росто не будет, понимаешь?
— Да, — шепчет потрясенно.
— Мы сцеплены. Ты, я, Игорь… Не знаю, почему так произошло. Могу только предполагать, что это как-то связано с моим первым сексуальным опытом. Их было сразу два… Третий не успел. Я вам рассказывала. И, возможно, в тот момент моя программа как-то сбилась. Утверждать не берусь… Проблема в том, что я больше тебе не верю. И не знаю, смогу ли довериться когда-нибудь вновь.
— Я постараюсь как-то заслужить…
— Нет, Степа, это бесполезно. Невозможно что-то заслужить. Любовь — это подарок. Подумай хорошенько, готов ли ты. Я ничего обещать не могу.
В люльке завозился Ванька, оглашая палату громким ором. Степан подхватился, взял малыша на руки.
— Ну что ты, маленький. Чего кричишь? Папа спит, мама отдыхает.
— Дай его мне.
— Ксень, так капельница же… Вдруг нарушим чего.
— Ты просто положи его на другую сторону.
Мужчина кладет ребенка, как попросила ведьма. Ванька тут же замолкает и устремляет на нее пристальный взгляд своих древних глаз.
— Что, и ты на папашкиной стороне? — улыбается Ксения, поглаживая пухленькую щечку.
— Спасибо за сына, — шепчет Степан.
— Неожиданный сюрприз, да?
— Самый лучший сюрприз а мире, — произносит, а сам взгляда оторвать не может от любимой и сына.
— Ну, наконец-то все прояснили, — раздается с койки голос Игоря.
— Ты как, хороший мой? — вмиг настораживается ведьма, приподнимаясь на локте.
— Прекрасно. Выспался, чем это таким забористым меня обкололи?
— Обычные успокоительные. Вообще-то ты должен был проспать до утра.
— Не хочу без тебя спать. Ни дня больше, Ксения, — голос слабый, но оттого не менее уверенный. — Господи, ты, правда, вернулась!
— Вернулась, — грустно улыбается ведьма, — и никуда больше не уйду. Да, Ванечка?
Малыш гулит что-то себе под нос, видимо, одобряя сказанное.
Глава 25
Уже на следующий день Ксения настаивает на выписке. Она хочет домой. Просто сил нет, как хочет на свой хутор. Ведьма, конечно, слаба, как котенок, практически. Но она ведь и не собирается пока никого лечить. А отлежаться можно и дома. Еще и состояние Игоря вызывает опасения. Вот ему бы, может, и стоило полежать в больничке… С сердцем шутки плохи. А его, вон, как прихватило. Из-за нее… Но и он отказывается от госпитализации, справедливо заметив, что, в случае чего, ему жена поможет, а курс лечения можно с успехом и дома пройти.
Выходят, наконец, на улицу. Ведьма улыбается, вдыхая сырой, пропахший дымом от сожжённых листьев осенний воздух. Степан с переноской Ваньки в руках идет к своей машине.
— Нет! — резко выдыхает Ксения.
— Что нет? — оборачивается Степан.
— Я не сяду в эту машину. Игорь, вызывай такси.
Мужчины переглядываются, и до Игоря доходит, почему жена закапризничала.
— Ксень, тут и моя машина припаркована. Можем поехать на ней. Только Степан поведет. Я не в форме.
— Ладно. Пошли! — дает команду ведьма, и отворачивается от ненавистного автомобиля.
А что поделать, если она такая собственница? Ксения реально не представляет, как можно сесть в машину, в которой он с другой… Нет, об этом лучше не думать, иначе… Черт.
Степан с Игорем опять переглядываются и, ничего не комментируя, Степан сначала открывает дверь для любимой, потом устанавливает рядом люльку сына, и только после этого сам садится за руль. Заводит двигатель и смотрит на Ксению в зеркало заднего вида. Похоже, ему придется расстаться с любимым Мерсом. А еще с квартирой и половиной гардероба. Но, если ведьме от этого станет легче… То он и кожу с себя готов снять, к которой чужая прикасалась.
— Люблю тебя, — говорит, приковывая ее взгляд.
Ксения ничего не отвечает и утыкается в окно. Ничего, Степан подождет. И когда-нибудь он снова услышит «люблю» в ответ.
Подъезжая к родным местам, ведьма почувствовала, как силы, оставившие ее, начинают потихоньку возвращаться. Это была тоненькая, как волосок, струйка, но даже эта малость вселяла в Ксению небывалый оптимизм. Она покосилась на проснувшегося в люльке сына:
— Твои проделки? Даже не думай…
— Ты о чем, милая? — интересуется Игорь.
— О сыне вашем. Ох, и задаст он нам жару.
Степан припарковался у дома, и Ксения поспешно вышла из машины. Зашла на веранду, прикоснулась к теплому дереву балок и провела по ним рукой, здороваясь. Так же задумчиво открыла дверь, прошлась по комнатам первого этажа, заглянула в кухню. Все, как всегда. Только гостевая теперь превратилась в детскую. Как же хорошо дома… А ведь и не надеялась уже его увидеть.
Следом вошли мужчины. Ксения замерла посреди кухни. Свет омывал ее тонкую, анорексично худую фигуру, подчеркивая женскую хрупкость, и наглядно демонстрируя, как близки они были от того, чтобы ее навсегда потерять. Невыносимо.
— Что тебе известно о твоих родителях? — неожиданный вопрос в адрес Степана.
Он прокашлялся, отгоняя страшные мысли, закручивающие узлом нутро. Они выстояли, а значит, и дальше справятся:
— Абсолютно ничего. Я — подкидыш. А почему ты спрашиваешь?
Ксения взялась за приготовления чая, но Игорь ее усадил на стул и сам принялся накрывать на стол.
— Спрашиваю потому, что наш сын обладает поистине удивительным даром. И он его получил совершенно точно — не от меня.
Мужчины пораженно уставились на ведьму. И даже Игорь замер с занесенным ножом.
— Каким даром? — наконец интересуется Степан.
— Поистине впечатляющим, — поясняет Ксения. — Иван — ведун. Сильнее меня в разы.
— Как ты это узнала? — интересуется Игорь.
— А почему, ты думаешь, я все еще жива?
Мужчины переглянулись.
— Тебя вытащил… Ванька? — наконец уточняет Степан.
Ведьма кивает и отпивает чай.
— Тебе можно обезжиренный йогурт, — говорит Игорь, подсовывая баночку йогурта ведьме поближе. — А как ты это поняла?
— Это невозможно объяснить. Это — знание. Меня удивляет другое, почему я его не почувствовала сразу.
— И что теперь делать… Как воспитывать?
— Об этом можно не переживать. Думаю, он еще нас воспитать сумеет.
— Ксень, ешь.
— Ваню тоже нужно покормить. И вы сядьте уже, чего маячите?
— Господи Боже, как же мне тебя не хватало, — шепчет Игорь, — даже команд твоих, — чешет лоб изумленно.
— А мне вас не хватало. До смерти просто не хватало, — признается Степан, беря друга за руку.
Замирают на мгновение в тишине дома, пока громкий ор Ивана не нарушает эту звенящую тишину.
— Говорю же — сын есть хочет, — улыбается Ксения.
Обедают все вместе, поочередно держа Ваньку на руках, а потом просто сидят на веранде, закутавшись в пледы, и пьют липовый чай.
Ближе к вечеру искупали Ваньку, по очереди приняли душ, и стали укладываться.
— Где будем спать, Ксень?
— Где обычно, — пожимает плечами, покосившись на Степана.
— Я буду спать на диване, — откашливается, — пока не пустишь в свою постель.
Ксения опять пожала плечами и, взяв Ваньку, пошла по ступеням наверх. Игорь на мгновение замешкался:
— Ей нужно время, Зима. Да и не будет там ничего такого. Ей ещё месяц восстанавливаться, как минимум.
Степан махнул рукой:
— Я все понимаю, Игорь… Иди.
Игорь кивнул и пошёл вслед за женой.
Первую неделю после своего возвращения Ксения просто бездельничала. Чего не позволяла себе никогда раньше. Она бродила по дому, что-то стряпала, прибиралась, хотя мужчины и запрещали ей работать, дав чёткое указание отдыхать. Смешные… Разве ей в тягость такие хлопоты? Одно удовольствие — утюжить их рубашки или маленькие Ванькины распашонки, готовить вкусный обед, а потом смотреть, с какой жадностью они едят. Ещё Ксения часами могла наблюдать за спящим сыном. Или строить ему смешные мордочки, в надежде рассмешить, когда тот бодрствовал. Впервые в жизни, пожалуй, ей было так тихо и спокойно. Даже голоса в голове утихли. Она наслаждалась жизнью, набиралась сил и радовалась простым женским радостям. А ещё в ней вновь проснулось желание. Мощное, неконтролируемое. Но она… Стеснялась. Тоже впервые в жизни, пожалуй. Кома не прошла даром. Она настолько исхудала, что вовсе перестала походить на женщину. Грудь исчезла совсем, да и все остальное выглядело малопривлекательно. Разве можно вызвать в мужчине желание, когда каждая косточка видна? Она старалась. Честно старалась вернуть вес, но особых успехов на этом поприще не добилась. Ксения настолько обросла комплексами, что даже переодеваться уходила в ванную. Она просто не могла предстать перед Игорем в таком неприглядном состоянии. Не говоря уже о Степане. Он, как оказалось, пухленьких предпочитает, а она…
— Ксень, ты не видела запонки с агатами? — раздаётся голос мужа, и спустя секунду он появляется на пороге ванной.
— Выйди! — рычит Ксения, прижимая полотенце к груди.
— Ты чего? — оторопел Игорь.
— Выйди, пожалуйста, — повторяет, а у самой слезы ни с того ни с сего на глаза наворачиваются.
Игорь не слушает, подходит ещё ближе. Обнимает жену, бережно прижимая к груди.
— Ну, что такое, милая? Ты чего?
— Не хочу, чтоб ты меня видел такую… Страшную.
Игорь закрывает глаза. Господи… Она просто стесняется… А он уже такого себе навыдумывал по поводу ведьминых пряток, что чуть было не свихнулся. Глупая.
— Какая же ты глупая, — шепчет, и целует ведьму за ухом, — я люблю тебя больше жизни.
— Я на бабу ягу похожа, — всхлипывает.
— Ты — красавица.
— Это ты меня голой не видел.
— С радостью посмотрю, — ухмыляется ей в шею.
А у самого от облегчения ноги подкашиваются. Игорь реально стал опасаться, что Ксения его больше не захочет, настолько отстраненной она была. А оказалось… Женщины — такие женщины, даже если ведьмы!
— У меня все кости наружу торчат, — бурчит ему в шею, — и от груди ничего не осталось.
— Да? — улыбается, — сейчас посмотрим.
И отводит руки жены. А она вцепилась в полотенце, будто бы от него её жизнь зависит, и мотает головой из стороны в сторону. Но Игорь не уступает. Целует жену за ухом, переходит к линии ключиц, опускается ниже. Ксению трясёт — настолько она его хочет. Опускает бессильно руки, полотенце падает на пол, открывая всю её.