— Блаженство, — вытянув ноги, почти простонала я.
Эскель тоже снял куртку и присел рядом со мной на диван точно так же как утром. Я сладко потянулась и, приподнявшись, уселась по-турецки, привалившись боком к спинке дивана. Прислонив еще и голову и не спеша предпринимать какие-то иные действия, я просто смотрела на самого удивительного мужчину в моей жизни, а губы сами собой расплывались в улыбке. Я не знала, в чем истинный смысл нашего предназначения, но была благодарна судьбе уже только за то, что она свела меня с ним. Он не только не дал мне сгинуть в этом мире, он наполнил мои дни обыкновенным человеческим теплом, напомнил, что я не только сильная чародейка, но и человек, заставил сердце биться чаще и подарил надежду на что-то больше. Может быть, в этот раз отношения не зайдут в тупик взаимного разочарования…
Ведьмак смотрел на меня, и на его лице медленно проступала ответная улыбка. Не сдержанная или кривая, какую я обычно наблюдала, а настоящая, широкая и даже чуточку смущенная. Я неожиданно снова поймала его тот самый взгляд, который тогда шесть лет назад на поляне так резко перевернул все мое отношение к нему. Нежность и тепло снова завораживали меня, наполняя душу волнующим трепетом и каким-то новым щемящим чувством.
— Что? — спросил Эскель, не выдержав моего молчаливого взгляда.
Я не знала, что ему ответить. Я сама себя еще не до конца понимала, так что лишь покачала головой.
«Кто он мне и как много для меня значит? — задалась я вопросом, но ответа не находила. — Что ж, надеюсь, что по крайней мере удалось показать ему, что мне нужен он сам, а не секс по указке Йен».
— Ну вот я и с Трисс рассчиталась, — сказала я первое, что пришло на ум, чтобы просто не молчать. — Еще одним долгом меньше.
— Ты сегодня всем долги раздаешь? — приподняв бровь, поинтересовался Эскель.
— Просто совпало, — усмехнулась я.
— А кому ты все еще должна? — странно выделив последнее слово, спросил ведьмак.
— Йен и Рите.
— Рита?
— Маргарита Ло-Антиль, ректор Аретузы, — полностью назвала я имя и должность чародейки.
— Ректор? Ты же училась у Йен. Чем ты ей обязана? — удивился мужчина, откинувшись на спинку и оказавшись еще ближе ко мне.
— Тем же, чем и другим, — пожала я плечами, с удовольствием глядя в его ставшие уже привычными глаза с вертикальным зрачком. — Пять чародеек отдали по году своей жизни, чтобы создать мне щит, пока я обучалась. Вот за каждый год я и расплачиваюсь.
— Йеннифер, Трисс, Маргарита, Кейра и Филиппа? — уточнил Эскель. Он, похоже, легко вычислил из моих разговоров имена всех участвовавших в создании щита чародеек, так что мне оставалось лишь кивнуть. — И что ты им должна?
— Кейре я переписала лекции по эпидемиологии из моего мира, — начала перечислять я, загибая пальцы. — Филь восстановила глаза. Для Трисс создала мазь, сводящую шрамы. Остались Маргарита и Йеннифер, — вздохнула я. — Рита хочет, чтобы я восстановила сожженную дотла библиотеку школы магии. Для Йен я должна найти Цири. Пока ни то, ни другое я понятия не имею, как сделать.
— Восстановила глаза? — обычно скупой на проявление эмоций ведьмак был поражен.
— Да, помимо реставрации мебели и зданий, я смогла воспользоваться своей силой для регенерации живых тканей, — подтвердила я и поспешила добавить, — но это оказалось очень плохой идеей.
— Для Филиппы? — уточнил Эскель.
— Для всех! По законам магии времени нельзя пересекаться со своей копией из других временных течений, иначе начинается разрушение тканей. Проще говоря, столкнешься с самим собой из будущего или прошлого — умрешь. Это самое разрушение и начинается при попытке восстановить утерянную часть тела с помощью прошлого образа. Глаза Филиппы удалось воссоздать без последствий ценой невероятной удачи и титанических усилий трех чародеек. Тогда после операции у меня случился первый магический выброс. Я заморозила всю лабораторию, и Йен с Трисс пришлось экстренно эвакуировать нас всех оттуда, а лабораторию запечатывать, чтобы холод не распространялся, — кратко пересказала я.
— Ого, — впечатлился Эскель.
— Так что способ, конечно, рабочий, но шанс на благополучный исход крайне невелик, и я бы не рискнула повторять подобное снова, — подвела я итог. — Однако я все-таки нашла безопасный вариант использования магии времени на людях!
— Какой? — заинтересовался ведьмак.
— Заключила часть своей магии в мазь для Трисс. В такой концентрации и с кучей других компонентов она безвредна, зато эффективно устранила старые шрамы, полученные ей в Содденской битве, — укоротила я рассказ о своей долгой и кропотливой работе над препаратом.
— Так вот в чем уникальность этой мази, — понимающе проговорил Эскель.
— Увы, если рана зажила вкривь и вкось, потом даже магия бессильна. У Трисс аллергия на эликсиры, а другого лечения оказалось недостаточно, потому шрамы и остались. Точнее, завтра их уже не будет, — закончила я на позитивной ноте.
Эскель неожиданно сел ровно и даже чуть отодвинулся от меня.
— А на меня эта мазь подействует? — спросил он.
— Должна, — не очень уверенно ответила я, удивленно моргнув пару раз, а потом едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Я настолько привыкла к нему, что совершенно позабыла о его собственных шрамах, а точнее самом главном, всегда находящимся у меня на виду, но уже не замечаемом мной. — Только она слабенькая. В том смысле, что набело она убирает только мелкие шрамы, такие как у Трисс после мощного лечения всеми возможными средствами. С глубокими такого феноменального эффекта не будет. Мы проверяли на добровольцах в лечебнице. Эффект, конечно, потрясающий, но следы остаются все равно, — затараторила я и тут же озарилась новой мыслью. — Хотя по идее можно побольше магии добавить, раз есть необходимость. У тебя-то аллергии нет! — я тоже отлипла от спинки дивана, загоревшись новой идеей. — Стоп, но она рассчитана на людей, а ты ведьмак. И с магией у тебя другие отношения. Да плюс еще и регенерация своя выше человеческой. О-о-о да, это все заново пересчитывать придется, чтобы подогнать под тебя. Иди сюда поближе, я посмотрю, что этот шрам вообще из себя представляет, — поманила я Эскеля к себе, возжелав немедленно проверить несколько мыслей, уже возникших у меня в голове.
========== Часть 55 ==========
Ведьмак, кажется, слегка оторопевший от моих резких переходов, пару секунд не двигался, но потом все-таки придвинулся ко мне и чуть наклонился. По его непроницаемому лицу было не понять, о чем он думает. Так что я не теряя ни секунды, коснулась его изуродованной шрамом щеки и провела подушечкой пальца вдоль одной из борозд шрама, впервые с самой что ни на есть научной целью, а не удовольствия ради. Выжав из диагностического заклинания все, что можно, прикрыла глаза, потянулась к магии времени, и, не ощутив даже сколь-нибудь маленького негативного эффекта, оставшегося от выброса, углубилась в образы прошлого. С тех пор, как Эскель получил свое увечье, утекло уже немало лет, так что тянуться пришлось далеко. А я все недоумевала, почему сама не предложила ему попробовать мазь? И тут же сама себе отвечала. Да потому, что меня его шрамы как на лице, так и на других частях тела совершенно не смущали, я о них вовсе не думала, не то, что искать способ свести. Но задача, в самом деле, интересная! Да к тому же, если Эскель сам об этом заговорил.
***
Нехотя покинув ослабленную чародейку, ведьмак занялся запланированными делами, совершенно не ожидая увидеть ее снова так скоро, да еще и с таким внезапным предложением-приглашением. Отказываться он и не подумал, лишь уточнил, уверена ли она в своих силах, да мысленно отодвинул оставшиеся дела на завтра. Не убегут эти дрова и балки никуда, а шанс провести время с Брин выпадал не каждый день. Не то, чтобы Эскель не брал в расчет их совместные ночи, но если судить по ним, то он с чародейкой действительно только сексом и занимался. А ведьмак после «похвалы» Йен, очень четко осознал, что роль кавалера на ночь его не прельщала.
«Не так давно меня бы вполне устроил и такой вариант, — мысленно усмехнулся Эскель. — Что поменялось? — в памяти всплывала улыбка Брин, ее сияющий взгляд, направленный на него и вся она, спящая в его объятьях. — Влюбился… Как последний идиот! И что теперь с этим делать?»
Но иных мыслей, кроме как идти с ней и доказать ей, что с ним можно не только в постели время проводить, не было. Так что в портал вслед за ней шагнул без комментариев, хоть и прошлые взаимодействия с магическим способом перемещения оставили у него крайне негативные впечатления, помимо их опасности. Впрочем, место и цель их прибытия быстро вытеснили все мысли о порталах из головы ведьмака. Девушка не переставала его удивлять. Кто бы мог подумать, стабильным заработком для чародейки станет рудник?! Но кажется, сила и необычность ее магии позволяла сделать и не такое.
А вот оброненная ей фраза о том, что в этом мире у нее нет ни одной родной души, неожиданно взволновала Эскеля. Ведьмаку хотелось возразить, но слова так и остались не высказанными. «Родная душа» звучало слишком громко и слишком лично. Мог ли он стать ей родной душой? Кто он вообще? Предназначение? Навязанный жених? Что он, в самом деле, мог предложить могущественной чародейке с собственным рудником? Дружбу? Он не мог дружить с той, которую хотелось видеть своей. Поддержку, как говорил Весемир? У нее есть Йеннифер и Трисс, одна из которых чуть ли не могущественнейшая чародейка континента, а вторая помимо выдающегося дара, советница короля Танкреда, а он лишь просто ведьмак. Оставался только секс. Но это мог ей дать любой другой мужчина, к тому же более приятной наружности…
Особо углубиться в размышления у него, правда, не вышло. Две тысячи крон, упакованные в красивые замшевые мешочки, вырвали его из собственных мыслей. Когда же он понял, что они означают, настроение его и вовсе испортилось. Конечно, он помнил, как сказал чуть ли не первое, что пришло ему в голову, чтобы только девушка перестала говорить об оплате. Никакого вознаграждения он брать не собирался и не раз говорил ей, что помог не ради него. А уж после всего того, что между ними произошло теперь, принимать деньги в качестве оплаты было вообще противоестественно. Но Брин была настроена решительно, и за свои сдуру брошенные слова ему пришлось отвечать, в том числе неприятным чувством неловкости, стеснившим грудь. Последовавшие вслед за этим слова об очередном выплаченном долге, заставили ведьмака даже испугаться, что девушка сейчас заведет разговор еще и о своей клятве, но, к счастью, этого не произошло, и у ведьмака отлегло от сердца.