Пока шли к столу, Сара как-то странно на меня косилась. А когда мы уселись, и вовсе вперилась взглядом. Я усиленно ее игнорировала, но кому понравится пристальный ненавидящий взгляд?
Вот, кстати, странно. До сих пор я не замечала за Сарой откровенной ненависти. Ну, сестра и сестра – что тут такого? Мы жили довольно мирно и почти не пересекались. Так с чего вдруг она воспылала ко мне ненавистью?
– Бледно-карминный! – вдруг воскликнула Сара.
– А? – Мужчины оторвались от разговора и подняли головы.
Я тоже, надо сказать, отвлеклась от поедания салатика.
– У нее на губах бледно-карминная помада!
– Это не модно? – не понял Уиллторн.
Дрэвис, понявший, что сейчас будет, не отрываясь смотрел на Сару. Сестра буквально кипела злостью. Но все же воспитание пока еще было сильнее, и устроить примитивный скандал в приличном заведении она не решалась. Мне показалось, сейчас из ее ушей пойдет пар.
– Сара…
– Думаешь, я ничего не понимаю?! Сначала ты устроил ее к себе на работу, теперь помада! Знаешь что, если эта выскочка тебе так нравится – с ней и ужинай. Я не позволю позорить меня перед всеми!
Бросив в лицо несчастному подавальщику салфетку, Сара подскочила. Опрокинула стул, неловко оступилась и понеслась к выходу. Как бы она ни боялась стать посмешищем, все равно удостоилась нескольких ошеломленных взглядов.
Уиллторн пожал плечами. А вот Дрэвис, к моему удивлению, наклонился к моему лицу и внимательно всмотрелся в губы.
– Да красная она! – возмущенно фыркнул он.
– Не могу сказать, что ваша невеста, господин Фолкрит, вызывает у меня положительные эмоции, но в данном случае правда на ее стороне. Это бледно-карминный цвет, а вот вам следует показаться лекарю. Искажение цветовосприятия, явные проблемы в… делах сердечных – боюсь, это старость, господин Фолкрит.
Я совершенно ясно услышала смешок Уиллторна! А еще немного испугалась пламени, вдруг вспыхнувшем в глазах Дрэвиса. Похоже, я все-таки перегнула палку.
Ситуацию разрядил мой спутник:
– И все же я призываю вас подумать над моим предложением, Дрэвис, – мягко, но настойчиво произнес Уиллторн. – Воспоминания, безусловно, ценны, но в наше время лучше иметь на счету круглую сумму, нежели тешиться лишь прошлым. Вы собираетесь жениться… девушки из семьи Гринвильд привыкли жить, как принцессы. Стоит хорошенько взвесить силы, прежде чем отдавать им свое сердце.
Ага, принцессы. Принцесса спит на королевском матрасе в королевском сарае. И совершенно не по-королевски думает, как бы об этом принц не узнал.
– Лавка не продается, – снова повторил Фолкрит. – Если надумаете фабрики – я к вашим услугам.
– Жаль. Но ничего не поделать, попробую связаться с владельцами пустующих домов. И, быть может, через год мне удастся переманить вашу потрясающую управляющую. Прошу меня извинить, отойду на пару минут и мы с Дейзи будем вынуждены откланяться. У нас впереди обширная программа на вечер.
Я с энтузиазмом поддержала это предложение. Как и мне, Уиллторну явно хотелось побыстрее смыться от недовольного Фолкрита.
Когда он ушел, к нам направился подавальщик. Я не заметила, чтобы Дрэвис его подзывал, и не очень поняла, зачем он подошел. Сара сбежала, мы тоже уходим. Хочет закончить ужин?
– Фруктовую тарелку, пожалуйста, – сказал Дрэвис.
Воцарилось неловкое молчание. Я бы предпочла, чтобы Дрэвис пересел, но тот, похоже, вообще не думал о таких приземленных вещах. Его-то ничто не напрягало. А мне приходилось смотреть куда угодно, но не на мужчину. И даже когда перед нами поставили огромное блюдо с разными фруктами, я не смотрела, что мужчина делает.
Ровно до тех пор, пока не почувствовала его руку там, где ее быть совсем не должно.
– Ты лишила меня свидания, Кексик, – прошипел Дрэвис, сжимая мою талию. – Теперь я от тебя не отстану.
Он поднес к моим губам шпажку с клубникой. Сочная темно-красная ягода, надо сказать, выглядела привлекательно. Но только не в его руках.
– Давай, Кексик, открой ротик, пока твой друг не вернулся. Застав нас в таком положении он обязательно спросит, чем ты тут занимаешься.
Я попыталась отпихнуть его руку, но мои силы, не подкрепленные магией, и в сравнение не шли со взрослым злющим мужчиной.
Взбесившись, я цапнула зубами клубнику. Раздался треск – я откусила ягоду вместе со шпажкой. Фолкрит ошеломленно смотрел на огрызок деревянной палочки в руках, а я с хрустом пережевывала клубнику, фаршированную древесиной.
Меня спас вернувшийся со счетом подавальщик. Пока он что-то говорил Дрэвису, я умудрилась выплюнуть гадость в кадку с фикусом.
Фолкрит расплатился по счету и чего-то ждал. И я ждала, но я-то – Уиллторна. А вот чего надо было сестричкиному жениху, не понимала. Он, по идее, должен был уже бежать и уламывать Сару простить все прегрешения. Объяснять помаду на рубашке моим коварством или еще чем-то. Но Дрэвис сидел на соседнем стуле, безмятежно поедая клубнику.
Долго сидел.
Я всматривалась в темный зал, пытаясь рассмотреть, где там копается Уиллторн. Сначала все ждала, что он выйдет из туалета или снова покажется рядом с помощником. А спустя добрые полчаса уже просто чувствовала себя последней идиоткой. И не знала, как закончить этот спектакль. Наконец махнула рукой подавальщику, попросив счет.
– Он уже оплатил, – сказал вдруг Дрэвис.
Я так резко повернулась, что едва не снесла со стола блюдо с фруктами.
– Что?
– Он не вернется.
– А…
– Ничего не случилось, Дейзи. С ним не приключилась беда, он не сломал ногу в туалете и не провалился в несанкционированный портал. Он ушел, потому что не достиг цели – не выкупил лавку.
– Зачем ему лавка?
От шока и обиды у меня сел голос. Чтобы не разреветься перед Дрэвисом, мне приходилось задействовать все силы, и я даже не была уверена, что смогу доползти до дома.
Серьезно?! После всего, что на меня свалилось, мое первое свидание было поводом провернуть странную сделку? И раз не получилось, я стала не нужна? Отлично, самооценка просто взлетела к небесам. И свалилась оттуда, расшибившись в лепешку.
– Идем, Дейзи. Уже поздно, я тебя провожу.
И сопротивляться в голову не пришло. Только уже когда мы выходили, я вдруг подумала: а если Уиллторн просто увидел, как Фолкрит запихивает в меня клубнику, и решил, что между нами что-то есть? Соломинка была очень тонкой, но я ухватилась за нее изо всех сил.
Потому что верить Дрэвису было совсем невыносимо.
– Это бессмысленно. Фолкрит не продаст лавку, и его брат здесь ни при чем. Он не расстанется с ведьмой по доброй воле.
Уиллторн отставил в сторону чашку с кофе и задумался, глядя в окно на ночную улицу Градда.
– Придется действовать иначе.
Его помощник нетерпеливо заерзал в кресле.
– Не проще ли было действовать через роман с ней? Вы неплохо провели вечер.
– Сложно, – поморщился Уиллторн. – И опасно. Во-первых, когда станет жарко, девчонка потребует защиты, и будет странно, если я ее не обеспечу. А лавка Фолкрита предполагает некоторую опасность для тех, кто внутри. Во-вторых, если я буду крутиться вокруг ведьмы, старший Фолкрит костьми ляжет, но начнет копать. И кто знает, до чего докопается. Ведьма хороша, тут не спорю, но я давно вышел из возраста, когда ведутся на хорошенькие мордашки под остроконечной шляпой.
– Жестко ты. Хоть бы объяснился.
– Забудь о ней, я подобрался к Фолкриту и попытался купить лавку – вот единственная цель этой якобы случайной встречи. Сосредоточься на деле. Нам нужна лавка Фолкритов, иначе умбрины не смогут добраться до принца. Если лавку Фолкрита сейчас получить нельзя, значит, позаботься о том, чтобы в назначенный час ты смог туда проникнуть.
– Понял тебя, – кивнул парень. – Есть идея как. Но придется задействовать кое-кого еще.
– Фолкрит, насколько мне известно, получил одобрение леди Марибет. Если фрейлина разрешила лавке готовить угощение на церемонию – выясни это, я хочу знать.
Он снова посмотрел в окно. Дейзи… она ему почти понравилась, и, быть может, если бы Фолкрит так не крутился вокруг ведьмы, этот вечер бы закончился куда приятнее. Восхитительная юная ведьмочка, которая ни разу не целовалась, – не совсем тот тип девушек, к которому он привык, но для разнообразия – почему бы нет? Даже жаль, что пришлось вот так ее бросить.
Но сейчас у него не было времени на развлечения с девицами. За считаные месяцы до церемонии, когда новорожденного принца пронесут по центральным улицам Градда, показывая подданным и благословляя столицу, предстояло сделать еще очень и очень много.
Позади мужчины, на камине, в ряд стояли четыре банки с запертыми внутри тенями. Пока еще совсем небольшими.
– К слову, о леди Марибет. Не знаю, будет ли тебе это интересно, но на днях она была в лавке Фолкрита. И как-то странно себя вела. Я порылся в прошлом, и… в общем, вот.
Помощник протянул Уиллторну тонкую папку с торчащими потертыми листами. Мужчина бегло просмотрел ее и выругался.
– И ты молчал?! Как это вообще возможно?
Он сделал глубокий вдох. И почему ничто и никогда не проходит гладко?
А потом Уиллторн рассмеялся.
– Придется как-то объяснять недоразумение с нашей ведьмочкой. И выяснить чуть больше об этой леди Марибет. Демоны тебя побери, не мог сказать до того, как я бросил ее с этим болваном? Ступай. Мне надо придумать, как объяснить свое исчезновение. И впредь старайся доносить важную информацию, даже если я занят. Особенно – если я занят с какой-нибудь девицей.
Помощник кивнул и поднялся. Силуэт его подернулся дымкой, и в мгновение ока на том месте, где стоял человек, оказалась тень. Она скользнула по стене, юркнула в щель между дверью и стеной, оставив Уиллторна в одиночестве.
Когда впереди показались знакомые двери лавки, я испытала настоящее облегчение. Сбежать, скорее сбежать от Фолкрита, ступить под ледяной душ и тереться мочалкой до красноты, смывая запахи ресторации и эмоции отвратительного окончания вечера.