всю лавку и остановилась взглядом на мне.
– Здравствуйте! – тараторила фея тоже очень быстро. – Мне подруга посоветовала вашу лавку! Говорит, у вас есть диетический шоколад! Я, знаете ли, очень боюсь потолстеть, мгновенно набираю килограммы!
– Так вот как выглядит переселение душ, – тихо прокомментировал Дрэвис. – Они явно перепутали тела.
Пришлось ударить его под столом ногой.
– А что это у вас с лицом? Почему оно разноцветное и в шоколаде? – спросила фея номер два.
– А это у нас новинка, шоколадные обертывания, – вдруг влез Дрэвис. – Очень полезно, знаете ли, для здоровья. И вес снижают, и аппетит.
– А аппетит как?
– Ну… шоколад впитывается через кожу и не хочется есть.
Я почти вознамерилась лезть на второй этаж. Сейчас феи будут нас бить, возможно – ногами.
– Хм… очень интересно!
Женщины переглянулись и хором выдали:
– Возьмем бочку на пробу!
Я подавилась воздухом и сдавленно пропищала:
– У меня столько нет.
– Привезем! – заверил Дрэвис. – Заходите завтра после обеда за своей… кхм… обертывательной бочкой.
Довольные феи набрали конфет и ушли. Я устало подумала, что надо бы перевернуть табличку на «закрыто» и не выползать из лавки вплоть до утра. Насыщенный выдался денек, ничего не скажешь.
– Ну и что за ерунду вы тут несли? Какое еще обертывание? Снижает аппетит?
– Кексик, не ругайся, завтра продадим им бочку с шоколадом. Они приходят сюда посмотреть на тебя, так почему не воспользоваться популярностью? К тому же я даже не соврал. Пару лет назад я летал к морю, там очень популярны разные обертывания среди женщин, жаждущих омолодиться. Можно еще открыть салон красоты «ШокоМагия». Как тебе?
– Вам бы тоже музой работать. Музом скорее… в костюме кекса пойдете посетителей зазывать?
– Вредная! – снова фыркнул Дрэвис.
Потом вдруг наклонился и поцеловал. Я растерялась и вскинула руку, не зная, то ли останавливать его, то ли обнять, потому что сердце как-то вдруг пустилось в пляс, и…
Хлопнула дверь. Я испуганно отпрянула от Дрэвиса, чуть не снеся стул, а он нахмурился и обернулся. Разъяренная и шокированная Сара стояла в дверях. Ее взгляд обжигал, а руки чуть подрагивали, словно с них вот-вот должно было сорваться заклятье.
Но удержалась. Развернулась и выскочила прочь. Я, к собственному удивлению, ощутила нереальную волну стыда. Вот почему Саре плевать, что она поступает по отношению ко мне нехорошо, а я никак не могу отделаться от этой мысли? Ненавижу!
– Дейзи, я должен ее успокоить, – мрачно сказал Дрэвис.
– Она же ваша невеста.
Он открыл было рот, словно хотел что-то сказать. Но передумал и тяжело вздохнул.
– Не приходите больше просто так. Я не хочу, чтобы Сара из-за вас еще больше меня ненавидела. Она умеет быть неприятной.
Когда он ушел, тишина в лавке стала нестерпимой. Я двигалась словно в тумане: перевернула табличку, заперла дверь и начала убираться. Котелки накрыла пергаментом, чтобы наутро выставить на продажу, а все лишнее складывала в большой мешок.
– Только не говори, что тебе стыдно перед сестрой. – Крин появился в зеркале и укоризненно покачал головой.
– Стыдно.
– А я думал, ты хотела ей отомстить.
– Не знаю. Не так, наверное. Я хотела сделать что-то смешное, чтобы Сара опозорилась, чтобы над ней посмеялись. А этот путь явно не мой.
– Вдохни поглубже, Кексик, и перестань себя ругать. Это он полез целоваться, а не ты. Это Сара отобрала у тебя дом, а не сам он сбежал. И в лавке ты оказалась потому, что она тебя подставила. Если ее женишок ухлестывает за каждой симпатичной ведьмочкой – оставь проблемы выбора тому, кто этот выбор делал. И… Кексик, не расстраивайся из-за Фолкрита, он идеально подходит Саре. Ты найдешь кого-то, с кем будет и проще и лучше.
На это я промолчала, и Крин вскоре исчез. Проще, лучше… пока что, едва эти «проще» и «лучше» маячили на горизонте, случалось что-то – и снова становилось тоскливо. А раз так, то и ждать не было никакого смысла.
Пока утром принимала душ, возникла идея, как выяснить, кто купил дома. Идея не отпустила даже после завтрака, так что, едва часы пробили девять, собралась и пошла к мэрии. Расчет был исключительно на артистизм и ранний час, когда у большинства работающих людей голова еще не включилась.
Следуя за указателями, я быстро нашла управление собственности и архив.
За стойкой секретаря сидела самая обычная женщина средних лет в строгом черном платье. Вообще народу было немного, и просторный светлый холл выглядел пустым. В мэрии Градда сосредоточились все службы, что так или иначе регулировали торговлю. На то и был расчет.
– Здравствуйте! – серьезным и слегка возмущенным голосом произнесла я. – Меня зовут Дейзи, я работаю управляющей в кондитерской «Ведьма в шоколаде».
– Чем могу помочь, миледи?
– Вы знаете, мы уже жаловались в мэрию, но ответа, к сожалению, так и не получили. Из одного дома постоянно лезет живность. Тараканы! Крысы! Какие-то мелкие мошки! Такое ощущение, что хозяин держал там продуктовую лавку, потом ее закрыл, а товар оставил. Они отпугивают наших клиентов! Портят продукты! Что мне делать, если лавку закроют из-за тараканов? Хозяин спустит с меня три шкуры. Он уже не желает слушать оправдания.
Для убедительности гнев сменила на готовность заплакать. Женщина, кажется, впечатлилась.
– Но мы не получали заявлений…
– Разве? Но я лично относила их вам! Что ж, давайте я напишу жалобу, потому что выносить это больше нет сил! Мы не можем добиться проверки, не можем связаться с владельцем – даже имени его не знаем!
– А давайте я вам имя скажу? – воспрянула духом женщина. – Вы, может, поговорите, а я заявления найду и пришлю проверку?
– Давайте попробуем, – устало согласилась я и протянула карточку с адресом одного из заброшенных домов.
Вот не зря Марк напомнил, что их ругают за малейшую ошибку в документах. Потерять жалобы торговцев – это проблемка та еще.
Женщина унеслась в архив смотреть информацию о собственнике. Кем бы ни был покупатель лавок, он зарегистрировал покупку в управлении собственности. Может, там и выдуманное имя, но а вдруг нет? Если ничего противозаконного там не происходит, никто не станет скрывать имя.
– Вот, пожалуйста. Владелец – Филипп Гринвильд, но он купил дом совсем недавно, так что, может, и не знает о вашей проблеме. Девушка, с вами все в порядке?
У меня чуть не вырвалось «папа!», но чудом сдержалась. Секретарь же размашистым почерком написала на клочке бумаги знакомый домашний адрес. Я даже забыла попрощаться. Вышла, толком ничего не соображая, и села на лавочку у мэрии. Размышлять.
Марк говорил, лавки скупил один и тот же человек. Или это я додумала сама?
Папа периодически вкладывал деньги в покупку домов, части фабрик или чего-то такого. Об этом знали все, а уж нас вообще не интересовала его деятельность. Но зачем ему закрытые наглухо дома? Уверена, у отца хватило бы и денег, и ума нанять толковых управляющих и открыть с десяток магазинов в Градде.
Но надо мыслить логично. Он не скрывал своего имени, зарегистрировал собственность – значит, ни в чем незаконном не замешан. Марк может ошибаться, а Уиллторн… Уиллторн, положим, хотел купить лавку просто потому, что хотел. А наша странное свидание – не что иное, как неудача на личном фронте. Понравилась девушка, захотел очаровать и покорить магией иллюзии, а она не ответила на поцелуй. Ну ее, уйду красиво.
Но убеждать себя можно было в чем угодно, легче от этого не становилось. Я чувствовала, что потерялась среди всех вопросов и загадок. Выхода не было видно, а запутывалось все сильнее и сильнее.
И что делать дальше? Посоветоваться с Крином, Марком, Дрэвом? Подозревать в чем-то родного отца?
Да и родного ли – большой вопрос. В последнее время фактор кровного родства казался мне слишком уж незначительным.
Чтобы успеть к открытию, я почти бежала. Впереди меня ждало море работы. Надо было как следует подготовиться к празднику, выполнить все указания леди Марибет. Отдать злосчастную бочку с шоколадом, продать кучу печенья и кексов.
А еще не думать о поцелуе, отце, лавках и странных событиях, свалившихся на мою голову. Хотелось лишь покоя. И, как всегда в такие моменты, тянуло на мелкие пакости. Поэтому по дороге домой захватила мел и написала под вывеской, что приделал Фолкрит, очень емкий, хорошо известный всем студентам слоган: «Шоколад вдвойне вкусней, если ночью и нельзя».
Пока не было народу, распихала по небольшим бумажным пакетам конфеты и печенья, на каждом из пакетов нарисовала ночь, луну и табличку в чистом поле: «Для ночного жора».
Как раз выставляла на витрину, когда вошел первый покупатель. Вот ему и впарю!
– Добрый день! Сегодня у нас есть потрясающая новинка…
Я осеклась, подняв голову и увидев отца. Он стоял у входа, рассматривал лавку, а в руках сжимал газету. И чувствовалось мне, неспроста он вдруг заявился, да еще и с газеткой. Неужто Рикки Карамель все-таки сработала в мою пользу?
– Здравствуй, папа. Чего изволишь? У нас есть много вкусностей.
– Дейзи, хватит. Я пришел с тобой серьезно поговорить.
О-бал-деть! И со мной еще будут разговаривать эдаким отеческим строгим тоном? Вот даже смешно на мгновение стало, а потом как-то грустно. Но вслух я только сказала:
– Слушаю тебя очень внимательно.
– Ты дала интервью.
Что? Рикки Карамель подала это как интервью? Нет, погорячилась я, благодаря пронырливую журналистку.
– Ну, людям интересны сплетни о новой лавке, я решила, что лишняя реклама не повредит.
– Дейзи!
– Судом Градда было постановлено, что я должна честно отработать свой долг обществу. И я это делаю – честно привлекаю сюда клиентов, пусть и за счет собственной жизни.
– Ты забываешь, что это касается и нашей жизни.
– Да, есть такое дело. Когда вы постоянно не мелькаете перед глазами, я как-то забываю, что существуете.
– У Сары скоро свадьба!