— Ой, а ты знаешь, что твоего Ивара наградили за службу! — вдруг вспомнила Кора. — Да! Он не говорил тебе? Он тут настоящий герой. Его даже повысить обещали.
Ивар вздохнул, как-то не очень весело. И промолчал.
Никуда мы не побежим — понимала я. Вот, даже у Ивара тут все складывается. Куда бежать?
Может, все еще обойдется?
Потом Ивар станет сержантом, у нас будет такая же маленькая полутемная комнатка и пятеро детей.
Доживу ли я вообще до этого?
Неужели, ради такого будущего я столько пережила?
Ивара наградили за службу.
Он пошел и купил мне платье.
Ох.
Не представляю даже, где он его взял, тут готовой одежды почти не продают. А купить ткань чтобы шить самим — тут, думаю, Ивар трезво оценил мои способности. Нашел готовое.
Боже ж ты мой…
Я смотрела не него и не знала, что мне делать: плакать или просто поржать.
Темно-синее, с малиновыми цветочками и рюшечками… Оно явно было добротным, дорогим, но мне катастрофически не шел ни цвет, ни фасон, а от подобных цветочков просто становилось дурно. К тому же, платье было сшито как-то так, что даже я, совсем исхудавшая за последнее время, смотрелась в нем как корова.
Но ведь Ивар же старался. Он очень честно хотел меня порадовать.
Я старалась сделать серьезное и благодарное лицо. Хотя Ивар, думаю, сразу все понял, вру и притворяюсь я плоховато.
А когда вошла Кора, увидела как я примеряю и мучаюсь, когда она понимающе закатила глаза, то я не выдержала, начала сначала сдавленно хихикать, еще надеясь справиться, а потом и вовсе… Было страшно смешно.
— Хочешь, я попробую вернуть его обратно, — предложил Ивар.
— Не надо, нет. Пусть оно останется.
Больше всего меня радовало, что Ивар не обижался. Или, по крайней мере, этой обиды не показывал. Даже улыбался слегка, хоть и чуть виновато.
— Надо было взять тебя с собой, — сказал он.
— Надо было. В следующий раз пойдем вместе.
Главное, чтобы был еще этот следующий раз.
Наверно, и заплакать можно было, и попытаться вернуть, потратить деньги с куда большей пользой, у нас ведь сейчас далеко не лучшие времена.
И все же, это было так мило.
Я, пожалуй, не надену это платье никогда, у меня просто не хватит духу. Если уж только станет совсем тяжело. Но пусть лежит, будет что показать детям.
Я слишком легко отношусь к деньгам, да?
— Сразу видно, что раньше ты ни в чем не нуждалась, — качала головой Кора.
— Эй, ты! Эйн! Ты Эйн, да?
Меня звал высокий белобрысый мальчик в хорошем камзоле. Я уже видела его. Кажется, он служит капитану Хавену.
Сердце ушло в пятки. Что-то случилось? Они узнали?
— Ты Эйн? — повторил он.
— Да…
— Идем. Мой господин хочет поговорить с тобой.
Выбора у меня, пожалуй, нет. И Ивар сейчас далеко, его послали на другой конец города.
Капитан Харвен за массивным столом, заваленным какими-то бумагами. Он казался крепким, но уже заметно поседевшим старым воякой. Тонкие губы, приплюснутый, давно сломанный нос и цепкий взгляд. Не вельможа и не знатный рыцарь, но человек, который пробился и добился сам.
Надеюсь, он будет говорить сразу и прямо?
— Ты Эйн? — спросил он. — Расскажи, откуда ты?
Он откинулся на спинку кресла и разглядывал меня. Перед ним стоял кувшинчик и высокий кубок. Вино?
— С Адалаики, милорд.
— С Ингаро, Урса или Бенитдара?
Это названия островов, я знаю. Ингаро — самый крупный… какие же там города? Нужно было изучить это раньше, но никто не интересовался и не было повода… Да и некому, особо, мне про Адалаику рассказать, тут интернета нет, не посмотришь. Города… Тодар-Найо — кажется. Главное — говорить уверенно.
— С Ингаро, милорд. Из Тодар-Найо.
Харвен недоверчиво поднял бровь. Я промахнулась?
— Хорошо, — сказал он. — Где ты там жила?
Где могла жить дочь преуспевающего купца?
— Рядом с рынком, милорд.
— С рынком? А улица?
— Приморская, милорд, — ляпнула я.
Он весело хмыкнул.
— Отлично. А как ты попала к дорнам?
— Мой отец много времени проводил в море и часто брал меня с собой. На нас напали пираты, отца убили, а меня продали.
— Кто купил тебя?
— Лорд Олттар, милорд.
— Сам? Лично?
— Нет, но по его приказу. Меня доставили в его замок.
— Насколько большой у него замок? Сколько башен?
Вот, по крайней мере, про башни я могу!
— Пять. Три из них проездные: Сторожевая самая высокая, выходящая к мосту, вторая низкая, почти вровень со стеной, но широкая — жилая, со стороны деревни, а третья у зверинца, с обзором на реку, и еще две маленькие, глухие, по бокам. Стена в один ярус, с зубцами, но зубцы сделаны на людей, дорн за ними не спрячется. Насколько большой замок… сложно сказать, я не так уж много видела замков. Двор поменьше чем здесь, не мощеный, каменные галереи-переходы к хозяйственным постройкам, жилое здание в два этажа…
— А река? Что за река там?
— Змеевка.
Я закусила губу. Зачем он спрашивает все это?
Не просто же так? Он все знает. Главное — чего мне от него ожидать.
Харвен поднялся со своего места, подошел, сложив руки на груди. Он был высок и совершенно точно силен, и двигался так плавно и неторопливо.
— А, правду говорят, что дорны, просто огромны? В три, или даже в четыре человеческих роста?
Дорны… Я покачала головой.
— Не в три. Скорее раза в полтора выше.
— А… хм… мужское достоинство у них тоже больше раза в полтора?
— Не мерила, — буркнула я. Лучше б промолчала.
Харвен довольно хмыкнул.
— Хорошо, — сказал он, чуть склонив голову на бок. — А теперь расскажи, как ты вылечила Орвина Кьера.
Вот у меня что-то сжалось в животе и накатила паника. Что сказать?
— Я… я не… нет…
— Нет? Я видел его ожоги. Он умирал. Я даже думал, что честнее бы было прекратить его мучения. Я знаю, как это бывает. Смотри, — Харвен расстегнул рукав, закатал до локтя. От запястья и выше его рука была вся изуродована старыми шрамами. — Почти десять лет прошло, но до сих пор иногда дает о себе знать. А Орвина что, облили теплой водичкой? У него на роже розовые пятна, но он совершенно здоров.
— Это не я…
— Да? — удивился Харвен. — А кто? Может быть его жена так умеет?
На что я вообще надеялась? Разве можно не понять?
Я стояла, пытаясь придумать хоть какие-то оправдания.
— Тодар-Найо — медный прииск на Урсе, в предгорьях, — сказал Харвен. — Не знаю, есть ли там рынки, но вот Приморских улиц нет точно, и моряков тоже. От Тодар-Найо до моря почти двести верст, там только пыль и камни. Ты никогда не была на Адалаики. А вот Пустоши была и дорнов действительно видела своими глазами. Вопрос лишь в том, как ты там оказалась.
Я молчала.
Попалась.
Так глупо.
Это конец, да? Вот так все и закончится?
Меня отдадут властям или убьют на месте?
Ивар… его убьют тоже…
Перед глазами все плыло.
— Ты — ведьма, — говорил Харвен. Я видела, как его тонкие губы растягиваются в улыбке.
— Я не сделала ничего плохого… — мне казалось, я почти кричу, но выходило больше похоже на жалкий писк. Перехватило дыхание. Слезы навернулись на глаза, все потемнело.
Вот не хватало только здесь упасть в обморок.
— Как знать, — Харвен покачал головой. — Как знать. Начать хотя бы с того, что ты обманула меня.
Его глаза алчно блестели.
Обманула?
— Не делай глупостей, ведьма, и будешь жить, — он подошел ко мне совсем близко, так, что я чувствовала его дыхание на своем лице. — И, может быть, даже неплохо жить.
Запах застарелого пота, лука и кислого вина.
— Что? — мне показалось, я неправильно поняла… и все же…
Меня не хотят убивать?
Меня хотят использовать.
— Как ты это делаешь, ведьма? Покажи мне.
Такое чувство, что все это уже было со мной. Почти так же. Им всем нужно одно и то же…
— Вы что, ранены? — спросила я.
— Нет. Но ты ведь можешь показать и так, правда? Поделиться силой?
Нужно взять себя в руки. Я смогу. Ради себя и ради Ивара тоже.
— Могу, — сказала я. — Но только я совсем недавно вылечила Орвина. Мои силы еще не восстановились. Если делать это слишком часто, то не останется ничего. Я просто растрачу все впустую и когда понадобиться по-настоящему уже ничего не смогу сделать. Мне нужно отдохнуть, прежде чем сделать это снова.
Харвин засмеялся. Потянул было руку, чтобы похлопать меня по плечу, или что он там собирался сделать? Но передумал.
— Я рад, что ты не пытаешься отпираться, ведьма, — сказал он. — Я всегда за честный и деловой разговор. Думаю, мы с тобой сможем договориться. Но сейчас я должен увидеть своими глазами. Я не прошу многого. Просто покажи.
Хорошо.
Выхода у меня нет.
— Дайте мне руку.
Он протянул.
— Только без глупостей, — сказал, все еще ухмыляясь, глядя мне в глаза. — Если будешь делать все, как тебе говорят, то тебе ничего не угрожает. Я даже заплачу.
Заплачу. Я чувствовала себя шлюхой.
Его здоровенную ладонь пришлось обхватить обеими руками, чтобы надежно удержать.
Сейчас покажу.
Я закрыла глаза.
Глава 8
Ивар купил огромную бочку хорошего эля, притащил, поставил на стол.
Время было как раз к ужину, и наши все страшно обрадовались, оживились. Тут на всех хватит.
— Угощайтесь, — сказал Ивар. Отошел в сторону.
Он стоял и смотрел, как народ выстраивается вокруг бочки, толпится, передает кружки, пробует.
Он стоял молча. С каменным лицом.
— Сержант! Эй, сержант, а ты чего с нами не пьешь, — крикнули ему. — Брезгуешь теперь? Мы тебе не ровня?
Ивар так же молча подошел, ему налили полную кружку, и он тут же выпил ее одним махом, до дна, словно воду.
— А ты молодец, сержант!
— Молодец, сержант! — басом крикнул кто-то из задних рядов. — И жена у тебя молодец! Знает, как ублажить начальство!