Геральт предпочитал спать. Однако проснулся он, как водится, загодя – километров за пятнадцать от житомирских вокзалов.
Беспокоило ведьмака только одно: мобильник Даля в зоне доступа так и не появился.
Железнодорожный и автовокзал много где расположены рядом. В Житомире их разделял всего один квартал. Геральт не стал просить водителя-полуорка остановить раньше: что изменят пять минут, если Весемир ничего не говорил о срочности?
Разделяющий вокзалы квартал ведьмак одолел как раз за пять минут.
Житомирское локомотивное депо, совсем еще новое, недавно отросшее, располагалось южнее вокзала – за путями, накопительным парком и сортировочной горкой. Миновав пассажирские перроны, Геральт спустился с платформы по узкой металлической лесенке, пересек добрый десяток путей и вышел на тропинку между полоской чахлых кустиков и унылым забором накопительного парка. Пейзаж из вполне городского у вокзала сделался в худшем смысле слова индустриальным: везде серость, пыль, пятна мазута, груды воняющих пропиткой шпал вдоль забора и ни единой живой души, куда ни глянь.
Только у высоченных ворот локомотивного депо Геральт встретил пожилого гоблина в грязной, некогда оранжевой жилетке путейщика. Гоблин хмуро поглядел на ведьмака, шевельнул ушами и вновь приник ко вскрытому кабельному шкафу, расположенному чуть сбоку от рельсов.
– Доброго здоровья, живой! – обратился к нему Геральт. – Где тут у вас начальство гнездится?
– И тебе не кашлять, – не оборачиваясь, пробурчал гоблин. – Ступай через ворота вдоль путей, а дальше в обход ангаров, там у нас контора. Не промахнешься.
– Благодарствую, – кивнул Геральт гоблинской спине и зашагал, куда сказано.
– Эй, погоди! – донеслось спустя несколько секунд.
Геральт замер, потом обернулся.
Гоблин продолжал сидеть на корточках у шкафа, но на этот раз хотя бы голову соизволил повернуть в сторону Геральта.
– Ты ведьмак, что ли?
– Ведьмак. А что?
– Да ничего, – вздохнул гоблин и отвернулся.
Геральт покачал головой, развернулся и зашагал дальше вдоль крайней колеи.
«Чего ж тут малек натворить успел?» – обеспокоенно подумал он.
За углом циклопического здания депо обнаружился довольно милый по промзоновским меркам пейзажик: четыре клумбы ромбиком, между ними – увитая плющом беседка-курилка; чуть дальше – двухэтажное здание официального вида, а правее – выкрашенный в веселый зеленоватый колер павильончик с жизнерадостной вывеской «Столовая» над входом.
В курилке кто-то сидел. И одет он был не в оранжевую жилетку путейца и не в промасленный комбинезон машиниста. Под распахнутым пиджаком ослепительно белела рубашка; на ее фоне контрастно выделялся узкий галстук-селедка.
Начальство, сто процентов.
Геральт подчеркнуто неторопливо направился к беседке. Пока он шел, живой в деловом костюме пристально разглядывал приближающегося ведьмака, не прекращая при этом курить.
Это был человек, довольно молодой, вряд ли старше двадцати трех – двадцати пяти лет от роду. Темно-серый костюм в едва заметную полоску сидел на нем как влитой, да и вообще чувствовалось, что деловые костюмы носить человек умеет чуть ли не инстинктивно, по праву крови.
Геральт вошел в беседку и остановился в ее центре, точно напротив курящего человека. Тот продолжал глядеть на Геральта и курить, не выказывая никаких чувств.
«Интересно, кто кого перемолчит?» – подумал Геральт без малейшего азарта.
Азарт ведьмакам не свойственен.
Человек докурил, щелчком отправил окурок в урну, единым движением подобрал лежащую рядом с ним на скамеечке кожаную папку и поднялся на ноги.
– Пойдемте, – сказал он буднично.
– Пойдемте, – не стал спорить Геральт.
Человек направился к входу в двухэтажный корпус. Геральт молча следовал за ним, чуть левее, отстав на полшага.
Рядом со входом ведьмак заметил тусклую бордовую табличку: «ТЧ-7. Правление».
Человек в костюме нигде не задерживался – сразу поднялся на второй этаж и в итоге привел Геральта сначала в приемную с двумя секретаршами, а затем в кабинет местного главаря.
Локомотивные депо, как правило, оставались открытыми территориями, поэтому кланы, подобные заводским, тут хозяйничали редко. Чаще всего в депо обосновывались мелкие компании, пытающиеся контролировать грузоперевозки. Командовать прирученными электро– и тепловозами особо не приходилось – чаще всего локомотивы выходили на маршруты сами по годами отработанным графикам-расписаниям. За ними всего лишь присматривали, да еще иногда выгоняли из резерва одну-две сцепки в непредвиденные рейсы.
Главаря местного величали коротко и емко: ТЧ (тэ-че). Ну или по имени, которое Геральт за ненадобностью не запомнил.
– Ага, – произнес ТЧ, отрываясь от бумаг, когда Геральт вслед за своим провожатым вошел в кабинет. – Еще один ведьмак!
ТЧ выглядел заинтересованным и оживленным.
– Здравствуйте, – сдержанно поздоровался Геральт. – Что у вас случилось?
ТЧ откинулся в кресле, сложил на выпуклом животе руки и обратился к провожатому:
– Риди, введи ведьмака в курс дела.
Риди положил папку на стол, примыкающий к начальственному, элегантно поддернул брюки и сел. Геральт остался стоять в трех шагах от входа.
– Месяц назад мы начали готовить на продажу обученную сцепку из четырех пар, – начал Риди, как показалось Геральту, нарочито равнодушным тоном. – Свели и сцепили еще в марте, до недавнего времени прикатывали непосредственно в депо, а в последние недели выкатали на паре коротких перегонов в пределах местной дистанции. В целом сцепка слушалась машинистов и работала на маршруте без нареканий и сюрпризов. Четыре дня назад мы намеревались запустить ее в пробный рейс до Ровно и обратно. Разумеется, без нагрузки, только сцепка, и все. Представители фирмы-покупателя выразили желание участвовать в обкатке, чему мы препятствовать не стали. В рейс сцепка ушла с экипажем: двумя нашими машинистами и покупателями – еще четырьмя живыми. Из депо они выбыли утром во вторник около десяти часов. В Ровно должны были проскочить по малому внутреннему кольцу и часам примерно к двенадцати вернуться сюда же, в депо. Но в Ровно сцепка не пошла, не знаю почему. Свернула на Хмельницкий, оттуда на Винницу. За наших машинистов мы ручаемся; фирма-покупатель поручилась за своих представителей – никто из сопровождения не мог отдать сцепке несанкционированных приказов. Связаться с машинистами средствами штатной связи не удалось. С покупателями по мобильным – тоже. Тогда мы спешно наняли ведьмака, примерно за час до того, как сцепка приблизилась к окраинам Винницы. Он пообещал выяснить, что там стряслось, и в случае неповиновения со стороны локомотивов приструнить их. В четверг около полудня он высадился на крышу головной пары со Жмеринского моста. Через несколько минут перезвонил и сообщил, что в лобовой кабине живых нет, а сцепка идет самостоятельно, после чего сказал, что допроверит головную пару, а если никого так и не найдет – переберется во вторую с головы, проверит ее и снова перезвонит. Мы ждали напрасно – ведьмак не перезвонил, сцепка прошла Винницу и двинулась сначала к Одессе, но потом ушла на петлю и двинула к Житомиру. До депо не добралась, миновала служебную сбойку у южного накопительного парка и снова устремилась в сторону Винницы. Оттуда на Белую Церковь, на Житомир и снова на Винницу. Так и носится по кругу третьи сутки уже. Насколько мы сумели отследить – без остановок и ускорений, равномерно и без видимого смысла. Ваш коллега проблемы не решил, невзирая на внесенную предоплату. Мы сочли необходимым уведомить Арзамас, после чего оттуда прислали вас. Думаю, вполне очевидно, чего мы ждем. Займитесь этим, и уж вы-то не оплошайте. Сцепка подойдет к южному парку часа через полтора, вас доставят на место. Вопросы будут?
– Будут, – холодно ответил Геральт.
– Тогда торопитесь, скоро выезжать.
– Сцепка на электротяге или на дизельной?
– На дизельной, – не моргнув глазом ответил Риди. – Мы потому и решили ее продать: наша дистанция полностью электрифицирована, а у локомотивов в сцепке и токосъемников-то нет.
– Сколько она брала топлива на старте?
Риди внезапно смешался – то ли оттого, что не мог дать исчерпывающего ответа, то ли, как заподозрил Геральт, рыльце у него было в пушку, а вопрос о топливе каким-то образом заставил его забеспокоиться.
– Точно сказать не могу, – промямлил он, отводя взгляд. – До Ровно и назад – точно хватило бы.
– Что же, сцепка четыре дня катается без дозаправки? – скептически переспросил Геральт.
На помощь смутившемуся Риди поспешил прийти ТЧ:
– Неизвестно, сколько работало дизелей одновременно, – сказал он. – Может, все восемь (что вряд ли), а может, всего один. Рекорды скорости сцепка не бьет, да и идет явно в экономичном режиме. Топливная система у каждой пары автономная, но сцепка способна по выработке топлива одной парой глушить дизели и переключаться на работу следующей парой. При таком раскладе четыре пары могут кататься неделю минимум. А могут и больше.
– То есть вы тоже не знаете, полностью ли была заправлена каждая пара перед выездом на Ровно? – уточнил Геральт.
– Не знаю, но могу предполагать. По инструкции при таком коротком перегоне топлива должно быть по среднему расходу на километраж плюс тридцать процентов сверх того. Однако реально заправку никто не контролировал – этим занимались пропавшие машинисты. У них, сами понимаете, не спросишь – по крайней мере, пока они не вернутся живыми и невредимыми.
– Ну и порядочки у вас, – проворчал Геральт.
– На дизтопливе у нас работают только маневровые тепловозы, маршевые все на электротяге, – снисходительно пояснил ТЧ. – Кому она интересна, эта соляра?
«Логично», – подумал Геральт и задал следующий вопрос:
– Предоплату за услуги ведьмака, как я понял, вы уже внесли?
– Внесли, – кивнул ТЧ. – Как положено. Честно говоря, ваш коллега нас разочаровал…
– Я могу поглядеть на контракт?
– Зачем? – удивился ТЧ.