Я бы все отдала за горячую большую ванну! Чтобы с пеной, солью и маленькими мыльными розочками, которые растворяются прямо в руках и окутывают тебя легким цветочным ароматом. А после ванны – постель. С прохладными белоснежными простынями, легким одеялом. Лежать и смотреть в окно на небо. Отдыхать, зная, что не надо наутро подрываться и снова вставать за прилавок.
Пришлось клятвенно пообещать себе, что все это будет. Вот закончу с отработкой, перееду – и все будет. И ванна, и простыни, и небо в окошке.
Рядом послышалось какое-то шевеление.
– Девушка из торта, вы готовы?
– Готова! – бодро отозвалась я.
Затем торт куда-то повезли – об этом сообщили вибрация и шум. Я затаила дыхание, чтобы не пропустить момент. Некоторое время все было тихо, торт остановился, я приготовилась к выходу.
– Десерт, господин Фолкрит.
Тут же послышался голос многоуважаемого (на самом деле не очень) хозяина. У меня чуть сердце не выпрыгнуло от волнения. Пришлось себя обругать.
Я что, серьезно волнуюсь перед гадостью Дрэвису Фолкриту?
– Что ж, господа, еще один сюрприз нашего вечера! – услышала я его голос.
Мой выход. Триумфальный, можно сказать. Громко зазвучала музыка, я подняла руки – раздались аплодисменты.
Вслед за руками вылезла я и с криком «Тада-а-ам!» встала в полный рост. Шляпа кокетливо завалилась набок.
Обалдел только Фолкрит, остальные бурно захлопали. Я сияла, улыбалась – золото, а не ведьма!
– Кексик, какого демона?! – рявкнул хозяин вечера. – Я просил танцовщицу.
– Не успела. Торт был сложный, пришлось выкручиваться. Ведьма в шоколаде из торта выпрыгнула! Задание исполнено.
У него чуть крышечка не уехала, так чайник кипел. Только при друзьях сдерживался.
– Ладно. Ладно, ведьма. Раздевайся!
У меня аж шляпа вздрогнула, хотя сказали это явно не ей.
– С чего это?!
– С того, что я заказывал танцовщицу. Вот раздевайся и танцуй!
– А я танцевать не умею.
– Тогда просто раздевайся. Мы хотели голую танцовщицу. Сама виновата.
Я снова одарила всех очаровательной улыбкой.
– А вот это я предусмотрела!
На миг скрылась в котелке, подхватив заранее приготовленный сверток. Потом вылезла из торта, подошла к каждому гостю и вручила по небольшому плакату.
– Урвала в книжном. Одинаковых не нашла, так что посмотрите – и меняйтесь. Видите? Вместо одной голой бабы я вам показала десять. Все по заданию.
Остановилась перед Фолкритом, заботливо положила плакат с нарисованной фривольной девицей и ему. А потом выставила вперед руку, ладошкой кверху.
– Чего? – не понял мужчина.
– Оплату по договору, пожалуйста.
– Ведьма!
– Что? Все по списку. Торт? Есть. Выпрыгивающая девушка? Есть. Голая девушка? Целых десять! С танцем, правда, не сложилось – можете за него не платить.
А вот теперь – бежим!
Енот с ней, с оплатой, надо делать ноги, пока торт из шоколадного и впрямь не превратился в шоколадно-мясной. Но я и это предусмотрела: никаких каблуков, только удобные лодочки. Бежим-бежим-бежим! Прочь из зала, вниз по лестнице, мимо обалдевших подавальщиков в белоснежных рубашках.
На улицу, на свежий ночной воздух – и домой! Вряд ли Фолкрит решит прерывать свой мальчишник, так что отсижусь. А наутро убивать меня уже не получится, меня защитят покупатели.
– Кексик, стой! – донеслось сзади.
Упс…
Кто-то наплевал на мальчишник и решил брать добычу, пока она еще рядом. Пришлось ускориться. Тут-то я всерьез и перепугалась. Если Фолкрит оставил вечеринку, чтобы меня догнать, на этой вечеринке я буду вторым горячим. Еще сверху помидорок накидают и с вином подадут.
Надо было во что бы то ни стало сбежать! Поэтому я решила отклониться от маршрута и свернула в какой-то переулок между двумя огромными несуразными домами.
Свернула и тут же пожалела. Буквально в нескольких метрах, там, где свет уличного фонаря уже не касался брусчатки, стояла компания из неопрятного вида парней. Я не успела развернуться и вообще сообразить, что происходит, как уже была окружена.
– Так-так-так, – протянул один из них, отбрасывая в сторону сигарету. – Какая очаровательная ведьмочка нам попалась.
Очаровательная ведьмочка лишилась дара речи и беспомощно оглянулась. Но все пути к отступлению были отрезаны. Шляпа тихонько зарычала.
– Ну пойдем, познакомимся.
Чья-то рука потянулась к моему плечу, но коснуться не успела. Ближайшего парня отбросило яркой вспышкой. Остальные быстро встали в боевые позиции.
– Кексик, – сквозь зубы процедил злющий как тысячи демонов Фолкрит.
Без лишних слов я юркнула к нему за спину, а уже оттуда осторожно выглянула.
– Пятеро на одного, – усмехнулся тот, что пытался меня полапать.
– На двоих, – тихонько пробурчала я.
Лихорадочно вспоминала, что я умею. Получалось, что ничего. Надо было заколдовать торт-котелок и убегать прямо в нем. Вот бы народ повеселился: бежит по улице шоколадный котел, а в нем сидит девица в ведьминской шляпе и понукает. Зато точно никто бы не пристал.
– Ребята, я таких, как вы, десятками даже в студенчестве укладывал. Не искушайте судьбу.
И почему-то поверила – уложит. Никогда не видела Дрэвиса таким серьезным, но сейчас была жуть как благодарна.
Лучше пусть он меня убивает, чем они. Кстати, наверняка же Фолкрит должен сдать меня после отработки в целости и сохранности. Но мне жуть как не хотелось смотреть на эту драку. Поэтому вредная ведьма во мне вдруг громко произнесла (и сама, надо сказать, удивилась):
– Пойду позову стражу!
Парней как ветром сдуло, я не успела и нескольких шагов сделать. Стража периодически патрулировала улицы, найти ее представителя не составило бы труда. И одно дело вляпаться в драку в темном переулке, а другое – заиметь обвинения не пойми в чем.
– Кексик, вот зачем ты лезешь?
– В смысле? Я нас спасала!
– Ты меня опозорила. Мужчины не жалуются страже.
– Ну так вы и не жаловались. Жаловалась я.
Дрэвис закатил глаза. Он вцепился в мое запястье и буквально силой потащил обратно на освещенную улицу. И по ней зашагал к «Ведьме в шоколаде».
– Знаешь, вот есть домашние хозяйки – девушки, которые ведут быт и следят за детьми. А ты дикая хозяйка! Не только быт не ведешь, но и все вокруг разрушаешь!
– Я ничего не разрушала. Я вам торт сделала!
– И не удержалась от гадости, да? Полегчало?
– Нет! Еще бы с удовольствием напакостила, да идеи кончились!
– Так, а зачем стражу звала? Надо было отправиться развлекаться в той чудной компании. Ты же этого добивалась, приехав в торте полуголой.
– Что-о-о?! – это слово именно в такой интонации, похоже, становилось моим самым употребляемым.
– А что? – притворно удивился Фолкрит. – Я думал, ты благовоспитанная ведьма. А благовоспитанные ведьмы в откровенных платьях в тортах не разъезжают.
– А это был благовоспитанный торт!
– Я заметил.
Некоторое время мы шли молча. Вернее, шел Фолкрит, а я за ним практически неслась. Разъяренный мужчина совершенно не сопоставлял скорости. Вот все же прав был Крин – о моем возвращении он узнает по воплям хозяина.
В платье ночью было прохладно. Лето, хоть и вступило в законные права, не торопилось становиться жарким. С утра и ночами стояла такая погода, что хоть в шубу кутайся, а плащ, как назло, остался в ресторане.
– Да пустите вы меня! – с трудом вырвала конечность из захвата Фолкрита. – Никуда я не сбегу!
– Один раз попыталась, на второй веры нет.
И снова в меня вцепился.
– Да я живу у вас в лавке, куда мне деваться-то, на улице, что ли, спать?
– Для человека, который живет в моей лавке, ты слишком распоясалась. Надо было взяться за твое воспитание раньше.
Очень захотелось его стукнуть. Вот прямо взять и чем-нибудь тяжелым по белобрысой головушке дать. А потом жалеть, супчиками отпаивать и заодно вбивать прописную истину: не надо воспитывать ведьм, они и так слишком воспитанные – законодательство все ж обязывает.
Мы не дошли буквально пару сотен метров – я запнулась о выступивший камень и подвернула ногу. Пришлось Дрэвису остановиться. Я с невольно выступившими слезами на глазах потирала лодыжку.
– Что? – с глухим раздражением поинтересовался Фолкрит.
– Бо-о-ольно! – жалобно протянула я. – Подумала и добавила: – А еще холодно.
– Ты бы еще откровеннее платье нацепила.
– Да что вы к моему платью-то привязались! Захотела и надела. Я ваш сотрудник, а не собственность! Что хочу, то ношу!
– Разумеется, если цель – чтобы на тебя все пялились.
– А вам какое дело, кто на меня пялится? Я девушка незамужняя, не обремененная долгом перед родом. Свободная ведьма, открытая для новых знакомств.
– Открытая, значит?
Он опасно приблизился. Но я не дрогнула. Нутром чуяла – отступать нельзя, засчитают за поражение.
– Более чем.
– Так а чего же ты меня не соблазняешь? Я ведь куда привлекательнее всех, кто тебе доступен.
– Это вам Сара сказала? – фыркнула я. – Не слушайте ее, у нее черный пояс по вранью.
Теперь мы стояли настолько близко, что я чувствовала тепло, исходящее от мужчины. И невольно тянулась поближе, так как уже основательно замерзла. Фолкрит вдруг снял пиджак и накинул мне на плечи, отчего я чуть не замурчала – пиджак был теплый и большой. Сразу стало тепло и почти хорошо.
– Значит, то, что ты сегодня сделала, для тебя норма? Может, повторишь на бис исключительно для меня?
– Все в рамках трудовых обязанностей.
– Мы можем договориться и расширить их.
– За кого вы меня принимаете?
В следующий момент меня вдруг поцеловали.
Мягко, настойчиво и очень горячо, обжигая губы, мешая дышать. Я никогда еще не целовалась, замерла, шокированная, растерянная. А Дрэвис с каждой секундой заставлял словно падать куда-то, где нет ничего, кроме нового и ошеломляющего касания чужих губ. Чужих и в то же время очень желанных.
Ни разу в жизни я еще не чувствовала, как сладко сжимается все внутри, как замирает сердце и поцелуй становится не просто прикосновением губ, а чем-то очень личным, почти болезненным. Сама не заметила, как руками обвила шею мужчины и неумело, осторожно на поцелуй ответила.