Часть 52
— Куда? — спросил Геральт, впрочем, сразу поднимаясь.
— Я знаю, где она, но сам я туда не доберусь, — ответил ведьмак и, повернувшись, в упор посмотрел на Йеннифер.
— Где это? — спросила та, немедленно поднимаясь.
— В горах. Я покажу, — пообещал Эскель и, подхватив зимний плащ, зашагал к выходу из теплого замка.
Исходив ночью вдоль и поперек всю округу, ведьмаки не нашли никаких следов пребывания Брин, кроме всё ухудшающейся погоды. Эскель и без объяснений Трисс чувствовал, что холод этот от Брин, и ни на минуту не сомневался что она где-то тут, но найти ее не удавалось. Когда температура и отсутствующая видимость загнали ведьмаков обратно в крепость, Эскель полностью ушел в себя, мысленно продолжая искать. Не раз и не два он участвовал в поисках нерадивых маленьких ведьмаков и пока еще учился, и когда уже приезжал только на зимовки. Прочесывать прилегающий лес для него было не в новинку ни летом, ни зимой, так что он знал множество мест, куда стоило бы заглянуть: пещеры, подъемы, гроты, любые другие укромные уголки не слишком большой, но достаточной сложной для поисков долины Каэр Морхен. Однако сложность заключалась в том, что Брин не была маленькой ведьмачкой, она была чародейкой немалой силы и прятаться под корнями деревьев не стала бы. А уж если вспомнить, какими глазами она на него в последний раз взглянула… Нет, лучше было не вспоминать!
А потом Геральт озвучил давно витавшую в воздухе мысль о том, что горы обыскать они не смогут. И Эскель, до того боявшийся даже думать о том, что делать, если в долине ее не будет, неожиданно понял, где Брин. Она в самом деле была в горах, и туда действительно непросто было добраться, но здесь были чародейки. Йеннифер бы он с удовольствием даже говорить ничего не стал, но отказываться от половины магической поддержки было бы совершенно неразумно. Так что, наступив себе на горло, ведьмак в первую очередь обратился именно к ней, чтобы сразу решить этот вопрос.
Из замка вышли все и тут же поежились под пронизывающими порывами ветра. Йеннифер подняла руки, сказала пару слов, и вокруг нее образовался купол. Теплее от этого не стало, зато ветер и снег остались за его пределами.
— Я не смогу держать слишком большой щит долго, — предупредила чародейка.
— Я останусь здесь на случай, если она вернется, — неожиданно решил Весемир и сделал шаг к дверям цитадели.
Скрывать свои эмоции старый ведьмак и не собирался, беспокойство на его лице читалось крупными буквами, однако он был уверен в необходимости остаться в замке, и в этом Эскель был с ним согласен. Весемир возможно даже лучше него самого знал непредсказуемый характер силы его любимой. Остальные же стали вплотную друг к другу, услышав слова Йен. Трисс окинула собравшихся взглядом и тоже произнесла заклинание, прикоснувшись к каждому. От ее касания по телу разлилось тепло.
— Не слишком поможет, если температура упадет еще сильнее, — со вздохом призналась она, — но хоть что-то.
Так, плотной группой, они и двинулись в путь. Ведьмаки периодически выходили за пределы защищающего от ветра и снега щита, чтобы разведать обстановку, но быстро возвращались. Погода становилась все суровее, двигаться было трудно, белая пелена снега, стоящая на границе щита, не давала рассмотреть практически ничего, пока солнце не появилось над горами.
— Ты уверен, что она там? — спросила Трисс, когда Эскель, выйдя на опушку, с трудом смог указать ту самую скалу, на которой он не так давно побывал с Брин.
— Нет… — честно ответил Эскель. — Но где еще ее искать, я не знаю…
Двигались молча, в порталы, призванные сократить путь, тоже вступали без лишних разговоров, лишь сжимаясь под хлесткими порывами ветра со снегом, пока Йен снова раскрывала щит. Ведьмаки торили дорогу, чародейки шли следом, часто нуждаясь в их помощи, экономя магические силы. В такую погоду ни живность, ни нечисть шастать не рисковала, чувствуя зловещую магию, пронизавшую лес и горы. Лес вскоре кончился, и перед поисковой группой встали непроходимые горы. Порталами начали пользоваться чаще, однако делать это приходилось на свой страх и риск. Никто не знал, что скрывал под собой снег, особенно в такой метели. Заклинание Трисс давно не давало никакого ощутимого тепла, холод пробирал до костей, однако все прекрасно понимали, что без него давно бы окоченели совсем.
— Она явно здесь, — пытаясь согреть руки, сказал Геральт после очередного рискованного перемещения порталом.
— Да, мы приближаемся к эпицентру холода, — подтвердила Трисс, которая, несмотря ни на одежду, ни на магию, уже дрожала.
— Смотрите, — указал куда-то в стену из снега Ламберт.
— Холера! Не видно ни черта, — цокнул языком Геральт, тем не менее старательно напрягая глаза.
Эскель, позабыв о холоде, всмотрелся вдаль. Там было что-то темное, и на фоне этой бесконечно белой круговерти это выглядело подозрительно.
— Это она! Я чувствую колебания магии! — воскликнула Трисс, даже дрожать перестав.
— Хорошо. Что дальше? — поинтересовался Ламберт. Холод он ненавидел всем сердцем, но за весь поход ни разу об этом не высказался, матерясь обезличено.
— Ближе подойдем, — сказала Йен и первой пошла в направлении девушки.
Но не тут-то было. Ветер и снег с каждым шагом становились все злее, так и норовя столкнуть поисковую группу в пропасть, температура тоже, казалось, понижалась с каждым пройденным сантиметром. Никаких сомнений быть не могло — Брин являлась эпицентром холода, и мощь этого холода, излучаемого ей, была колоссальной.
— Пок-ка мы д-до нее дойд-дем, мы пр-ревратимся в ч-чертов л-лед! — стуча зубами, воскликнул Ламберт.
— Н-не н-ной, — осадила его Трисс, которую знобило так, что была опасность прикусить язык. — Я п-потом н-не д-дам отвал-литься об-б-б…. об-б-бморож-женным к-конечностям…
— Й-йа и не н-ною! — огрызнулся Ламберт. — Й-йасп-прашиваю, ч-что с-сможет сд-делать к-кусок г-гребанного л-льда?!
Повисло молчание. Все упорно шли вперед, но, очевидно, ответа на вопрос никто не знал. В какой-то момент все разом остановились, не сговариваясь. Брин теперь было видно довольно хорошо, даже несмотря на метель. Ледяные доспехи переливались в свете поднявшегося солнца, серые волосы, покрытые инеем, искрились, бело-синеватая кожа была покрыта морозными узорами. Чародейка стояла на краю обрыва и вдохновенно смотрела вдаль. Ни снег, ни ветер не доставляли ей ни малейшего неудобства, она сливалась с ними, купаясь в холоде, как в солнечных лучах.
«Мне тут хорошо, моя стихия. Люблю снег!» — вспомнил Эскель слова Брин.
— Брин! — неожиданно для всех что есть мочи крикнула Йеннифер. — Вернись!
Часть 53
Эскель затаил дыхание. Сначала показалось, что Брин не услышала, ну или проигнорировала голос своей наставницы, но потом чародейка начала медленно поворачиваться. Белые непроницаемые глаза — средоточие этой метели, — первое, на что обратил внимание ведьмак, когда она повернулась полностью. Находиться под пристальным взглядом таких глаз было неуютно.
— Прочь, смертные, — монотонным, ничего не выражающим голосом сказала она и махнула рукой.
Ураганный порыв толкнул и едва не опрокинул чародеек и ведьмаков. Йен с трудом удержала щит.
— Холера! Она нас не узнает, — в ужасе произнесла Трисс.
— Отлично. Каков запасной план? — спросил Ламберт.
Отвечать никто не торопился.
— Нужно ее согреть, тогда лед отступит, — наконец сказала Йен, у которой уже тоже зуб на зуб не попадал.
— Как? — спросил Геральт.
— Я бы могла попробовать на ней огненную магию, но тогда я сброшу щит, — сказала она.
— Я подхвачу, — пообещала Трисс. — Только ненадолго. Два заклинания мне не удержать.
Чародейки посмотрели друг на друга, будто мысленно о чем-то договариваясь, и встали наизготовку. Эскель в это время пристально разглядывал вновь отвернувшуюся Брин. Она не узнала их, она не была похожа на себя, холод выморозил ее изнутри, и эти глаза… Как вернуть ее? Как заставить вспомнить?!
Трисс сдвинула брови к переносице и резко посерела, как только заклинание щита перешло ей. Йеннифер в это время простерла дрожащие руки к Брин и срывающимся голосом начала произносить заклинание. От ее пальцев к Брин полетели тугие, будто красные в таком бело-голубом мареве ленты тепла. Ледяная чародейка резко обернулась, одним движением руки отбивая заклинание, и вперила свой тяжелый немигающий взгляд в чародеек.
— Вы еще здесь?! — сурово спросила Брин.
В следующий миг в поисковую группу полетел огромный голубой сгусток не то энергии, не то снега. Ведьмаки бросились врассыпную, увлекая за собой чародеек. Щит пропал, сгусток ударил точно в то место, где они стояли, разметав людей еще дальше и едва не сталкивая вниз со скалы. Однако в этот раз Брин, похоже, не собиралась останавливаться на достигнутом. В ее руках начал зарождаться новый сгусток.
— Уходим! — заорал Ламберт, едва успевший отскочить и оттащить за собой Трисс.
— Ни за что! — ответила ему Йен, снова пытаясь что-то колдовать, и крикнула громче. — Брин! Вспоминай!
— Борись с Хладом! — вторила ей Трисс.
Новый шар был им ответом. Геральт едва успел оттащить упертую Йеннифер.
— Она нас убьет! Открывай отсюда портал, к чертовой матери! — поняв, что от Йен ничего вменяемого не дождется, заорал Ламберт на Трисс.
— Но…
— Нашли ее! Потом вернемся, когда придумаем, что делать!
Трисс была склонна с ним согласиться на этот раз, но не успела ничего сделать, как Ламберт снова сдернул ее с места, спасая их от очередного шара.
— Быстрее!!! — присоединился к Ламберту Геральт.
Но тут вдруг Эскель поднялся во весь рост и, прикрыв предплечьем глаза, двинулся навстречу своей обезумевшей чародейке совершенно открыто.
— Эскель, блядь! — выругался Ламберт.
— Не время геройствовать! — Геральт был с ним согласен.
— Она тебя убьет! — предостерегла Трисс. — Она не понимает!