благодарны, если сможете подъехать сегодня. Для отправки обратного сообщения произнесите слова согласия или отказа.
– Соглашайся, – зашептала и закивала Сюсанна.
– Да, я согласна! Буду сегодня! – на всякий случай произнесла громко, и дым вернулся обратно в сосуд, который я заткнула пробкой.
Сюсанна вернула пузырек сове на шею и поднесла птицу к окну. Птица плавно спланировала и улетела к своей хозяйке. Забавно… А я даже не помню, чтобы мы когда-нибудь пользовались подобной почтой. Отец чаще отправлял корреспонденцию через магические ящики, закрепленные на домах.
– Прекрасная новость! – широко улыбнулась Сюсанна. – Ты же не против, если мы проедемся вместе?
– Конечно, не против.
– Тогда бегом завтракать – и в путь! Абрам все равно будет занят до позднего вечера. А тебе после вчерашнего лучше не бродить по городу одной. Это еще повезло, что он нашел тебя так быстро.
– Да уж, хорошо…
– Все еще дуешься на него?
– Скорее нет, чем да. Просто он порой бывает жутко грубый и нечуткий к моим переживаниям, – усмехнулась я своим же словам. – А свою вчерашнюю ошибку я всецело осознала, госпожа. Больше никаких гуляний после заката.