- Шахнуш тодд, - выругался Геральт тихо.
"С гедонизмом, - подумал он не без тревоги, - может и не сложится..."
Поездка прошла ровно. Выспались, выпили с попутчиками водки, поболтали ни о чем и одновременно обо всем на свете. Ащ под неизбежный сопутствующий хохот прочел смешной стишок про котят, улетевших в ракете. Геральт тоже смеялся наравне со всеми, хотя слышал про этих котят раз сто уже, не меньше. Купили у бабушек на перроне где-то вблизи Воронежа вареной картошки, куриных окорочков и все той же водки, а потом как-то вдруг внезапно и разом наступили утро и Краснодар. Хорошо, что остановка здесь была долгая - копуша-Ащ собирался и собирался; Геральт со своим всегда упакованным рюкзачком успел заскучать. Но наконец выгрузились из вагона. Ащ на ходу кому-то звонил и с веселыми матюками убеждал приехать за ними на вокзал, потому что ходить - процесс неимоверно тяжелый и неприятный, а сумки решительно неподъемные. Геральт криво улыбался, слушая это. Пока топали с перрона в вокзал, из вокзала на площадь, и дальше - через площадь, к платформам уже автовокзала, Ащу позвонили дважды, и во второй раз оказалось, что теперь нужно возвращаться на площадь - некто Володя припарковался там и ждет у машины.
Вернулись. Нашли Володю, пожали руки, погрузили обе сумки Аща - большую с вещами и маленькую с остатками харчей - в багажник, тронулись, наконец.
Старенькая, но весьма юркая "Вологда" выруливала с привозальной площади, когда Геральт решил отзвониться Риму.
Тот ответил сразу, и, как всегда, тратил минимум слов:
- Доехал?
- С поезда сошел, - уточнил Геральт.
- Где тебя искать?
- Секунду, - Геральт зажал микрофонную щель пальцем и обратился к Ащу: - Где мы остановимся? Я забыл.
- Минская сто пятнадцать! - благодушно напомнил Ащ.
Сказал он по-южному, с ударением на "а" - МинскАя.
Геральт повторил адрес Риму.
- Вечером зайдет человек, назовется Топтыгой. Выслушай его, а потом снова набери меня.
- Понял. Только один вопрос, Рим. Мне до вечера быть в форме или можно расслабиться?
- Расслабляйся. Дело все равно не в Краснодаре, придется ехать. Да и до дела еще копать и копать. Топтыга расскажет - поймешь.
Рим помедлил, и вдруг с несвойственными ему просительными нотками в голосе добавил:
- Ведьмаки кое-кому задолжали, Топтыга как раз из этой общины. Это еще до тебя было, но теперь-то ты один из нас. Надо помочь. О контракте не беспокойся, я все улажу.
Признаться, после этих слов Геральт почувствовал облегчение. Слишком живы были воспоминания о фатальном харьковском деле со смартхаусом.
- Не вопрос, Рим. Сделаю, если это по нашей части.
- По нашей, - заверил Рим угрюмо. - По нашей...
С этой минуты Геральт уже не мог расслабиться. Во дворе дома на Минской и мангал рдел углями, и мясо умопомрачительно пахло, и друзья Аща, жизнерадостно переругиваясь, соображали свой особый томатный соус с добавлением киндзы, и водочку при этом, естественно, потребляли, но ведьмака от остальных словно невидимая стена отделила. Мыслями он был уже не здесь, уже где-то там, в неведомой общине неведомой кубанской станицы, где-то между Краснодаром и Ростовом Большой Москвы.
Топтыга появился когда начало смеркаться. Постучался в ворота; за общим шумом-гамом его вообще не услышали - все, кроме ведьмака. Ведьмак как раз услышал.
- Это ко мне, - сказал он, встал и направился к воротам.
Пирующие, честно говоря, внимания на это вовсе не обратили: Ащ громогласно спорил с Мишаней сколько раз Вова возил Лысого за водкой в прошлом августе на прошлых шашлыках - четыре или пять. Так и вышел Геральт со двора не узнав животрепещущей правды.
Топтыга не задал никаких вопросов, просто поглядел на татуированную ведьмачью башку Геральта.
- Привет. Я Топтыга.
Был он человеком, лет двадцати с небольшим, чуть выше среднего роста, довольно крепеньким, белобрысым и почему-то в несуразных рабочих ботинках, невзирая на летнюю пору. Ботинки были не гномьи - грубее, проще и некрасивее, да вдобавок сильно побитые. Почему Геральт обратил на них внимание - трудно сказать, но остальное облачение Топтыги было совершенно обычным. Заурядным даже. Просто брюки и просто рубашка с коротким рукавом, а больше и сказать нечего.
- Слушаю тебя, - просто сказал Геральт.
По Минской мимо дома то и дело проносились автомобили. В принципе, было шумновато, просто Геральту это не мешало. А приглашать гостя в чужой двор было неловко - ведьмак и сам-то там в гостях на правах приятеля Аща. А вот Топтыга заозирался.
- Давай за угол отойдем, я там лавочку видел.
Геральт кивнул.
Дом Мишани, собственно, угловым и являлся, поэтому они просто прошли несколько метров вдоль забора и свернули когда забор кончился. Лавочки за углом не оказалось, зато нашлось толстое, отполированное множеством задниц бревно. Кора с него давно облезла, а древесина сверху обрела гладкость, не уступающую стекольной. Присели, и Топтыга без пауз перешел к рассказу:
- В общем, завелась у нас погань под станицей. Людей бьет. Всегда в голову, без промаха. Насмерть, аж смотреть страшно. Вроде как из ружья или чего-то вроде, но выстрелов или иных каких звуков никто никогда не слышит, даже если ночью. Удар только один, но такой, что голову разрывает просто на части. Я видел разок... чуть кишки не выблевал.
Топтыга нервно передернул плечами и зачем-то уточнил:
- Свои кишки.
- Как часто бьет? - спросил Геральт.
- Не знаю уж, часто это или не часто, но этот год - пока дважды. О прошлом годе вообще никого. О позапрошлом - бабу Груню только и все. До нее - опять же больше года пауза была, зато перед тем аж четверых за лето. Короче, за восемь годов одиннадцать человек вышло. А у нас всей общины - меньше полусотни...
- Всегда бьет одинаково?
- Всегда.
- Днем, ночью?
- Находим обыкновенно днем, кто ж ночью-то за изгородь попрется... А вот когда бьет - поди пойми, без звуков же. Как находим - бывает кровь свежая, а бывает и запекшаяся уже. Баба Груня закоченеть даже успела, как в гроб клали что от нее осталось - руки-ноги еле разогнули.
- А что осталось?
- Ну, кроме головы - остальное вроде как все и осталось.
- И так всегда?
- Всегда.
- Фоток никто не делал? Я бы взглянул, может упростить дело.
- Не делал, - вздохнул Топтыга. - У нас и мобильников-то нету, в глуши живем. Я сюда восемь часов добирался.
Он помолчал и с надеждой взглянул на Геральта.
- Так чего? Поможешь?
В его взгляде хватало и тоски, и отчаяния. Если живые дозревают до обращения к ведьмаку, понятно - на душах у них никак не ликование. Геральт вторично порадовался, что вопрос с контрактом его в данный момент не волнует.
- Помогу. Затем и приехал... Осмотреться бы. Ты когда назад?
- Через два дня. На перекладных, правда. Своей таратайки у нас, извини, нету. Дорого.
"Совсем бедная община, видать", - подумал ведьмак, покивал, и добавил:
- Приходи сюда же. Поедем вместе.
Топтыга сдержанно обрадовался, горячо поблагодарил, потряс на прощанье руку и чуть не бегом ринулся за угол, на Минскую. Геральт, вставший с бревна еще во время рукопожатия, не спеша двинул за ним, только свернул не направо, а налево, к калитке.
Во дворе почти ничего не изменилось, только мяса с водкой убыло. Покачав головой, Геральт вынул мобильник, отошел за летнюю кухню и набрал Рима.
Услышанное следовало и озвучить, и обсудить.
*** *** ***
Аща, дабы он за два дня порешал все свои главные дела, пришлось маленько подопнуть, где надо - подсобить, и в итоге нужного результата Геральт добился. К вечеру третьего дня в Краснодаре орк, пусть и без большой охоты, был готов ехать еще куда-нибудь. В работе Геральту он был не помощник, но бросать его не хотелось. Да и сам Ащ оставаться в Краснодаре без приезжих друзей, только с местными, желанием не горел. Вероятно потому, что возвращаться в центр Большой Москвы по традиции намеревался в компании, а не в одиночку.
То и дело Геральт мыслями возвращался к рассказу Топтыги. Еще в процессе доклада Риму и последующего обсуждения ведьмаки пришли к выводу: дело плохо. Процентов девяносто за то, что тварь-террорист - боевая, а не обычная. Никаких параллелей и зацепок в обширном ведьмачьем опыте не припомнили ни сам Геральт, ни Рим, ни подвернувшийся в онлайне Матвей. На ведьмачьих сайтах вменяемой информации тоже почерпнуть не удалось - для этого нужны были какие-нибудь конкретные результаты бесшумных ударов в головы тех, кому из общины не повезло. Характер повреждений и прочие подробности. Понять что именно Топтыга называет ударом - банальный выстрел из чего-нибудь огнестрельного, осколок от работы противопехотного комплекса или что? Голову можно и металлическим шариком из спортивной рогатки сильно повредить. Но последствия работы противопехотных комплексов обычно впечатляют куда больше, с этим не поспоришь. Особенно в деле выблевывания собственных кишок.
В какой-то момент Геральт задумался: а, может, это и не механическая тварь вовсе? Может, просто местные бандюганы из снайперки развлекаются? Или даже не бандюганы, а просто гопота-шантрапа? Хотя, если ночью - снайперка нужна с тепловизором, а это очень дорогое в приручении удовольствие. Да и сложное.
Поразмыслив еще немного, Геральт решил не спешить с выводами. Рим, в конце концов, не глупее его и аналогичным вопросом просто обязан был задаться. Раз отмел подобные версии и обсуждал с Геральтом исключительно версию механической боевой твари - значит Геральт просто не все знает.
Да, он уже пообтерся в Большой Москве, хлебнул ведьмачьего лиха на пару с некоторыми местными (раз с Конрадом, раз с Платоном) и даже в составе большой группы (те же плюс Викентий, Ярослав, Матвей и Рим). Но чувствовал: в доску своим пока так и не стал. Но и совсем уж чужаком его более не считали, особенно после облавы на Бирюлевской линии метро. Жутковатое выдалось дельце. Геральт себя показал с наилучшей стороны - не сказать, чтобы специально из кожи вон лез, хотя старался пуще обычного. Просто так сложилось. Московские ведьмаки вообще охотно действовали вдвоем, втроем - скорее всего потому, что Москва действительно большая, и ведьмаков в ней банально больше. Но с другой стороны, если взять концентрацию на единицу площади - получится не плотнее, чем в Киеве.