"Улица Школьная, 34" - значилось на табличке, украшающей зеленые металлические ворота. И действительно, за квартал до финиша проехали мимо школы; а напротив нее, с другой стороны улицы Геральт разглядел стадион. В окрестностях дома тридцать четыре, напротив, располагались только частные дома - большею частью жилые.
Едва ведьмаки выбрались из кабины, грузовичок укатил. Геральт проводил его взглядом, на всякий случай фиксируя в памяти намалеванный на заднем борте номер. Интересно же - откуда московский ведьмак знает водителя? И вообще - как водитель связан с ведьмаками? Если тебе не доверяют и не все рассказывают, приходится искать ответы самостоятельно.
Конрад без затей постучал кулаком по воротам, потому что ничего похожего на звонок на них не нашлось. Во дворе визгливо затявкала собака - скорее всего мелкая и вредная. Интонации, по крайней мере, заставляли подумать именно так.
Долго не открывали; наконец в замке лязгнул ключ и калитка в воротах слегка приоткрылась. В щелочку на визитеров недоверчиво уставился чей-то пытливый глаз.
- Чегой надо? - справился обладатель глаза дребезжащим старческим тенорком.
- Жильца ващего ищем, - бодро отозвался Конрад. - Дома он?
- Нету, - ответил хозяин. - Чуть свет вещички свои собрал до кучи, сел на свою томобилю и съехал. Хорошо хоть заплатил! А то нынче живые совсем без совести. Надо еще посмотреть, не спер ли чего со двора!
- А долго он у вас обретался?
- Чегой? Обре.. тал?
- Ну, жил, на постое пребывал. Долго ли?
- А!!! - сообразил хозяин и приоткрыл калитку пошире.
Геральт уже понял, что это был человек, почтенного возраста - крепко за шестьдесят, а, возможно, и за семьдесят. Невысокий, сухонький, подслеповатый, но к счастью говорливый.
- Месяца два, почитай, прожил. Или даже три. Сколько ж он раз мне плату вносил? Два али три? Запамятовал... Кажись, таки три, а не два. Да, точно, три: еще бы неделя - и четвертый раз затребовал бы с него. А вы кто ему будете?
- Приятели, - обтекаемо соврал Конрад. - Никак догнать его не можем.
- Видел я его приятелей разок, на выезде в Староминскую, - заметил дед сварливо. - По-нашему ни бе, ни ме, по заморскому лопочут, ни хрена не разобрать.
Конрад многозначительно взглянул на Геральта.
- Мы тоже по-заморскому можем, - зачем-то сообщил Конрад. - Только зачем? Мы ж не за морем.
- И то верно! - согласился дед. - А вам угол не нужен? Снять? У меня как раз свободно.
Ответить ведьмаки не успели; старушечий голос откуда-то из глубины двора, призвал деда к сниданку. К завтраку то бишь.
К удивлению Геральта опросом колоритного хозяина, который сдавал жилье Юрмалу, не ограничилось: Конрад постучался и к соседям. Да не к одним, в соседние дворы, и даже те, что на противоположной стороне улицы тоже. И везде задавал одни и те же вопросы, и ответы на них условно можно было разделить на две группы. Первая: а что, у деда Ешты кто-то жил? Вот же жук, и тут умудряется копеечку заработать! Вторая: да, вроде жил какой-то хмырь. На машине такой здоровенной ездил, с большим кузовом. Удобно приватизировать все, что на полях плохо лежит, забросил - и ходу!
Юрмал явно не афишировал свое присутствие и дружбы с аборигенами заводить не пытался.
Когда Конрад, наконец, угомонился и завершил хождение по соседям деда Ешты, Геральт впервые подал голос:
- Не слишком ли ты подозрителен? И вообще, ведьмаки мы или уголовный розыск? Живых выслеживать не наша забота.
- Не слишком, - буркнул Конрад. - Я бы еще и с дружком твоим переговорил, например.
- С Ащем? - удивился Геральт. - По какому поводу?
- Да как-то он слишком уж быстро с этим типом на "Онеге" снюхался. А он, как видишь, повышенной общительностью не отличается, три месяца прожил, а половина соседей о нем и не знает.
- Да ну, брось, - сказал Геральт убежденно. - Я Аща лет тридцать знаю, если не больше. Виделись редко, это да, но он за эти годы не изменился ни вот на столечко.
Мерой стабильности Аща послужила фаланга ведьмачьего указательного пальца.
- Он и с телеграфным столбом подружится, если нужно, и за пивом его сгоняет, - добавил Геральт убежденно. - Да и сюда из Краснодара он тащиться не собирался, просто со мной за компанию приехал.
- Вот-вот, - протянул Конрад многозначительно. - За компанию. С ведьмаком при деле. А ведь он к Юрмалу, когда тот издалека за нами приглядывал, сам вызвался сходить. Уж не для того ли, дабы предупредить, что мы его на карандаш взяли? Да и вообще, зачем твой Ащ с нами по полям за компанию таскался? Только не говори, что из чистого любопытства.
- Он поэт, - пожал плечами Геральт. - У них так принято: писать только о том, что хорошо знаешь, что пережил.
- Ага, - Конрад ухмыльнулся. - Стало быть, он с котятами на Луну летал. На ракете.
Тут Геральт даже растерялся. Во-первых, он не помнил - декламировал ли Ащ при Конраде свой смешной стишок про котят. Вроде бы нет. Однако Конрад об этом стишке знает. И во-вторых, ошарашивал сам факт, что Ащ угодил в круг подозреваемых. Ну и апофеозом кривизны ситуации выступал общий подход Конрада к делу: он искал не подозрительные машины, а подозрительных живых. Что лишний раз убеждало Геральта: события выходят далеко за рамки чисто ведьмачьей компетенции, однако московских ведьмаков подобные реалии ничуть не смущают и отнюдь не останавливают. Да и вообще, смутное осознание глубинной разницы в работе и естестве ведьмаков Большого Киева и Большой Москвы, несколько раз посещало Геральта. Киевляне - закоренелые индивидуалисты. Они полагаются только на себя и не склонны к кооперации с кем бы то ни было, а если приходится работать в паре или тройкой - все равно обыкновенно работают два или три одиночки, а не единая группа. Москвичи же изначально выступали коллективистами. Они даже думали не как законченная боевая единица, вещь в себе, а как часть более сложной структуры.
Наверняка у такого подхода имелись преимущества. Но Геральт к нему пока не привык. Весь его ведьмачий опыт если не восставал против коллективизма, то как минимум противился ему.
Весь день Геральт размышлял над этим, и Конрад, наверняка отметивший задумчивость напарника, не вмешивался.
В Староминскую вернулись пешком, насмотревшись на окрестности и заглянув в несколько интересных, но увы, не имеющих отношения к расследованию мест. Геральт опасался, что москвич этим же вечером возьмет в словесный оборот поэта-орка, однако Конрад не проявил к нему ни малейшего интереса. Умылся, поужинал вместе со всеми, посидел с Геральтом на крылечке минут десять, глубокомысленно заметил: "Знаешь, надо нам и ночами в поля выбираться. И прихватить тепловизоры". После чего встал и завалился спать.
А Геральт еще долго размышлял - что теперь со всем этим делать.
Рохля 3
*** *** ***
И дальше каждую ночь они с Конрадом проводили в полях или степи. Когда с тепловизорами, когда без. Ащ пытался увязаться за ведьмаками еще дважды, но Конрад эти попытки решительно пресек. После второго раза Ащ, видимо, все понял и вовсе перестал покидать станицу, благо общаться ему было с кем.
Ведьмаки продолжили изыскания, порою с внезапными сюрпризами, порою без. Однажды неожиданно сцепились с миниатюрным трактором "Владимир" - зачем-то он на ведьмаков бросился, взревев дизелем. Успокоили быстро. Поразмыслили, поискали связь со своим делом - и не нашли. Но сам случай зафиксировали и учли.
По светлому, отоспавшись, утюжили окрестности, заглядывали на мехдворы, в мастерские разной степени заброшенности, на мелкие заводики, жмущиеся к ставкам и речушкам. Обитатели окрестных станиц постепенно начали с ведьмаками здороваться, но заговаривать большею частью не решались.
Не любят в народе ведьмаков...
Поиски пока не приносили успеха, но Конрад с Геральтом были последовательны, упорны и сдаваться не собирались: где-то же должна быть у западных технозлодеев база? Не случайно они испытывают своих электромагнитных стрелков всегда в одних и тех же местах. Зачем для этого тащиться в дальние дали? Кубанские москвичи темны и невежественны, ничего они не заподозрят, так чего опасаться?
В редкие минуты отдыха Геральт чувствовал, что напарник исподволь наблюдает за приятелем-поэтом, изучает его. По мнению Геральта все это было глупостью и бесполезной тратой времени, но поделать, как легко догадаться, ничего не мог. Как индивидуалиста, привыкшего обладать всей полнотой информации о деле, которым приходилось заниматься, Геральта раздражало то, что сейчас много чего происходит где-то там, далеко, и делиться фактами лично с ним никто не спешит. Это тоже раздражало.
И дождались. Через две недели после визита в Ленинградскую засекли в небе над Староминской беспилотник и немедленно сообщили об этом Риму, а тот в Межгорье. Еще двумя ночами позднее беспилотник был сбит. Кем - Геральт так и не понял, а объяснить не нашлось кому. Случилось это уже под утро, когда тьма перестала быть кромешней и небо начало мало-помалу светлеть. Вверху вдруг глухо заурчало, на востоке возник тусклый огонек, с каждым мгновением приближающийся. Огонек был невероятно быстр и явно опережал звуки.
Почти сразу Геральт заметил силуэт беспилотника, а через несколько секунд огонек его настиг.
Огонек обернулся короткой, очень яркой вспышкой, беспилотник дрогнул, завалился на правое крыло и косо пошел к земле. С задержкой бабахнуло - сочно, оглушительно, увесисто. Рухнул он примерно в километре от станицы. Без взрыва, только облако пыли поднял.
- Погнали! - рявкнул Конрад и выскочил из укрытия - неглубокой канавки-кювета, что тянулась вдоль полузаросшей проселочной дороги. Оттуда они изучали окрестности в ночную оптику.
Геральт молча поспешил за ним.
Добежали, отдышались. Рухнувший беспилотник не горел, и даже не дымил, а взрываться там особо и нечему. Топливо, разве что, может. Однако если до сих пор не рвануло, скорее всего, обойдется. Правое крыло было сломано примерно на одной трети и недостающая часть отсутствовала - видимо, отвалилась в воздухе и упала в стороне. Левое разломилось на четыре части, и все они валялись здесь же, рядом с фюзеляжем. Сломался также и винт. Посадочные опоры только погнулись.