— Целый этаж. Верхний.
— Ты же с третьего высовывался.
— А я не в номере был, с местными механиками толковал как раз.
Геральт кивнул и направился следом за коллегой. На лифт Ламберт не обратил никакого внимания: помчался вверх по лестнице, прыгая через ступеньку. Пришлось тоже прыгать — не отставать же?
Верхний этаж здания действительно куда больше напоминал гостиницу, чем административный заводской корпус: ковровые дорожки на полу, холл, кресла, фикусы, старенький телевизор, закуток со столом горничной. Сама горничная — благообразная полуорка в белоснежном передничке и таком же колпаке, больше похожем на поварской. Она поздоровалась с Геральтом, достаточно весело и приветливо, и сообщила, что постель ему заправила, а полотенца развесила в ванной. Геральт сдержанно поблагодарил.
Номер оказался даже не двух-, а трехкомнатный. Две уютных спаленки, каждая на одного живого, и огроменный общий зал. Кресел и фикусов и тут хватало, а телевизор был, как и в холле, один, но зато модерновый, размером чуть не во всю стену.
— Я в этой ночевал, — сообщил Ламберт, указывая на левую спаленку.
Геральт кивнул и вошел в правую. Койка и впрямь была заправлена и покрыта одеялом. Один уголок одеяла был призывно отогнут, хоть наплюй на все и лезь отдыхать да нежиться в эти накрахмаленные объятия.
Но Геральт, конечно же, сдержался. Сначала дело.
Когда он вернулся в общую комнату, Ламберт сидел у круглого стола и барабанил по полировке пальцами. Подхватив по дороге стул с высокой спинкой, Геральт пристроился рядом.
— Выкладывай, — велел он напарнику.
— Дела такие, — с готовностью начал Ламберт. — В первую голову я пошлялся по территории и переговорил с вольными. Тут их мало, но я отыскал. Ничего особенно примечательного на комбинате давно не случалось. Так, рутина — то коллектор где-нибудь рванет, то одичавшие погрузчики затеют склады гэсээм потрошить и приходится их гонять, то еще что-нибудь столь же значительное. Клан держит комбинат крепко, все у них схвачено и учтено. Причем руководство клана давно перебралось с комбината в Центр и вращается в самых высоких сферах. Такова диспозиция.
Геральт молча вынул из кармана наладонник и прибил соответствующий пункт в плане действий — Ламберт повел себя вполне предсказуемо. Так же действовал бы и Геральт, появись он на комбинате раньше коллеги-ведьмака.
— Теперь текущее, — продолжал Ламберт. — Примерно два месяца назад одну из уходящих барж кто-то царапнул из-под воды, как раз на выходе из лимана в море. Баржа шарахнулась, конечно, ушла мористее, начхав на управление с мостика, но продолжения не последовало, она успокоилась и вскоре легла на нужный курс. По назначению дошла без сюрпризов, я запрашивал.
Примерно с месяц назад местный бригадир-докер заметил, что обрушившегося давным-давно в воду мостика напротив маяка больше нет. Там торчали какие-то ржавые железяки из воды, а сам мостик все это время лежал на дне и был прекрасно виден с суши, особенно сверху, со смотровой площадки маяка. Теперь же дно чистое, железяк никаких нет и в придачу слип, который там рядом, чуть-чуть смещен в сторону. Такое впечатление, будто кому-то понадобилось подготовить берег для удобного спуска на или под воду какой-нибудь машинерии. Или, наоборот, для выхода из воды на сушу.
— А дорога там есть рядом? — спросил Геральт.
— Есть, как раз на маяк и пирс ведет. От слипа метров пятнадцать. Неасфальтированная, но легковушка проедет без труда, не говоря уж о грузовиках.
— Симптоматично, — Геральт покачал головой. — Извини, продолжай.
— Я отметил докеровское «особенно сверху» и взобрался на маяк, поглазеть на дно и окрестности. Дно у слипа и правда чистое. А дальше не видно — вода блестит. Что там под водой в проливе я не рассмотрел вовсе, надо будет погружаться. Верхушки рубок торчат.
— Матросы с затопленных барж все спаслись? — уточнил Геральт.
— Кроме одного: в момент атаки на «Славутич-209» тот находился в трюме. Тело так и не нашли.
— Они здесь все?
— Кто?
— Матросы с затопленных барж.
— А… Нет, почти все разъехались. Капитаны и старшие офицеры здесь, у нас же на этаже живут. Их клан задержал.
— Понятно.
— Собственно, это и все, что я успел накопать, — закруглился Ламберт. — А у тебя есть что-нибудь?
— Пока только догадки.
— Например, какие?
— Например, какая-нибудь пакость с острова Майский. Насколько я знаю, его так никто из знающих живых и не контролирует.
Ламберт с живостью кивнул:
— Я тоже об этом думал. Но соваться туда… без основательной подготовки — чистая авантюра.
— Соваться туда рановато. Есть чем заняться и тут.
— А и верно, — согласился Ламберт. — Ну что, пойдем тогда поныряем? Снаряжение у меня с собой.
К вечеру ведьмаки заявились в комбинатскую столовую. От долгого предывания в воде кожа на руках у них побелела и сморщилась, а в ушах все время противно хлюпало.
Дела были не ахти.
Они успели осмотреть обе затонувшие в лимане баржи и частично — спасателя СБ-4. Первый и главный вывод, который сделали Ламберт с Геральтом, был очевиден: баржи затопили из-за груза. В бортах обнаружились аккуратные прямоугольные отверстия, через которые из трюмов вынули все до последнего контейнера с метанолом. Чем эти отверстия проделывались осталось загадкой — похоже было на сварочный аппарат, но не совсем: края ровнехонькие, будто под линейку. Эти же отверстия заодно явились причиной, по которой баржи и затонули. Неведомые воришки одним махом решили две проблемы. А вот с СБ-4 все было не так: ему просто отхватили изрядный кусок днища в районе кормы, вместе с винтом и частью гребного вала. Опять же — аккуратным срезом. С хлынувшей в судно водой даже спасатели не справились. Судя по рассказам выживших, тросы, на которых опускали водолазов, и шланги, по которым к ним поступал воздух, также были обрезаны. Что может разом рассечь витой стальной трос — ни Геральт, ни Ламберт вот так с ходу придумать не сумели. Тем не менее тросы оказались именно рассеченными; точно так же горячий металлический нож мог бы располовинить кусочек сливочного масла.
Непохоже было, чтобы спасателя разграбили; если не считать груза, никто, вроде бы, не мародерствовал и на баржах. То есть целью нападавших был исключительно метанол, а спасателя и порожнюю баржу по ту сторону пролива затопили, видимо, под горячую руку — мешали вытаскивать контейнеры.
Как ни странно, никаких особых следов разгрузки на дне не обнаружилось, только взбаламученный и заново осевший песок. Ни тебе пустых баллонов из-под воздуха, ни оброненных электродов (если это была все-таки сварка); даже масляных пятен и вытекшего мазута было в обрез, да и те, скорее всего, с горемычных барж и утопшего спасателя.
В общем, все походило на грамотно спланированное и проведенное ограбление. Геральт начал уже задумываться: а не приложил ли к этому руку комбинатский клан? Кто-нибудь недовольный долей в общем распиле прибылей или какой засланный конкурентами казачок? Но куда в таком случае подевались контейнеры с метанолом, которых, между прочим, пропало немерено? Из воды они так и не показались — уж комбинатский-то народ такое событие ни в жизнь не проворонил бы, кто-нибудь неминуемо подсмотрел бы. А перемещать метанол в таком количестве под водой — это, мягко говоря, нетривиальная задача, весьма нетривиальная.
Ведьмаки поужинали в полном молчании. Рядом с ними никто не решился присесть, так и звякали они вилками по тарелкам в центре зоны отчуждения. Лишь допив безвкусный кофе из граненого стеклянного стакана, Ламберт поинтересовался:
— Весемиру будем звонить?
Геральт ответил не сразу, хотя пауза никак не повлияла на его намерения.
— Рано звонить. Что мы ему расскажем-то? Давай, дружище, для начала хорошенько подумаем. Пораскинем мозгами, как любят выражаться эльфы с Выставки.
Ламберт рассеянно кивнул, водя по клеенчатой скатерти пустым стаканом, где на донышке лениво колыхался грязно-бурый осадок.
— В номере? Или побродим?
— А тебе как лучше? — спросил Геральт.
— Я бы побродил. До сумерек еще часа три. Мож, чего заметим.
— Разумно. Ну что, пойдем?
Ламберт встал, подхватил с соседнего стула плоскую кожаную сумку на длинном ремне, ружье-помповуху и направился к выходу.
«По-моему, — подумал Геральт, — мой рюкзачок-шмотник удобнее сумки».
Южный химкомбинат мало отличался от других заводских территорий Большого Киева. Те же приземистые цеха, разве что отстоящие дальше друг от друга. То же преобладание серого и ржавого, те же техногенные запахи, которые в жилых местах напрочь забиты обычными, городскими. А тут вдобавок остро пахло какой-то едкой химией, особенно когда ветер налетал со стороны башен-скрубберов или северных цехов.
Ламберт зачем-то направился прямо к ближайшему скрубберу.
Скруббер походил на гигантскую гранату «Льок», поставленную на попа, широкой частью вверх, — такой же несимметричный, чуть сплюснутый с боков. Кроме того, он был втрое-вчетверо выше и массивнее любой из водонапорных башен, которых натыкано на юге без счета. Эти, в свою очередь, напоминали обычные гранаты-колотушки или перевернутые бутылки из-под коньяка «Каховка».
Металлические лесенки с дугами безопасности опутывали скруббер и взбирались по нему на самую верхотуру, словно диковинная железная лоза.
«А и правда, — догадался о намерениях напарника Геральт. — С высоты оглядеться тоже не помешает!»
Ламберт первым начал подниматься по заржавленным ступеням.
— На самый верх не полезем, — сообщил он, оглядываясь через плечо. — Не хрен там делать. А вот на половине подъема есть оч-чень удобная площадочка! И как раз на нужной стороне.
— Угу, — промычал Геральт неопределенно.
С площадочки действительно открывался очень удачный вид. Все было как на ладони — и близлежащие цеха, и территория между ними, и соседние скрубберы, и лиман с причалами-пирсами, и ангары за лиманом.
Кстати, об ангарах…