– Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться вдоль реки?
Я напряглась – вдоль реки гулять не хотелось. Там стоял бабушкин дом, а я не была уверена, что смогу спокойно на него смотреть. Даже не интересовалась, что с ним сделала Сара. Может статься, там уж давно обгоревшие головешки. День только-только начал налаживаться.
Заметив, что я не в восторге от этой идеи, Уиллторн быстро сориентировался:
– Или сходим в парк? Там довольно приятно, нежарко.
– Давай в парк.
После поцелуя в воздухе висела некоторая неловкость. Уиллторн, похоже, жалел, что поцеловал меня, а я вообще впала в раздумья. Почему я не почувствовала того, что ощутила накануне с Дрэвисом? Неужели поцелуй с ненавистным женихом сестры в темном переулке смог вывести из равновесия, а поцелуй с потрясающе красивым, безукоризненно вежливым Уиллторном практически не тронул.
– Спускайся, я расплачусь.
Он улыбнулся и тактично, но настойчиво проводил меня к лестнице. Похоже, не хотел, чтобы я видела счет. Да, за девушками он ухаживать умел. Как же мне хотелось заставить себя хоть что-то почувствовать!
Я вышла на улицу, потянулась и посмотрела в хмурое небо. Удивительно, но оно уже не казалось таким мрачным. Еще час-другой прогулки, потом вернусь в лавку и немного посплю, а затем выберусь в таверну. Поужинаю в одиночестве и выпью бокал вина. Подумаю обо всем случившемся, попытаюсь наметить дальнейшие планы.
Время текло. Уиллторн не спускался, и это начинало напрягать. На самом деле я испугалась буквально через пару минут после того, как вышла. Но мужественно заставила себя прождать все пятнадцать. Невозможно было так долго расплачиваться!
Если он меня снова бросил, в следующий раз даже в его сторону не посмотрю. Я решительно взялась за ручку двери, распахнула ее и ахнула, не сдержав испуганного вскрика. Передо мной простиралось совершенно темное обветшалое помещение. Покосившаяся лестница, уходящая вверх, туда, где от перекрытий остались лишь изъеденные временем дереяшки. Куча хлама у дальней стены, пыль, отдаленный плеск, словно где-то капает вода.
Обветшалое старое здание, совсем не напоминавшее роскошную частную ресторацию со столиком на крыше.
Мне с трудом удавалось сохранять спокойствие. Я обошла дом несколько раз, но всюду было одно и то же – темные окна, заколоченные досками. И никаких следов присутствия Уиллторна. Вопросы лихорадочно метались в голове.
Кем он был? Магом, однозначно сильным магом. А вся ресторация – иллюзия, очень умелая, реалистичная. Для чего? Непонятно. Уиллторн и в первый раз вел себя странно. Тогда ему удалось объясниться, но что, если он соврал? И Дрэвис не подставлял его. Тогда вообще ничего не ясно – что за фарс?!
Не хотелось, чтобы меня снова поймала стража на проникновении в чужой дом, так что я поспешила смешаться с толпой и добраться до «Ведьмы в шоколаде». Немного трясло, и поднявшееся было настроение летело в пропасть.
– Крин! – позвала я, едва переступила порог лавки.
– Дейзи? Это ты?
– В смысле? А кто еще?
– Сюда залез какой-то парень. Открыл дверь отмычкой, осмотрелся, потом чего-то испугался и быстро свалил. По виду – обычный воришка, но я все равно за тебя испугался. У тебя все хорошо?
– Нет. Уиллторн снова сбежал, и на этот раз очень странно.
Я пересказала Крину все подробности вечера. И сама поражалась тому, как все до жути неправдоподобно и глупо.
– Что ж, похоже, это и впрямь была иллюзия.
– Но зачем?
– Зачем как раз таки не вопрос – чтобы не было свидетелей. Если бы Уиллторн привел тебя в реальный ресторан, была бы куча свидетелей. Лавку в это время грабят, а так тебя никто не видел. Ты, конечно, сваливаешь все на дружка, но тот отнекивается – мол, я ее приятелю не понравился, он со мной строго поговорил, и я к ней больше не лез. А так тебя довольно мягко увели отсюда, да и сама иллюзия была безопасной. Он ведь направлял тебя, да? Куда садиться, где встать, на что смотреть. Он силен.
Я поежилась при мысли, что сидела на крыше заброшенного здания со странным магом. Быстро налила себе чаю и достала огромный кекс с джемом – заедать переживания. Ох, точно после этой работы прибавлю пару размеров.
– Остается вопрос, зачем кому-то грабить сладкую лавку. Шоколад у нас, конечно, хороший, но не настолько же, чтобы идти под статью.
– Фолкриты богаты. – Крин пожал плечами. – Может, злоумышленники верили, что и в лавке куча наличности. Уиллторн вполне может быть аферистом, поддерживающим образ серьезного дельца.
Я вдруг вспомнила, что, прежде чем выставить меня на улицу, он смотрел на карманные часы. И теперь мне казалось, что вряд ли там показывалось время.
– Странно все это. И жутко. Я как подумаю, что он меня целовал, а я в это время сидела… даже не знаю где. Дрожь берет.
– Расскажи Марку, – посоветовал Крин. – Он следователь.
– Он сразу сольет Дрэвису, – покачала я головой. – А еще будет задавать вопросы. Откуда я знаю, что в лавку забрались?
– Не будешь говорить. Просто перескажешь свое свидание.
– Тогда это свинство. Марк будет рыть носом землю, а до истинного мотива может и не докопаться.
– Все равно расскажи. Они ведь подозревали, что Уиллторн не так прост – вот и дай им подтверждение! Кексик, эти ребята не всегда вызывают у меня симпатию, но они совершенно точно не желают тебе зла и защитят. Что бы Уиллторн не замышлял. И я напоминаю, что сегодняшнего воришку что-то или кто-то спугнул. А если он вернется?
– Да хватит меня пугать!
Аж кекс комом встал. Дурацкий день! Не зря с утра котелок раскалывался.
Но Крин смотрел с таким выражением… как у заботливой, но строгой бабушки. Ему очень не хватало для полноты образа седого пучка на голове, клубка со спицами в руках и очков на носу. Пришлось сдаться:
– Расскажу я, расскажу!
Я так привыкла к тому, что братья ходят в лавку, как к себе домой, что, услышав гостя, была совершенно уверена – это или Марк, или Дрэвис. И каково же было мое удивление, когда вместо Фолкритов я увидела сестру.
Сегодня Сара была в красном. Удивительно яркое длинное платье мягко облегало ее силуэт, делая девушку похожей на куклу. На лице у нее, казалось, косметики было столько, что возникали обоснованные сомнения – Сарино ли это выражение лица или нарисованное. Почти дружелюбное, кстати, выражение.
– Чем могу помочь? – поинтересовалась я.
– Я на досуге перечитывала решение суда по нашему с тобой делу и знаешь, что обнаружила?
– Незнакомые слова?
– Для тебя – вполне может быть. Извинения, сестричка. Суд постановил принести мне извинения, а я что-то ничего подобного не слышала. Давай-ка обсудим, когда и как ты передо мной будешь извиняться.
– Да прямо сейчас. Извини, Сара, я была идиоткой. В следующий раз надо не оставлять свидетелей и прятать тело.
– Нет, мне не нравится такое извинение. – Сара сморщила носик. – Я думаю, ты это сделаешь на нашей с Дрэвом свадьбе.
– Не боишься приглашать меня на свадьбу? Вдруг торт сорвется с полки и спляшет лучше, чем ты?
– Я думаю, связи Дрэва не дадут тебе сделать глупость. Подумай, что для тебя лучше – извиниться и порадоваться за нас на свадьбе или до конца жизни работать…
Она брезгливо поморщилась.
– Подавальщицей.
Соблазн опрокинуть Саре на голову что-то сладкое и, возможно, тяжелое был очень велик. Но она была права – за малейший проступок в отношении ее меня очень быстро из лавки переведут в камеру. А со свадьбой все было проще простого: сестричка слишком боялась осуждения общественности и огласки нашего маленького семейного секрета. В связи с чем у меня появилась шикарная пакостная идея. Я даже улыбнулась, чем чуть не ввергла Сару в панику.
– Ладно. Как скажешь, – произнесла я, лишь бы Сара скорее отвязалась. – Извинения так извинения.
Королевским, полным презрения и надменности жестом мне протянули приглашение. На миленькой расцветочки картонке сияли лица Сары и Дрэва, а ниже было написано, где и во сколько меня будут ждать. Почему-то при виде этого портрета внутри неприятно укололо.
Надеюсь, они позировали для приглашений по отдельности.
За собственными мыслями я и не вспомнила, что в доме мы были не одни. Крин все же ко мне явно привязался. Ибо когда сестричка подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу, он вдруг трансформировал изображение.
И вместо грациозной прекрасной Сары Гринвильд там отразилась толстая, отдутловатая Сарочка. Девушка издала испуганный вопль и выскочила из лавки, напоследок подарив мне пару крепких словечек. Придется завести словарь, таких слов я еще не слышала.
– Она меня бесила, – флегматично сообщил Крин. – Смотрела своим пустым взглядом.
– Ладно, – махнула я рукой, – раз день не задался, будем принимать покупателей.
Бросила приглашение на небольшой столик за прилавком и перевернула табличку.
За короткий период времени все местные жители узнали о существовании лавки. А некоторые ее даже полюбили, хотя надо быть откровенной – то, что я готовила сама, было не верхом кондитерского искусства. Но моя оригинальность скрасила возможное недовольство. Люди приходили поглазеть на темную ведьму, уходили с покупками, а дома, разворачивая кексы и булочки, не придирались к пышности теста и аккуратности глазури, а вспоминали очаровательную улыбчивую ведьмочку.
Ну, это я так себе представляла. Вполне возможно, меня поминали нелестным словом и мучались в ожидании лекаря. Хотя вроде Фолкрит эти кексы ел и выжил. В общем, поток клиентов тек размеренно, не превращая мой рабочий день в сущее наказание, но и не давая расслабиться.
Уже ближе к закрытию пришел посыльный. По его виду я сразу поняла – не из многочисленных салонов доставки и не помощник какого-нибудь комиссионера. Посыльный протянул свиток, перевязанный золотистой тесемкой, и быстро покинул лавку, даже не дождавшись традиционно полагающейся за хлопоты монетки.
– Что там такое? – спросил Крин.
– Приглашение на завтрак к фрейлине. Чтобы обсудить все детали угощения, которое мы представим Градду.