Подрагивающими от волнения руками я перебирала собрания ядов и сборники любовных приворотов. Попалась даже книга о кровавых ведьмовских ритуалах!
Эх, будь у меня больше времени…
Нет, я не стала бы воплощать их в реальность, разумеется. Кровь и жертвоприношения – это плохо, мерзко и вообще фу. Но интересно же хоть одним глазком глянуть, что в теории могли делать такие, как я.
Раздел поддержки артефактов попался мне в седьмой книге за авторством Черной ведьмы Индиры, Кахору Карающему посвященной. О самой ведьме я ничего не знала, даже не слышала, но оно и неудивительно. Судя по датам, которые мелькали на страницах, жила она шестьсот лет назад.
В меру кровавая, Индира в основном специализировалась на насылании различных болезней и неприятностей. Она знала под тысячу способов извести родственников, соседей, соперниц на любовном фронте, в общем, всех подряд. Причем способы варьировались от классического смертельного исхода до весьма мягких рассорок. В общем, если бы не угроза за применение темной магии вылететь из академии, парочку способов я бы на Самаиле точно испытала.
Ну а артефакты, точнее, способы удержать в предметах побольше магической силы Индиру интересовали потому, как большая часть ее рецептов строилась на подношении подарков. В эти самые подарки ведьма и вплетала магические матрицы темных заклятий. Ну а поскольку подарки были совершенно разнообразными, Индира разработала специальный состав, который повышал усвояемость магической энергии даже в глиняном кувшине.
В общем, как раз то, что мне необходимо! Погрузи метелку в зелье, и она, как губка, впитает в себя максимум энергии, который только способна усвоить. Или, по крайней мере, то, что ей дадут.
Почему это зелье не обрело популярности? По двум причинам. Во-первых, зелье темное, следовательно, приготовить его мало кто мог. А во-вторых… во-вторых, для создания зелья требовался один литр свежей крови.
Наткнувшись на этот весьма специфичный ингредиент, я нервно кашлянула. Где взять кровь, я и понятия не имела.
Ладно. Подумаю об этом позже. Сейчас, главное, записать…
Я замерла на месте, осознав, что этого сделать не смогу. Нечем, да и не на чем!
От отчаяния едва не застонала. Подробнейшая инструкция по приготовлению находилась прямо перед моими глазами, но что толку? Запомнить все пропорции такого количества ингредиентов я не смогу совершенно точно. Не страницы же вырывать?
Нет, я бы, может, и рискнула, но страницы книги были сделаны из пусть и тонкой, но кожи, так что фиг получится. Хотя листок, пусть и стыдно очень, из какой-нибудь другой книги вырвать можно. Был бы хоть мелкий карандашный огрызок! Только его-то, как назло, и нет.
Рискнуть и вытащить книгу из хранилища? А возвращать потом как? Опять дверь взламывать? Ведь просто так между учебников ее не поставишь – обнаружат, скандал поднимется! А там по остаточной ауре на меня выйдут и…
– Да что ж так сложно-то все!
– Ш? – напомнила о своем присутствии метелка.
– Карандаш нужен. Или перо. Или что угодно, чем переписать рецепт можно, – сообщила я.
Без особой надежды огляделась и принялась исследовать содержимое поясных сумочек. Кошелек, маленькая аптечка, наборчик из крохотных ножниц, ножика и серпика для резки растений, упаковочные пакетики, огненный кристалл для розжига спиртовок, мелки для черчения…
Мелки! У меня, как и у любой ведьмы, при себе были разноцветные мелки для магических действий, требующих начертания каких-либо символов. И синий или зеленый вполне можно было использовать для записи. Да, они толстоваты, да, придется постараться, чтобы не смазать буквы, и одним листком дело не ограничится. Но главное – выход нашелся!
Следующие четверть часа я чувствовала себя вандалкой. Причем вандалкой особо злостной. Уверена, мало кто выдирал из книг трехсотлетней давности графические иллюстрации и изрисовывал их обратную сторону.
И я не испытывала от этого ничего, кроме стыда. Но решиться и выйти в общий зал за дневником, а затем опять возвращаться сюда, не смогла: слишком велик был риск, что меня с метлой заметят. Поэтому выбрала большую, с полруки высотой, монографию по древнейшей истории ведьм, на шероховатых страницах которой можно было более-менее нормально писать мелом.
Рецепт уместился на двух оборотах с изображениями ведьмовских кругов. Судя по мелким подписям под картинками, круги рисовались для ритуалов на отведение беды и поиск пропавших. Использовать такую магию могли лишь инициированные ведьмы, поскольку круги всегда отбирали демонову уйму сил. И даже инициированные не всегда после такого магического действа выживали.
По этой причине вместо кругов современные ведьмы использовали групповую магию. Рабочие ведьмовские четверки разделяли затраты сил и получали практически такой же результат без угрозы для жизни. Вот я и выбрала для вынужденного вандализма эти иллюстрации. Ведь практической ценности они не представляли, только историческую.
Убрав мелок обратно в поясную сумочку, я встала с пола, на котором располагалась, и потянулась.
– Вот и все, – сообщила метелке. – На этот раз точно. Теперь…
Негромкий щелчок открывшейся двери заставил меня осечься и испуганно вздрогнуть.
Кто-то вошел в закрытую библиотеку!
Взгляд заметался в поисках места, куда бы спрятаться, но такового между узкими стеллажами попросту не было. Любой проходящий мимо по коридору увидит меня совершенно точно.
Неужели я попалась?
– Проходите, лорд Маравас, – послышался голос госпожи Гилиры.
Отлично! И библиотекарь, и декан факультета артефакторики! Свидетелей моего взлома более чем достаточно. Хотя, кажется, полки с книгами, посвященными артефактам, до ведьмовских стоят…
Я замерла, изо всех сил надеясь на то, что не ошиблась и эти двое до меня не дойдут. Ох, Кайа Пресветлая! Пусть мне повезет! Ну, пожалуйста!
– Благодарю, Гилира, – тем временем басовито откликнулся лорд Маравас. – Помогите заодно рассортировать эти книги по полкам. Совершенно не помню, какие где стояли.
Набойки на ботинках грузного декана артефактников и каблучки библиотекарши застучали по мраморным плитам, приближаясь ко мне.
– Конечно, с удовольствием, – откликнулась госпожа Гилира. – Надеюсь, они были вам полезны?
– Более чем. Исторические отсылки на первоисточники очень ценятся в научных работах… нам ведь сюда? Ох, и тесно у вас тут!
Они свернули! Свернули буквально в паре проходов от меня!
Затаив дыхание, я слушала сопение декана и короткие обмены репликами с госпожой Гилирой, куда чего поставить.
– Ну, вроде все, – наконец резюмировал лорд Маравас. – Пойдемте отсюда на свежий воздух. Тяжко мне дышится в стенах вашей вотчины.
– Так что поделать, книг-то много накопилось, – библиотекарь вздохнула. – А ни лорд Гастрен, ни лорд Алистер списывать в столичный архив ничего не захотели. Вот и приходится стеллажи двигать поуже да повыше, под самый потолок. Не приведи боги, полыхнет какой светильник, и опомниться не успеем, как все в пепел обратится.
– Не полыхнет, – заверил декан. – Уж я-то в этом разбираюсь. Сами по себе артефакты света абсолютно безопасны. А наш вандал, полагаю, не совсем идиот, чтобы в библиотеке гадить.
Шаги по полу застучали вновь, но теперь они удалялись.
– Как, кстати, продвигаются поиски-то? – поинтересовалась госпожа Гилира. – Всех своих аспирантов уже проверили?
– Ни одного. Мы с лордом Алистером считаем, что наш неизвестный вредитель маг, а не артефактник.
– Как так? И почему же?
– Слишком уж, знаете ли, грубо сработано.
– Но, погодите, насколько мне известно, переделка светильников – довольно сложное дело!
– Согласен. Но при этом в тонкой настройке неизвестный все же ошибся, – веско произнес лорд Маравас. – Взрыв произошел слишком рано, когда леди Камилла еще только подходила к светильнику. Артефактник в принципе не допустил бы подобного, поскольку настройку они все четыре года обучения тщательно тренируют. А значит, работал маг, механически, бездумно, по полученной откуда-то схеме. Маг достаточно силен для того, чтобы влиять на магическое плетение артефакта, но тонкости настроек ему недоступны.
– Значит, действительно девочку зацепить хотели?
– После исследования остатков светильника в этом не осталось никаких сомнений.
– Ох, и за что ж ее, бедняжку, так? – госпожа Гилира сочувственно вздохнула. – Совсем ведь молоденькая еще. И вдруг кому-то не угодила.
– Будем надеяться, дознаватели выяснят, – пробасил декан факультета артефакторики, после чего послышался звук захлопнувшейся двери.
Они ушли! Ушли!
Пару минут я стояла, вслушиваясь в тишину и не веря в собственное везение. Потом поняла, что практически не дышу и сжимаю пальцы с такой силой, что костяшки заледенели, а ногти впились в кожу до боли.
Пронесло. На этот раз.
Я с трудом перевела дыхание, посмотрела на затаившуюся в уголке метлу и тихо скомандовала:
– Убираемся отсюда.
Это были самые нервные минуты в моей жизни. До находившейся всего-то в полсотни шагов двери шла, кажется, саму вечность, готовая при первом постороннем звуке отскочить в один из боковых проходов.
Метелка, тоже изрядно перепуганная, предпочитала держаться за моей спиной и перемещалась исключительно вертикально, крадучись. Когда подошло время вскрывать замок, я заметила, что ее веточки слегка дрожат.
К счастью, никто так и не появился, и закрытый архив мы покинули незамеченными. Аккуратно переложив листы с рецептом в ведьмовской дневник, я облегченно выдохнула, а спустя пару минут уже выходила из библиотеки.
Дальнейший план действий сформировался в голове быстро. Сначала я решила сварить зелье с повышенной аккумуляцией магической энергии, а за те два дня, пока оно настаивается, где-нибудь отыскать кровь. Затем, в выходные, сделать темное зелье, искупать в нем метелку и облить сверху первым зельем.
Если все сработает, я как раз успею к началу следующей недели реанимировать метлу. Если же нет…