Ирма пожала плечами.
Они дошли до гардероба и болтали, стоя в очереди.
Вдруг Ирма почувствовала, как чья-то рука мягко сжала ее плечо.
— Увидимся завтра в четыре. — Она обернулась и утонула в синих глазах Дейва. Ирма хотела ответить что-нибудь остроумное, но горло будто скрутило узлом, поэтому она только кивнула.
Ее подруги смотрели, как она провожает взглядом Дейва и других музыкантов «Багрового огня», выходивших из главного входа в сопровождении свиты фанатов.
— Боже мой, мисс Лэр сражена наповал, — поддразнила ее Хай Лин. — Заметили, как Ирма превратилась в каменное изваяние, как только принц в черном пальто изволил заговорить с ней?
Подружки рассмеялись, а Вилл обняла Хай Лин за плечи:
— Ну что ты… как тебе не стыдно. Вспомни, как заботлива Ирма, когда у кого-нибудь из нас болит голова…
Все — в том числе и Ирма — расхохотались.
— Спасибо, Вилл, — сказала Ирма, отсмеявшись. — Запишу в свой дневник и обведу в золотую рамочку. — Она посмотрела на подруг и подняла палец, как будто собиралась изречь важные слова: —
Запомните, девочки. Вилл сказала это сама, и все вы — мои свидетели: Ирма никогда не дразнится!
Пятница казалась бесконечной. Ирма без конца ерзала на стуле и получила за этот день куда больше неприятного внимания учителей, чем обычно. На большой перемене она пожаловалась вслух:
— Что, время сегодня просто остановилось? Мне кажется, я провела в школе уже часов десять!.. Когда же всё это закончится?
— Тебя что больше интересует: музыка или музыканты? — спросила Корнелия, как всегда, сдвинув брови. У Ирмы от возмущения выдвинулся подбородок.
— Ну, Корни! Я едва знаю его и не собираюсь делать глупостей!
Ей на помощь пришла Хай Лин.
— Ирма только начинает занятия музыкой, поэтому не важно, что ей больше нравится.
Вилл грустно вернулась за стол после разговора с одноклассниками Мэтта.
— Говорят, Мэтт чувствует себя хорошо. Вернется в школу в понедельник.
— Тогда почему у тебя такое лицо? — спросила Тарани.
— «Голубой гном» должен был играть «на разогреве» на концерте Кармиллы в следующую пятницу, как перед ее прошлым выступлением в городском концертном зале. Но Мэтт не может играть: он повредил руку.
— Какой ужас! — воскликнула Хай Лин. Подруги сочувственно покачали головой.
— Он, наверное, страшно расстроился, — мягко добавила Вилл. — Даже не знаю, чем тут можно помочь, а? — Она вопросительно посмотрела на подруг, но ни у кого не было предложений.
Кроме Ирмы, которая радостно предложила: пусть Мэтт здоровой рукой зажимает аккорды, а бренчать на струнах будет Вилл.
— По крайней мере, ты будешь рядом. — Ирма хотела поддержать подругу, но Вилл лишь слегка улыбнулась в ответ.
Ирма открыла тяжелые двери музыкального зала. Ее мутило. Она запыхалась — промчалась бегом через всю школу. Бросилась бежать, как только прозвенел звонок. Она думала, что услышит музыку, едва откроет дверь, но не уловила ни звука. У нее мелькнула мысль, не перепутала ли она время репетиции, но, открыв вторую дверь, она увидела, что все музыканты в сборе. Вместо того чтобы репетировать на сцене, они сели, поставив стулья в круг. Их лица были очень серьезны. У Ирмы сжалось сердце. Что случилось — они решили не брать ее в группу?
— Привет, Ирма. Хорошо, что ты пришла. Нам надо кое-что обсудить. — Дейв улыбнулся, но ей всё равно казалось, что они обсуждали ее. Ирма осторожно села на краешек стула, который принес для нее басист.
— Слышала, что Мэтт Ольсен травмировал руку?
Ирма кивнула. Он продолжал:
— Ему не повезло, потому что это означает, что «Голубой гном» не будет играть «на разогреве» у Кармиллы. — Он провел рукой по гладким блестящим волосам, откинул пряди с лица. — Они предлагают нам сыграть вместо них.
Ирма чуть не поперхнулась от неожиданности. У нее кровь застыла в жилах. Петь «на разогреве» у Кармиллы! Она не верила своим ушам! Она не готова. Нет. Ни за что! Мысли метались в ее голове, и тут она услышала, как ее собственный голос произнес: «Класс!»
Высокий темноволосый юноша откинулся на спинку стула и обратился к друзьям:
— Ну? Что я вам говорил? Ирма с чем угодно справится! — Он положил ладонь ей на руку. — Ты необыкновенная. Здорово, что ты решилась, хоть мы так мало репетировали.
Ударник, плотный невысокий мальчишка, улыбнулся ей:
— Да, класс! Если бы я только-только начинал играть в группе, я бы не решился выступать на таком концерте.
— Это означает, что мы сделали правильный выбор. Ирма — настоящий боец, — сказал тощий басист с длинной козлиной бородкой. Ирма с удивлением посмотрела на него. Кажется, она впервые услышала его голос.
— Но теперь нам придется интенсивно репетировать. У нас осталась всего неделя, чтобы подготовить, отрепетировать и отшлифовать сорокапятиминутный концерт. В него войдет примерно десять композиций. — Дейв достал из кармана сложенный листок. — Я предлагаю сыграть вот эти вещи. — Он кисло улыбнулся. — Я составил список на уроке французского, после того как на большой перемене получил предложение от «Голубого гнома».
— Мадам Гуно этот список не очень порадовал, — добавил гитарист и выкатил глаза, изображая учительницу французского: — Пардон, месье Браун — tu dors?*
Дейв легко ответил что-то по-французски, и Ирма обратила внимание на чистоту его произношения.
Когда они отсмеялись, он продолжил:
— Предлагаю репетировать каждый день до девяти. Если проголодаемся, можно заказать пиццу.
— В субботу и воскресенье можно репетировать целый день, и…
— Только не с самого утра, — взмолился ударник. — Я не переживу эту неделю, если не отосплюсь на выходных.
— Если мы назначим репетицию в одиннадцать, этого будет достаточно, чтобы утолить твой драгоценный сон? — Дейв с озорством посмотрел на друга. Тот кивнул:
— Отлично. На следующей неделе репетируем с четырех до девяти. В четверг будем репетировать до упора, пока всё не зазвучит идеально. Это великолепная возможность. — Он пристально посмотрел на каждого. — Если наше выступление удастся, нам посыплются предложения. Но для этого придется постараться. На следующей неделе группа — главный приоритет для всех. — Он сурово посмотрел на гитариста: — В том числе — и в отношениях с девушками. Придется сказать Мэри, что ты не можешь проводить с ней каждый вечер, держа ее за руку в кафе-мороженом. Все рассмеялись, а тощий гитарист заерзал на стуле.
— Ох! Боже мой! Она меня съест.
— Рано или поздно ей придется запомнить, — сказал басист, — что у музыканта музыка всегда на первом месте.
— Ну а ты, Ирма? Ты сможешь столько репетировать?
Ирма не знала, что сказать, но Дейв взглянул на нее, и она опять почувствовала, что тонет в его глазах.
— Да, думаю, смогу. Сегодня я пообещала маме быть дома в семь, так что я лучше сдержу это обещание. Но в остальные дни всё будет в порядке.
«Во всяком случае, мне придется постараться и сделать так, чтобы всё было в порядке», — сказала она сама себе. Было бы невыносимо отказаться от репетиций и подвести всю группу, которой пришлось бы отказаться от концерта. В то же время она понимала, что родители никогда не согласятся на это. Нужно что-то придумать.
— Давайте начнем! — Дейв прыгнул на сиену, остальные последовали за ним. Скоро они уже играли первую композицию. Жизнь наладилась.
Ирма чувствовала, как музыка проходит через нее. Песня лилась головокружительным водопадом звонких полутонов, Ирма играла голосом, обвивая мелодию вариациями, украшая гармонии и кружась вместе с соло, которое исполнял Дейв.
Когда песня закончилась, все посмотрели на нее с восхищением.
— Кайф! Просто класс! Если ты так споешь в пятницу, эта песня станет хитом, — задумчиво сказал Дейв.
Они репетировали с обеда до самого вечера. Голос Ирмы танцевал, кружился, трепетал, искал новые пути выражения мелодии. Она совсем потеряла счет времени, и если бы гитарист не напомнил ей, она бы опоздала домой.
Едва она протиснулась в дверь, часы в гостиной пробили семь.
— Ты как раз к обеду, — сказала Анна, как только Ирма вошла в комнату. Стол был накрыт на двоих.
— У папы внеочередное суточное дежурство, и он придет только завтра после обеда. А Крис пошел к Томми, будет ночевать у него, впереди же выходные. Проведем вечер вдвоем. Устроимся поуютней, ладно?
Ирма кивнула, подумала, что зря она не позвонила домой и не отпросилась на вечер. Можно было репетировать гораздо дольше. Раз мама одна дома, она бы не возражала.
— Зажжем свечи?
Ирма зажгла спичку. На кончике свечного фитиля трепетал маленький огонек.
— Сядь со мной, милая. Сегодня у нас курица с печеной картошкой.
— Ммм… как вкусно.
Ирма ела с аппетитом. Она была голодна, а еще она знала, что пока она ест, мама не будет приставать с вопросами. А это означало, что у нее будет больше времени на обдумывание того, как изложить дело.
Наконец Ирма наелась досыта, и как только она отодвинула тарелку, Анна нарушила тишину:
— Вообще-то я очень рада, что нам выпала возможность побыть вдвоем хотя бы один вечер. Давно мы с тобой не разговаривали по душам, правда? Давай помоем посуду и посидим на диванчике.
Ирма кивнула и помогла убрать со стола. Она отнесла свечи в гостиную, а мама пришла вслед за ней с корзиной фруктов и с шоколадом и поставила это на чайный столик.
— Расскажи мне, о чем ты думаешь, — сказала Анна, сбрасывая туфли и поджимая под себя ноги.
Ирма взяла гроздь винограда и пожала плечами.
— Так, ни о чем, — осторожно сказала она, но мама лишь рассмеялась:
— Ну что ж я, по-твоему, совсем ничего не вижу? Я тебя хорошо знаю… Ты здорово изменилась с тех пор, как стала петь в группе.
Ирма слегка улыбнулась и посмотрела на свои руки.
— Ну давай, расскажи мне. Кто играет в группе, какую музыку вы исполняете? Может, ты хочешь выступать на концертах?
Ирма взглянула на мать:
— У нас концерт в пятницу в городском концертном зале. Мы выступаем «на разогреве» перед группой Кармиллы.