Последние слова Егор почти кричал.
– Не понимаю, что тебя так удивило, – возразила я. – Может, там бушевала эпидемия?
– Нет! – Егор явно был очень взволнован. – Уверяю тебя, нет никаких документальных подтверждений об эпидемии. Село было в большей степени самодостаточным, не изолированным, конечно, но вероятность эпидемии мала. Послушай, возле села находилось несколько деревень. Деревенские жители были прихожанами в сельской церкви, некоторые даже отпускали детей в сельскую школу. В один момент что-то случилось, и село опустело. Когда в Каменку прибыли из волостного правления, то увидели покинутые дома. И главное – никто не захотел селиться там. Даже учитывая тот факт, что дома были почти в идеальном состоянии, а поместье судя по описаниям из отчетов, можно было считать образцовым. Каждый, кто приезжал в Каменку, желал поскорее оттуда убраться.
– Да, это странно, – сказала я. – И как ты думаешь, с чем это связано?
– Не знаю, – уже спокойнее ответил Егор. – Село официально прекратило свое существование в одна тысяча девятьсот десятом году. На этой территории больше ничего не строили и никого не заселяли. Дальнейшая информация отсутствует, но я думаю, что его просто растаскали на части. Если кто-то хотел, чтобы ты поехала в Каменку, то явно не учел, что там уже, скорее всего, ничего нет. А людей там не найти и подавно. Разве что мертвых.
Сказав это, Егор запнулся. В трубке повисло молчание. Не знаю, что подумал журналист, но мне пришла в голову одна навязчивая идея, и я поспешила ее озвучить:
– Возможно, дело именно в этом.
– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил Егор.
– Скажи, – проигнорировала я вопрос журналиста, – как, по-твоему, выглядит поместье девятнадцатого века? Оно может быть деревянным, в два этажа, огороженным высоким забором?
– Наверное, – неуверенно сказал Егор.
– Тогда я кое-что понимаю.
Я посмотрела на автобус. До отправки оставалось пять минут.
– Что ты понимаешь? – в голосе Егора слышалось напряжение.
Встав с лавочки, я направилась к кассам.
– Где находится это бывшее село? – спросила я.
– На юго-востоке, часах в трех езды отсюда.
– А какие населенные пункты рядом?
– Из того, что осталось сейчас, это село Веселое. Только Каменка находится восточнее «Веселого». И, судя по всему, она частично окружена невысоким холмом.
Зажав рукой микрофон телефона, я приблизилась к свободному окошку, и спросила у кассира:
– Какой-нибудь маршрут отправляется в сторону села Веселого?
Девушка постучала по клавиатуре и ответила, что такой автобус есть и отправка его через четыре минуты. Купив билет, я быстро подбежала к автобусу. Водительское место занимал мужчина, сильно смахивающий на водителя из сна. Поднеся телефон к уху, я сказала:
– Спасибо тебе, Егор, ты помог мне сделать выбор.
– Какой выбор? О чем ты? – воскликнул Егор.
– Я поеду туда и все выясню, – не дожидаясь возражений, я сбросила звонок и выключила телефон.
Через полминуты я сидела в автобусе, маршрут которого проходил через село с многообещающим названием «Веселое». Проводив взглядом автовокзал, я надела наушники и, закрыв глаза, попыталась ни о чем не думать.
Ехать до нужного места оказалось около трех часов с остановками. За это время меня раз двадцать посещала мысль покинуть автобус и отправиться обратно. Но, каждый раз я говорила себе, что выбор уже сделан. Когда же автобус прибыл к остановке, я схватила рюкзак и подошла к водителю.
– Когда вы будете проезжать «Веселое» обратно? – спросила я.
– В шесть вечера где-то, – ответил водитель.
– А следующий рейс во сколько?
– В восемь утра. Но здесь ходят другие рейсовые автобусы. Ими можно добраться до города с пересадками.
Поблагодарив водителя, я вышла на улицу. Автобус тронулся и через пару секунд скрылся в пыльном облаке, оставив меня у остановки, сооруженной лет пятьдесят назад, с табличкой «Веселое» наверху.
Теперь нужно было определиться, куда идти дальше. Карту я не захватила, телефон был отключен, да и спросить толком было не у кого, где находится село, которое почти сто лет официально не существует. Благо, папа на какой-то праздник подарил мне брелок со встроенным компасом. Я носила его с ключами, и теперь пришло время воспользоваться на первый взгляд бесполезным подарком.
Отцепив брелок от связки ключей, я открыла крышку и заглянула в компас. Восток находился сразу за остановкой. А так как прямиком по курсу колосилось пшеничное поле, то пришлось идти до узенькой дороги, разделяющей поля.
Близился полдень, и солнце пекло невыносимо, грозясь солидным солнечным ударом. Получить тепловой удар в безлюдном и совершенно незнакомом месте было крайне нежелательно, поэтому пришлось надевать капюшон от кофты на голову. Сама же кофта болталась позади, прикрывая содержимое рюкзака от перегрева.
По обеим сторонам дороги, ведущей на восток, были насажены высокие деревья. Часть из них уже давно высохла, превратившись в черные коряги. Хотя деревья не слишком спасали от солнца, все же здесь местами была тень. Обливаясь потом, я останавливалась каждые пять минут, чтобы попить воды и свериться с компасом.
Желтое море из пшеницы переливалось под потоками легкого разгоряченного ветра. На фоне ослепительно синего неба, казалось, что нет полю конца и края. Опустив голову, я брела вперед, боясь даже подумать, чем обернется эта поездка. Каждый раз, хоть немного ускоряя шаг, я чувствовала, как пульсируют виски и сильно бьется сердце.
Бутылка с водой медленно, но верно пустела. Если поход этот окажется безрезультатным, отдых в тени до самого вечера мне будет обеспечен. Надежды оставалось мало, потому что ориентироваться приходилось только на сведения, полученные от Егора. Можно было, конечно, позвонить ему и расспросить подробнее, но вряд ли журналист смог бы дополнить рассказ чем-то полезным.
Наконец, поле закончилось, а впереди показалась пустынная равнина. Вдалеке виднелся холм. Дорога с деревьями также прерывалась, поэтому меня ждал не самый легкий путь без намека на тень. От отчаяния хотелось разрыдаться и отправиться домой. Если бы не холм, я бы так и поступила. Но, раз удосужилась приехать за сотню километров от дома, то нужно идти до конца.
Взяв волю в кулак, я пошла через равнину. Заросший высокими сорняками пустырь являл собой путь с препятствиями. Воздух отяжелел и разгорячился до крайности. Джинсы, майка, капюшон от кофты и часть рюкзака можно было выжимать от пота. Я остановилась, чтобы отдышаться и мельком посмотрела на солнце. Этого хватило, чтобы все вокруг стало ослепительно-белым. Вспышка света почти сразу поблекла, постепенно возвращая глазам яркость красок.
Безумно хотелось облиться водой из бутылки; о термосе с горячим кофе я думала с презрением. В голове маячили мысли о селе и его загадочных жителях, и о том, что следовало лучше подготовиться к такому путешествию. После бессонной ночи силы покидали меня.
До холма я дошла уже абсолютно обессиленной. Благо, он казался не слишком высоким, и это был последний рубеж, который оставалось пересечь. Едва передвигая ноги, я поплелась наверх. Стук в висках становился невыносимым. Я считала каждый шаг и когда дошла до тридцати пяти, то оказалась наверху.
Подняв глаза, я увидела впереди еще более запущенные и заросшие места, чем те, что миновала несколько минут назад. Кое-где росли деревья и дикие кустарники. Вдали виднелись холмы. Не было ни единого намека на то, что здесь когда-то находилось село.
Готовая полностью предаться отчаянию, я вдруг услышала вдалеке слабый грохот. Обернувшись, я увидела, как небо на горизонте потемнело, а к солнцу тянулась груда серых облаков.
Обрадованная такой внезапной переменой в погоде, я медленно спустилась, прошла вперед и снова осмотрелась. Равнина вокруг заросла высокими кустами амброзии и полыни, крапивой и полевыми цветами, над которыми кружились пчелы. Под ногами пушистым ковром расстелился пырей. Воздух, насыщенный пьянящими, горьковатыми ароматами трав дурманил.
Околдованная дикой красотой природы, я опустила рюкзак на землю и села возле первого попавшегося дерева. Высокое и крепкое, оно простирало кроны далеко вперед, защищая от солнца небольшой клочок земли под собой. С удовольствием сделав несколько глотков воды, я прижалась спиной к дереву и стала думать, что делать дальше.
Было очевидно, что если здесь и стояло село, то мне об этом никак не узнать. Время беспощадно порушило все, что оставил человек. Да и в округе не было намека на жилое поселение, чтобы узнать что-нибудь о Каменке.
Небо хмурилось, сильнее дул ветер, надвигалась гроза. Оставаться под деревом было опасно, но другого варианта не нашлось. Впервые в жизни, наверное, я волновалась по поводу грозы. Даже если непогода встречала меня на улице, я радовалась как ребенок. Гром не страшил меня, молния притягивала взор, а дождь успокаивал. Сейчас же все было с точностью до наоборот.
Прошло минут десять, небесный свод налился черными красками, и первые капли дождя упали на землю. Неподалеку пробежала ящерица, и, издав шипящий звук, скрылась в траве. Подул теперь уже прохладный ветер, и я почувствовала, как несколько капель упали на кожу. Дождь остужал нагретую землю, и она с благодарностью впитывала живительную влагу.
Ветки дерева зашатались, словно отгоняя непогоду, сопротивляясь нежданной буре, и тут же небо озарила молния. Раскатистый гром эхом пронесся по небу. Я прижала колени к телу, готовясь к худшему.
Хотя с первого взгляда здесь было небезопасно, спустя несколько минут я почувствовала внутри уверенность и спокойствие. Дерево будто ограждало меня от всего, что творилось за его пределами. Крепкими ветвями оно отгоняло злых духов стихии, пытавшихся навредить мне. Ветер завывал с невероятной силой; казалось, дикий зверь стонет от боли. Ветер склонял к земле каждую мелкую травинку, кустик и полевой цветок. Его силе не мог противостоять почти никто, и лишь у дерева оставались шансы выстоять. Могучими корнями оно крепко приросло к земле, признавая за собой победу в этом неистовом состязании.