Хлопнула дверь, перед глазами расцвел пестрый цветок из разноцветных огоньков, и Пард отключился.
14Тупунгато — Охос-дель-Саладо
Кто-то упорно хлестал его по щекам, но лицу и груди почему-то было все время холодно. В голове гудело, однако звук этот казался каким-то бестелесным и далеким, и отчего-то Пард был уверен, что к окружающему миру он никак не относится.
Потом гул поутих, но совсем не исчез. Отполз куда-то в глубь сознания.
— Сотрясение мозга, — сказал кто-то голосом Иланда. Наверное, это и был Иланд.
— Когда он очнется?
Спрашивал Вольво.
— Может быть, сейчас, а может быть, и завтра. Все зависит от того, как сильно он ударился.
Пард напрягся и открыл глаза. Мир словно бы вертелся вокруг некой произвольной точки в пространстве, а эта точка вдобавок плыла куда-то вдаль.
— А-апфф… — Пард силился сказать, что он очнулся, что он все слышит, но тело слушалось неохотно.
Впрочем, уже через минуту мир стал вращаться медленнее, и Пард с помощью Иланда сумел сесть. Голова неприятно ныла, и вдобавок ссадина на затылке болезненно пульсировала. Каждый толчок отдавался в сознании, как удар колокола: «Бумм… Бумм… Бумм…»
— Он приходит в себя, шеф, — сообщил Иланд.
— Вижу.
Пард тряхнул головой, отчего боль усилилась, но зато сознание очистилось от значительной части тумана.
— Макрель его через пролив! — пробормотал Пард, отчего-то вспомнив непонятное ругательство николаевских приятелей-яхтсменов. — Башка-то как болит!
— Что здесь произошло? — жестко спросил Вольво. — Где Иней?
Пард огляделся. Там, где недавно зиял черный квадрат открытого люка, мирно покоился цветастый ковер; в выбитом окне головой и плечами наружу замер труп в окровавленной джинсовой куртке и кожаных черных штанах. Похоже, один из мотоциклистов собирался удрать через окно, но его в процессе бегства пристрелили.
— Уберите ковер, — сказал Пард, удивляясь слабости собственного голоса.
— Ковер? — брови Вольво удивленно поползли вверх. — Какой ковер? Где Иней, я спрашиваю!
Бюскермолен, не дожидаясь приказа, согнал всех с ковра и потянул за край. Когда обнажился закрытый люк, все, кто присутствовал в комнате, разом выдохнули.
— О как!
— Тьфу, зараза!
— Шахнуш тодд!
Вольво наконец прозрел:
— Вот оно что…
Бюскермолен уже открывал люк.
— Подвал, шеф! — сообщил он, заглянув внутрь.
Из люка бил слабенький свет — наверное, где-то далеко светила лампа.
— Пард, расскажи все, что видел, — велел Вольво.
— Я услышал крик Иней, когда выскочил в коридор, — отозвался Пард. — Слабый такой, словно ей рот зажимали. Сунулся сюда, елы-палы, даже пикнуть не успел — дали по роже раз десять, и приземлился я в сортире. Головой, кажется, приложился… Дальше не помню. Иней вроде в люк заталкивали.
— Понятно, шеф, — вмешался Иланд, указывая на прикорнувшего на подоконнике мотоциклиста. — Этот прикрыл люк ковром и хотел в окно свалить, да не успел.
Медлить Вольво не собирался. Не в его правилах было медлить: когда перестаешь успевать за событиями, теряешь над ними контроль.
— Шевелись!
Вольво вытащил пистолет и исчез в подвале. Иланд, Вахмистр, Бюскермолен, Роелофсен и Зеппелин последовали за ним.
К Парду подошел Гонза. Он был хмур и раздосадован.
— Не везет нам, друже… Аж злость разбирает.
Пард поморщился и осторожно потрогал горячий затылок.
— Болит? — сочувственно спросил Гонза.
— А ты думал? — грустно ответил Пард. — Как я так лоханулся, сам не пойму…
Гонза некоторое время изучал физиономию Парда.
— М-да. Ну и рожа у тебя, братец! Ты точно помнишь, что кулаком били, а не кувалдой?
Пард ощупал онемевшее лицо и понял, что вместо лица у него сплошной опухший синяк.
— Тьфу ты… Долго я валялся-то?
— А когда ты вырубился?
— Как сверху из металлорезки палить начали. Через минуту примерно…
— Через минуту? Тогда минут десять.
— А чего было-то? — спросил Пард, морщась. Лицо не слушалось.
Гонза пожал плечами:
— А чего тут могло быть? Постреляли малость. Кого положили, кто разбежался. Наших двоих убили…
— Кого?
— Рулей. Лазуку и Банника…
— Жаль. — Пард вздохнул. — Я их и не узнал толком…
В комнату заглянул половинчик Трыня. Волосы над правым ухом у него были опалены.
— Шеф где? — осведомился он.
— Там. — Гонза кивнул на зияющий квадрат люка.
Половинчик, встав на четвереньки, заглянул в подвал.
— Девицу туда утащили, так, что ли?
— Наверное. Куда же еще?
— И чего теперь?
— Ждать, наверное, — пожал плечами Гонза. — А, тля, как все неудачно…
Вольво, эльфы, гномы и Зеппелин вернулись спустя четверть часа. Вирг выглядел взбешенным.
«Ну вот, — подумал Пард уныло. — Минус трое. Убитые… и девчонка. Жалко как… Всех жалко».
— Ушли, гады, — угрюмо сказал Бюскермолен. — На выходе у них мотоциклы были, верно. Ищи свищи теперь…
Вольво сел в низкое кресло и крепко задумался, стиснув пальцами виски.
— Роел, собери всех. И пусть пошарят вокруг дома, вдруг кто-нибудь из мерзавцев не убит, а только ранен. Такого сразу же ко мне. Оружие тоже подберите. И в темпе. Трыня, поможешь ему.
— Понял, — кивнул гном и обернулся к половинчику: — Пошли…
Они торопливо покинули комнату.
Вольво барабанил пальцами по кожаному подлокотнику. В свирепом настроении вирги выглядели вдвойне свирепо. Из-за клыков…
— Зеппелин, ты сможешь понять, из какой они шайки?
— Надо взглянуть, шеф. Я не присматривался.
Он подошел к убитому, что висел поперек подоконника. В разбитое окно вламывался прохладный ветер, шевеля занавески. Некоторое время Зеппелин вглядывался в рисунок на спине убитого, хотя из-за крови разобрать что-либо было трудно.
— Написано «Полночный гурт», шеф. Я еще во дворе гляну…
Зеппелин выпрыгнул прямо в разбитое окно.
Некоторое время в комнате было тихо, только шуршали занавеси на ветру.
— Что дальше, шеф? — спросил наконец Гонза. — Время не терпит.
— Время потерпит, — жестко сказал Вольво. — Пока не отыщем и не отобьем Иней, забудьте об острове Крым.
Пард опасливо покосился на эльфов, но Вольво, похоже, не имел от них секретов. Бюскермолен угрюмо глядел в пол.
— Девчонка вам важнее нашей цели? — с максимальной вежливостью спросил Гонза. — Вы твердо уверены, шеф?
— Я уверен, Гонза. Как никогда уверен. И вам советую увериться, иначе… иначе вся наша затея гроша ломаного не стоит.
Гонза задумчиво пошевелил ушами и снял кепочку.
— Что ж, — протянул он задумчиво. — Я соглашаюсь с вами, хотя… Хотя мне кажется, что из-за каждого пленного не стоит рисковать всем.
— Все. — Вольво рубанул ладонью по подлокотнику. — Проехали. Больше ни слова.
Он закрыл глаза и откинулся на спинку, размышляя. Пард остался наедине со своей гудящей головой.
Вскоре вернулся Зеппелин.
— Так и есть, шеф, — сказал он. — «Полночный гурт», довольно крупная местная шайка. Надо пошарить в округе, поспрошать кое-кого…
— Действуй, — приказал Вольво. — И быстро.
— Шеф. — Зеппелин развел руками. — Мне понадобится ваше присутствие. Для вящей убедительности.
Вольво мгновенно встал. Иланд и Вахмистр, невозмутимые и безмолвные тени вирга-главаря, поднялись тоже.
— Бюс, я оставляю эту ораву на тебя. Постарайтесь больше никого не потерять…
— Справимся, шеф, — пробасил гном. — Справимся в лучшем виде.
Через минуту в комнате остались только Пард с Гонзой да неподвижный покойник на сквозняке. Гоблин, вновь водрузивший кепочку на макушку, брезгливо взял убитого за ноги и вышвырнул за окно. Потом задернул шторы, чтобы не так дуло.
— Пошли-ка отсюда, друже. Полагаю, тебе не вредно будет прилечь.
Пард встал на ноги; тело, пускай и неохотно, но все же повиновалось. В голове по-прежнему шумело.
Он вошел в ванную и взглянул в зеркало. Картина была неприглядная: физиономия синяя и распухшая, как у покойника. Бр-р-р…
Пард осторожно умылся прохладной водой, намочил полотенце и приложил ко лбу. Полегчало вроде бы, но Не очень.
В соседней комнате он улегся на кровать, а Гонза принялся вышагивать туда-сюда, меряя расстояние между посудным шкафом и кроватью.
— Поразительное невезение, — пожаловался гоблин. — Ты не находишь?
— Он не может ее бросить, — объяснил Пард. — Отец Иней был другом Вольво… Я его понимаю. Черт возьми, иногда это бывает важнее любых тайн и богатств.
— А ты откуда знаешь? — изумился Гонза. — А-а-а! Понимаю. Это ты в автобусе с ней ворковал? То-то я гляжу, она к тебе липла!
— Да брось ты, — отмахнулся Пард. — Мы ж там все спектакль устроили…
— Но твоя роль была из приятных, ага? — Гонза хохотнул и тут же выругался. — Дурацкая задержка, жизнь-право. Дурацкая, дальше некуда.
В дверь осторожно постучали.
— Ну кто там? — Гонза с досадой обернулся. Вошел вчерашний шофер рейсового автобуса, испуганный и жалкий.
— А-а-а… — нерешительно протянул он. — Я наверху сидел… Стрельба… И никто не приходит…
— Ё-мое! — Гонза хлопнул себя по лбу. — Там же еще вирг пленный где-то валяется!
Натянув кепочку, он высунулся за дверь:
— Бюскермолен!
Гном появился через полминуты. Увидев парнишку-шофера, он точь-в-точь как Гонза хлопнул себя по лбу.
— Что с ним делать-то, а, Бюс? — поинтересовался Гонза. — Вроде отпустить собирались.
Парнишка испуганно мялся с ноги на ногу.
Бюскермолен поразмыслил:
— Значит так, живой… Вали отсюда да пошустрей. Только советую забыть все, что ты видел. Полисам можешь сказать, что тебе как дали по башке, так ты и отрубился. Очнулся черт знает где, вокруг никого. Понял?
Шофер часто-часто закивал.
— Сболтнешь — пожалеешь, — равнодушно сообщил Бюскермолен. — Все, катись. Если кто в доме остановит, скажи ему: «Buskermolen poliert die Fresse». Запомнил? Повтори!
— Бюскермолен полирт ди фрессе, — с сильным акцентом повторил паренек.