— Мне, как старшему группы, — скосившись на Антона, взял слово Николай, — версий видится три. Первая — единственная позитивная: жилище вампира находится между двух этих камер. Расстояние там небольшое, от силы метров сто. В которые втиснулся один-единственный дом. Правда, я не помню, есть ли там арка со стороны Невского, или вход во двор исключительно с прилегающих улиц…
— А вторая версия, Ник?
— Вторая версия берет начало из первой, но с негативным оттенком: если арка во двор есть, то вампир мог в нее свернуть и, вместо того чтобы направиться в свое предполагаемое жилище, выйти через сквозной проход. На Итальянскую или на одну из Садовых…
— И зачем так усложнять? — встрял в разговор Шварц. — Что мешало вампиру сразу свернуть на Малую Садовую или чуть позже — на «большую»? Зачем идти через двор?
Поздняков задумался:
— Да, ты прав, как-то глупо…
— А третья версия, я так понимаю, — заранее опечалилась Соня, — самая плохая?
— Не то чтобы плохая, но в плане перспектив от второй она не сильно отличается… В общем, моя третья версия — вампир поймал такси и уехал в неизвестном направлении.
— И опять же — зачем для этого он прошел такое расстояние? — Шварц вопросительно поднял брови. — Почему нельзя было поймать такси пораньше? Поближе к месту преступления? Или попозже? Нет, именно до «междукамерья» он дошел и решил уехать. Неправдоподобно!
Поздняков, прикусив губу, раздраженно вздохнул:
— Спасибо, Роберт, что очередная моя версия по сути приказала долго жить.
— Я не специально, — усмехнулся тот. — Хотя…
В штаб-квартире ведьмаков повисла тишина.
— Значит, для начала отработаем первую версию! А заодно и вторую. — Антон, позабыв о недавнем споре — общее дело было важнее личных обид, — поднялся на ноги. — Сейчас быстренько сбегаю и вернусь с отчетом, есть ли в том доме сквозные проходы с Невского. И если есть, то сколько во дворе парадных и выходов на другие улицы.
— Действуй!
Зарецкий направился к двери, а Шварц вновь обратил взгляд к монитору.
— А я постараюсь узнать, — проговорил аналитик, — кто из таксистов во время убийства принимал заказы рядом с этим адресом. Либо проезжал мимо.
— Подождите! Оба! — Макс потер виски — что-то, увиденное на записях, не давало покоя. — Роберт, выведи картинку с ближней камеры… Мотай… Мотай… Еще мотай… Угу, ясно… Выведи дальнюю… Мотай… Так, еще… еще… еще… Стоп!
Волков ненадолго уставился в экран, а затем с довольным видом откинулся на спинку стула, будто «второй Каркушич» был уже пойман.
— Идти никуда не надо, да и проверять таксистов — тоже, — проговорил он и замолчал.
На него устремились четыре пары непонимающих глаз.
— Ну? Продолжай?
Макс выдержал эффектную паузу, достойную лучших театров страны.
— Я знаю, кто наш вампир! — И ткнул пальцем в монитор.
На застывшей картинке, спиной к дальней камере, замер на полушаге спускающийся в подземный переход крепкий темноволосый парень. На его черной футболке крупными буквами белела надпись: «Ненавижу футболки с надписями».
Глава 9
— Уверен? — засомневался Поздняков. — Не вижу абсолютно никаких предпосылок, чтобы считать случайного прохожего…
— Во-первых, — весьма резко перебил Волков, — я видел его в прошлом, когда он в компании пьянствующей молодежи стоял в арке у «Авроры» — подозрительно близко к месту преступления.
— Не самый весомый аргумент.
— Согласен. Поэтому будет во-вторых: этого парня нет на записи с ближней камеры, а вот на дальней — пожалуйста! Получается, после убийства он некоторое время оставался Каркушичем, а затем вернул свою настоящую внешность.
— И именно в слепой зоне, да? — встрял Роберт, которому это обстоятельство не давало покоя. — Не раньше, не позже…
— А может, и специально — в слепой зоне! Чтобы запутать нас.
Комната погрузилась в задумчивое молчание…
Но вскоре его прервал Поздняков.
— А ты молодец… новичок! — глядя на Макса, усмехнулся он. — Теперь мы знаем внешность убийцы… Точнее, ты знаешь! Мы-то вампира со спины видим…
— Волчок, а ты можешь нас в прошлое переместить? — спросила Соня. — Тогда и мы лицо рассмотрим и запомним…
Макс покачал головой:
— Нет, не могу. Я ведь уже упоминал, что мой дар — индивидуальный, а не групповой, как у Антона или Николая.
— Жаль…
— Тем более, — продолжил говорить Волков, — у меня больше нет ДНК Каркушича, чтобы еще раз посмотреть прошлое.
— А куда оно делось? ДНК?
— Было поглощено печатью времени. В момент предыдущего переноса.
Соня вознамерилась было задать очередной вопрос, но тут открылась дверь, ведущая в кабинет Сидорова, и на пороге возник сам Иван Петрович.
— А вы чего еще здесь? — удивился он. — Время видели? Расходимся, молодежь!
Антон, словно весь день только и ожидал разрешения поскорее свалить, вскочил и засобирался домой, а Иван Петрович подошел к Волкову и протянул тому связку ключей:
— Вот, Максим, держите. Пока заселитесь в служебную комнату в коммуналке, где до вас жил Юрий, царствие ему… — Он неумело перекрестился. — Поживете месяц-другой,проникнетесь духом и атмосферой Петербурга… А потом, со временем, подберем для вас квартирку посолиднее.
— Спасибо, Иван Петрович. — Волков взял ключи из рук начальника. — Адрес?
— Улица Ломоносова, а номер дома написан на брелоке и совпадает с номером квартиры.
— Понял…
Закончив дела с подчиненными, Сидоров попрощался и направился к входной двери.
— Иван Петрович! — Поздняков запоздало подорвался за начальником. — Хочу сообщить — вследствие оперативной работы у нас появился предполагаемый образ вампира!
Парочка скрылась за порогом.
— Выпендрежник, — проворчал Зарецкий. — Точнее, не выпендрежник, а подлиза. Все пытается выслужиться… Вследствие оперативной работы… — передразнил он. — Как будто он сам лично нашел этот «образ»!
Пока Антон продолжал брюзжать, Соня вытащила из косметички маленькое зеркальце и блеск. Накрасив губки, убрала все обратно в сумочку и встала. Волков, глядя на собирающихся по домам напарников, тоже достал из-под стола «баул» и перекинул ремень через плечо. Поднялся.
— Роберт, ты еще посидишь поработаешь? — закончив бубнить, Зарецкий обратился к Шварцу.
Тот кивнул:
— Да, сейчас с помощью самописной проги «погляжу» все доступные городские камеры, авось вампир где и засветился. Точнее, его футболка.
— Давай, удачи! Закроешь… — Антон повернулся к Максу и Соне: — Пойдемте.
Троица спустилась во двор и, выйдя из арки, направилась к Невскому, где их дорожки и разошлись — Зарецкий свернул налево, к «Маяковской», а Волков и Романова остались ждать зеленого сигнала светофора, чтобы перейти на нечетную сторону главной улицы Петербурга.
— Волчок, если хочешь, могу проводить тебя до дома, — предложила Соня.
— Меня? Проводить? До дома? — растерялся Макс. — Если тебе несложно…
— Ни капельки! — улыбнулась рыжая. — Все веселее, чем в обнимку с телефоном идти. Лучше уж в обнимку со мной!
Соня подхватила Макса под руку и потащила по надземному переходу — на светофоре загорелся зеленый человечек.
— К тому же нам по пути! — попыталась она объяснить свою прыть.
— А тут далеко? До Ломоносовской? Не успел в навигатор залезть…
— До Ломоносовской — не в курсе, а до Ломоносова нет, недалеко, — миновав проезжую часть, Соня повернула направо, увлекая за собой и Макса. — Минут пятнадцать прогулочным шагом. И скажи, тебе как больше хочется пройтись — по Невскому до Садовой, мимо Аничкова дворца и Катькиного сада, или по набережной Фонтанки? Но учти — напротив дворца и сада мы сегодня уже были, когда ждали отъезда полиции с места убийства.
Волков не раздумывал ни секунды:
— Тогда ответ очевиден: идем по набережной!
— Прекрасный выбор, сэр, — словно официантка в голливудском фильме, фыркнула рыжая и пояснила: — Так будет чуть быстрее. И, — игриво задела Макса бедром, — романтичнее.
Дойдя до Аничкова моста — «моста с коняшками», как называл его Волков, — они свернули на набережную и пошли вдоль реки, все дальше и дальше, оставляя за спиной шум, гам и суету Невского проспекта.
— Я, конечно, удивилась, когда узнала, что ты будешь в комнате Ю жить.
— В чьей комнате?
— Ю. Работал с нами до тебя.
Волков непонимающе нахмурился. Но спустя мгновение до него дошло, что Ю — это Юрка, на место которого Макс и приехал.
— А почему ты удивилась?
— Думала, что Сидя отправит тебя… куда подальше! К примеру, в Волково. Чтобы Волчок отыскал свою нору! — хихикнула Соня. — С женой-волчицей и детками-волчатками. — Задумалась: — Хотя нет, волчатка — это болезнь… С детками-волчатами, во!
— Очень смешно, — усмехнулся Макс.
— Наоборот, грустно. Бедные волчата! Остались без папки… — Рыжая притворно хлюпнула носом.
— Тут реально есть какое-то Волково или ты решила пошутить?
— Да, есть. Исторический район Волково, — охотно пояснила Романова. — В паре станций метро отсюда. Ты мог его наблюдать, когда на поезде мчался к нам, словно сапсан… Запоминай: километрах в трех от Мосбана, не доезжая до Обводного канала, поверни голову налево и…
— Сонечка, — нежно перебил Макс, — ты весь день так усиленно пичкаешь меня всякими названиями… но ты же понимаешь, что для меня они — как мертвому припарка?
— Понимаю… — закивала рыжая. — Но ведь надо с чего-то начинать изучение нашего города? Сейчас наслушаешься от меня… всякого-разного, а вечером тебе станет любопытно, где что находится, и полезешь в карты смотреть. Так и выучишь потихоньку названия улиц, рек, мостов, площадей… А учить, Волчок, надо! Особенно если намереваешься остаться в Питере надолго, а не сбежать через неделю.
— С чего вдруг я должен сбежать?
Софья скептически поджала губы:
— Я читала твое личное дело. Сорок два раскрытых эпизода. За тринадцать лет.
— И? — не понял Макс.
— Без обид, но это не тот ритм, в котором работаем здесь мы. У нас сорок эпизодов иногда за месяц бывают! Не надорвешься?