Вот как, оказывается. Похоже, нам с подругой есть о чем поговорить.
— Отдай мою котлету, вредитель, — рявкнула Джейси, запуская в холодильник каким-то хитрым заклинанием.
— Час бега трусцой, — напомнил тот, поглощая магию без остатка. — Из уважения готов бежать рядом с вами. Приз — котлета. И подарок: обезжиренный кефир лично от меня.
— Это мой кефир, — взвыл пожилой.
— Уже нет, — холодильник бойко выпустил очередь снежков, заставляя противников отступить, и продолжил: — Инфляция, налоги, естественные потери при хранении. А вам настойчиво рекомендую перейти на козье молоко. Регулярное употребление обезжиренного кефира вызывает приступы раздражительности и депрессию, а также негативно сказывается на эластичности сосудов. В вашем возрасте…
— Заткнись, железная пакость, — рявкнул пожилой следователь, подкрадываясь ближе и пытаясь ухватиться за ручку на дверце холодильника. — С-с-сам разберусь, чем питаться.
— Вот об этом я и говорю, — скорбно отметил холодильник, шустро отскакивая в сторону с таким грохотом, что я испугалась за пол. — Раздражительность налицо. А теперь побежали, побежали. Бег укрепляет сердечно-сосудистую систему.
Прижав дверцей к стенке Дага, холодильник бодро устремился к лестнице. Голодающие дружно бросились за ним.
— Дара, у тебя случайно не осталось эликсира? — задумчиво произнес Себастьян, провожая убегающий "паладильник" взглядом.
— А ты с какой целью интересуешься? — насторожилась я.
— Я очень огорчусь, если ты оживишь еще и коферазливной механизм, — серьезно ответил дракон. — Хватит того, что Берл постоянно нудит о вреде кофе и преимуществе всяких отрав… отваров из трав. Поучений еще и от бездушной железяки я не вынесу.
— Нет-нет-нет, — я замотала головой. — Ничего больше я оживлять не собираюсь. И холодильник-то не планировала…
— Разберемся, — губы Яна тронула легкая улыбка. — Хотя с холодильником вышло неплохо.
Скайнер Норрис, вопреки ожиданиям, ругать меня не стал. Выслушал и от души расхохотался. Оказывается, я была не первой добровольно признавшейся. До меня приходили Берл и Джейси с Мэлис. Пожилой следователь повинился, что попытался открыть заклинившую дверцу холодильника с помощью магии, после чего тот заговорил. А ведьмочки пытались забрать из недр ругающегося агрегата свои контейнеры с обедом и попробовали обездвижить холодильник. Тот, довольно урча, поглотил магию, неведомым образом преобразовал ее, вытянул из стены накопители энергии и бодро ускакал гулять по управлению, распугивая сотрудников. Учитывая, что виноватой оказалась не только я, граф решил никого не наказывать, но настойчиво попросил меня впредь не поливать имущество управления подозрительными зельями.
На следующий день доставили новый холодильник, а "паладильника" отловили и увезли в королевский колледж артефакторов. Я, наученная горьким опытом, припасенные к чаю пончики и прочие мучные сладости теперь оставляла в своем кабинете, в стазисе. Хранила их в верхнем ящике стола, помня о прожорливых чайках с острым зрением. Те, кстати, несколько дней подряд прилетали на окно во время обеда, ходили по карнизу, толкая друг друга, и орали, как торговцы на базаре. В итоге Ян заявил, что работать под вопли голодающих пернатых невыносимо и создал отпугивающую иллюзию, реагирующую на приближающихся птиц. Все бы ничего, только меня он просветил постфактум. Причем уже после того, как иллюзия сработала первый раз. Это произошло утром. Ничего не предвещало беды. Я пила кофе, стоя у окна, Себастьян что-то искал в шкафу. За стеклом кружился снег, падал красивыми, пушистыми хлопьями, и на карнизе уже образовался небольшой сугроб. Пара чаек устремилась к окну, и я досадливо поморщилась, ожидая очередной тонкой издевки от напарника на тему того, как хорошо ведьмам удается взаимодействие с живыми существами. Странно, что до сих пор не предложил сделать одну из чаек фамильяром. Но едва птицы приблизились к окну, рама полыхнула огнем. Я отшатнулась, поперхнувшись последним глотком кофе, врезалась спиной в Яна и выбила у него из рук папку, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. И удалось мне это лишь потому, что дракон счел более правильным решением поймать меня, а не взлетевшие к потолку документы. С тихим шорохом копии и оригиналы протоколов допросов, осмотра мест преступления, выводов смертэкспертов и одна Праматерь ведает, чего еще, посыпались на нас. Первой, разумеется, упала картонная папка. К моему мстительному удовольствию, прямо на голову Себастьяну.
— Это что было? — откашлявшись, просипела я, махнув в сторону окна.
— Иллюзия, — недовольно пояснил дракон, продолжая придерживать меня одной рукой за талию, а второй снимая с макушки папку. — Демоновы чайки мне надоели.
— А меня предупреждать не нужно, значит? — обиженно спросила я, выворачиваясь из объятий "спасителя".
— Не успел, — ответил Ян, присаживаясь на корточки и начиная собирать рассыпавшиеся документы.
— Не очень спешил, — съязвила я, опускаясь рядом.
— Не ожидал такой реакции, — кивнул он.
— Посмотрела бы я на твою реакцию, если бы у тебя перед носом ни с того, ни с сего полыхнуло пламя, — пробурчала я. — А о прохожих ты подумал? Ладно, я в тебя врезалась, когда отшатнулась. А если кто-то упадет на мостовую, прямиком под копыта лошадей?
— Со стороны улицы заклинание иллюзии заключено в контурное заклинание невидимости, — охотно пояснил Ян. — К чему нам жалобы от горожан?
— А почему ты не замкнул контур со стороны кабинета? — поинтересовалась я.
— Люблю пламя, — улыбнулся напарник. — Красиво ведь полыхнуло.
— Потрясающе, — буркнула я. — Не побоюсь этого слова, незабываемо.
— Могу замкнуть контур заклинания невидимости, если иллюзия так тебя пугает, — предложил дракон.
— Не нужно, — отказалась я.
Еще не хватало, чтобы он думал, будто я боюсь магических иллюзий, словно какая-то деревенщина. Ведьма-полукровка, неуклюжая, как слепой котенок, да еще и трусливая. Хороша напарница, ничего не скажешь.
— Как хочешь, — пожал плечами Ян, забирая у меня пачку собранных документов. — Ты закончила с оформлением дела для передачи в городскую полицию?
— Еще вчера, — с нотками гордости в голосе ответила я. — Уже отдала Скаю… Скайнеру.
— Молодец, — неожиданно сухо отметил дракон и всучил всю растрепанную пачку бумаг мне обратно. — Разложи по порядку.
К подобным перепадам настроения напарника я еще не привыкла. Пыталась не обращать на них внимания, списывать на особенности характера, но получалось так себе. Я не понимала, с чем они связаны, и злилась, что Ян время от времени превращается в того гадкого сноба, с которым я имела неудовольствие общаться в первый день работы в управлении.
— Будет сделано, ир куратор, — так же сухо ответила я, не выдавая обиды.
Документы касались пропавших еще в начале лета детей. Два брата, восьми лет от роду, помогали отцу развешивать сети для просушки. Рыбак остался на берегу, а малыши поспешили домой. Но не дошли. Родители обеспокоились лишь вечером, когда сыновья не явились к ужину. В полицию заявили к обеду следующего дня, окончательно уверившись, что дети не заночевали у кого-то из друзей. Горполиция вела это дело почти пять месяцев, и лишь недавно передала в магполицию. Точнее, вначале коллеги направили официальный запрос на дипломированного поисковика, а когда двум ведьмам не удалось обнаружить ни следа пропавших мальчиков, горполиция передала дело нам на законных основаниях. Детей скрывал какой-то мощный артефакт, и это означало, что дело пахнет очень дурно. Запретных ритуалов с использованием детской крови было немало. Поначалу я удивилась, что документов так много, но, бегло просмотрев их, поняла, что горполиция, в отличие от магической, страдает бюрократией в тяжелой форме. Буквально на каждый вздох и каждый шаг следователя полагалась отдельная бумажка по установленной форме. Взять хотя бы самое простое — допрос свидетелей. Кроме, собственно, протокола допроса и его копии прилагались разрешение на допрос, подписанное начальством, согласие давать показания, подписанное собственно свидетелями, два заявления — о том, что свидетели ознакомлены со своими правами, и о том, что беседа проводилась без давления со стороны сотрудников горполиции. Я мысленно посочувствовала следователям. Как они еще умудряются что-то раскрывать, при таком количестве писанины? А в голове тем временем всплыло, что Ян говорил о тридцати пропавших за полгода детях. Интересно, почему не запросили помощи у Ковена?
При одном воспоминании о Тириане Фахефан меня передернуло. Но вопрос я все-таки задала. Напарник хмуро ответил, что Ковен отказался помогать, прислав безукоризненно вежливое письмо, в котором между строк читалось, что у сильнейших ведьм королевства хватает дел помимо того, чтобы выполнять грязную работу за обленившуюся магполицию.
— Если бы пропадали дети аристократов, может, они и снизошли бы до помощи за отдельную плату, — брезгливо бросил Себастьян. — Ваш Ковен, уж извини за откровенность, давно прогнил насквозь и превратился в клубок паразитов. А что они могут взять с рыбаков, мелких лоточников и нищих? Разве что их собственные лохмотья.
Еще месяц назад слова дракона оскорбили бы меня до глубины ведьминской души. Но сейчас я промолчала, опустив голову. Мне нечего было возразить. Ковен и впрямь был не тот, каким я его знала по рассказам мамы. Быть может, судить о всех входивших в него ведьмах по Тириане было неправильно, но я придерживалась мнения, что без попустительства Верховной они бы не осмелились так вольно себя вести. Цитадель Вед потихоньку становилась независимой. Ковен давно уже не пускал на свою территорию посторонних, перестал отчитываться перед его Величеством Филиппом Сияющим и, чего уж там скрывать, плевать хотел на обращенные к нему просьбы, если те не гарантировали какую-либо выгоду. Я до сих пор не могла понять, зачем Тириане понадобилась "Лунная бабочка", но собиралась сделать все возможное, чтобы Верховная ведьма не получила этот артефакт. Пока что мой план работал. Верховная ведьма наверняка уже знала, где я нахожусь, но пока что не спешила появляться. И объяснение этому у меня было только одно. Рилиан Фортен не стал афишировать пропажу артефакта. Я знала это точно. Следовательно, скорее всего, Тириана решила, что я баналь