Когда вся троица исчезла под гладью воды, а мир задрожал, загудел, указывая на кончину «носителя прошлого» — Тихонова, Волков достал из кармана астральную булавку и снял колпачок.
Облизнуть.
Уколоть.
Вернуться…
Макс выпрямился ровно в тот момент, когда потерявшее равновесие тело, завалившись вперед, было готово впечататься в пол.
— Никогда к этому не привыкну! — услышал он взволнованный голос Сони. — Таки вижу, как Волчок нос расквашивает!
— Хоть панику не развели, и то прогресс, — ухмыльнулся Волков и встал. — А нос в случае чего заживет, не беспокойся. Не впервой.
— Рассказывай, соврал не соврал водяной? — нетерпеливо заерзал Поздняков. — Кто Марата убил, шишиги? Ты их видел?
Макс пренебрежительно кивнул и прошел к своему столу. Опустился в кресло. Крутанулся.
— Не только видел, — наигранно-равнодушно бросил он. — Я даже знаю, где их искать!
Глава 15
— Адрес вроде тот, — остановившись на верхней ступеньке, пробормотал Зарецкий и сверился с записью в телефоне: — Да, все верно, нам во-он туда.
Убрав гаджет в карман, он подошел к старенькой деревянной двери, что вела в предполагаемое логово шишиг. Встав рядом, прижался к стене — чтобы не палиться в «глазок».
— Соня, твой выход. — Поздняков сделал приглашающий жест и переместился поближе к Антону.
Пиромантка кивнула. Положив ладони на дерматиновую обивку, начертила рунический символ. Макс, вспомнив, насколько сильно вспыхнула дверь Каркушича, торопливо отошел к лестнице — на всякий случай. Но…
— Не выходит.
— Чего? — не понял Николай.
— Не выходит. — Романова развела руками. — Не получается. Не поджигается. Еще синонимы нужны?
Поздняков нахмурился:
— Как так? Почему не выходит? Ты все делаешь правильно?
— Я дура, по-твоему? — возмущенно шикнула Соня.
В парадной повисла неловкая тишина.
— Ну спасибо, мальчики, — усмехнулась рыжая. — Как минимум не озвучили, о чем каждый подумал, и то хорошо.
— Сонь, прости! — Николай в извиняющемся жесте сложил руки у груди. — Лично я подумал, что кто-нибудь другой ответит, что нет, не дура!
Макс и Антон согласно закивали.
— Ладно, проехали, — смилостивилась пиромантка и показала на дверь: — Но это не отменяет того, что…
— Может, ты разучилась? — осторожно допустил Зарецкий. — Я слышал, что иногда ведьмаки перестают…
— Чушь не мели, — повернулась к нему Соня и протянула руку: — Спички есть? Кинь коробок… Да нет, все нормально поджигается! — вполголоса воскликнула она, когда серная головка за доли секунды вспыхнула в пальцах.
— Возможно, на двери стоит защита? — облокотившись на перила, предположил Макс.
— Ты думаешь, Волчок? — В голосе Романовой промелькнули саркастические нотки. — Защита? Конкретно от огня? Надо же, какое совпадение!
Тот пожал плечами:
— Логично, что раз шишиги — твари водные, то и все вокруг могут водой… как бы сказать…
— Обволакивать? — подсказал Антон.
— Типа того.
— И что будем делать? Есть у нас план Б?
Ведьмаки переглянулись. Запасного плана не было — в большинстве случаев нечисть вытравливалась из квартиры огнем.
— Да вашу мать! Я не собираюсь здесь до ночи торчать! — разозлился Поздняков и, подойдя к двери, забарабанил в нее кулаком, сопровождая удары выкриками: — Соседи! Открывайте! Вы нас топите! От-кры-вай-те!
С той стороны двери послышались растерянные перешукивания, и рассерженный мужской голос сообщил:
— У нас все в порядке! Прекратите стучать! Иначе полицию вызовем!
Но Николая было не остановить — ведьмак вошел в раж:
— Не знаю, что у вас там в порядке, но у меня не квартира, а бассейн! Открывайте, я сам проверю!
Голоса вновь зашушукались в жарком споре.
Клацнул замок…
— Первый убойный! — распахнув дверь, заорал Поздняков и ринулся в квартиру. С разбега воткнувшись головой в живот крепкого бородатого мужика, по инерции проволок того добрую половину прихожей, сбил с ног и рухнул сверху. — Лежать, сука! Работают ведьмаки!
Антон и Макс, которые не ожидали от старшего группы подобной прыти, устремились следом.
— Николай, ты как?
— Все огонь! — Поздняков показал большой палец и скомандовал: — Антон, проверь комнаты. Максим, за тобой санузел. Соня…
Он не закончил — поблизости раздался звон разбитого стекла.
— Туда! — Николай махнул рукой в направлении кухни. — Живее, олухи! Уйдет же!
И «олухи» кинулись на звук…
Короткий коридор привел ведьмаков на кухню, где их встретил высокий бритоголовый парень. Точнее, встретила задница высокого бритоголового парня — табуреткой разбив окно, он наполовину высунулся наружу и замер, размышляя: куда податься дальше?
— Слезь с подоконника, придурок! — Антон ухватил бритого за штанину и рывком вернул в квартиру. — Четвертый этаж! Разобьешься!
— Прошу, не бейте! — заверещал тот. Закрыв руками голову, упал на пол и прижался спиной к батарее. — Я ничего не делал! Не бейте!
— Встань! И прекрати визжать! — Видя, что парень не реагирует, Зарецкий взял его за шкирку и попытался поднять. — Худой, а тяжелый, зараза…
— Попробуй использовать амулет, — подсказал замерший на пороге кухни Волков.
Антон секунду раздумывал, чем ему поможет оберег, и полез под кофту.
— Силой Волоса приказываю тебе, нечисть, принять истинный облик!
Бритоголовый засипел и начал ужиматься, усыхать, изменяться — кожа твари побледнела, голова стала походить на продолговатое яйцо, живот свалился к коленям, а и так тощие руки окончательно превратились в «хворост».
— Во-о! — с легкостью подхватив вдвое уменьшившегося шишигу, обрадовался Зарецкий и потащил того в комнату.
— Брюки теряю, — проурчала нелюдь и запоздало дернулась в попытке ухватить спадающие штаны.
Пока Антон перетаскивал нечисть в гостиную, Поздняков, насмотревшись на товарища, тоже свершил обряд Волоса, и вскоре лысая парочка воссоединилась — посреди комнаты, привязанная к стульям, с кляпами во рту.
— Квартиру проверили? — покрепче затягивая узел, поинтересовался Николай. — Никого больше нет?
— У меня пусто, — застыв на пороге соседней комнаты, сообщила Романова. — Еще осмотрела детскую — аналогично.
— А ты осмотрела детскую или дедскую? — весело хмыкнул Антон. — Поясни.
— Не вижу разницы.
— Ну, в одной проживают дети, а в другой — деды.
Рыжая задумалась, а потом закатила глаза и направилась в прихожую — к последней закрытой двери, что вела в санузел.
— Сонь, оставь, я проверю, — остановил ее Волков, который застыл в арке между гостиной и прихожей.
— Давно бы так, Волчок! А то бегаю, бегаю туда-сюда…
Улыбнувшись бурчанию девушки, Макс нащупал на стене выключатель и щелкнул рычажком.
В санузле хлопнула, бахнула перегоревшая лампочка. По крайней мере Максу показалось, что лампочка. Какая-то слишком громкая лампочка!
Пространство вокруг изменилось. Перед глазами поплыли стены. Запахло чем-то горелым.
— На пол! — услышал он за спиной голос Позднякова и почти сразу — звук падающих на мягкий ковер тел. — Волков, твою мать!
Макс оглянулся. К нему спешила Соня. Спешила медленно, тягуче, как в приключенческом фильме. Не хватало только басовитого и растянутого на полминуты крика: «Во-о-о-ол! Чо-о-о-ок!»
Одним прыжком оказавшись возле Макса, Романова на удивление легко сбила того с ног, и они вместе завалились на кафельный пол кухни — ведьмак на спину, ведьмачка на него.
В санузле вновь оглушающе хлопнула лампочка, и до Волкова вдруг стало доходить — бахают вовсе не лампочки, а пистолетные выстрелы.
А вместе с осознанием пришла и боль.
Она появилась резко, внезапно. Вскрыла грудную клетку, узлом скрутила внутренности, огнем сожгла печень.
Макс, едва сдерживаясь, тихо застонал.
— Волчок, не шевелись, — прошипела рыжая.
— Соня, сзади, — чувствуя, как во рту появляется привкус крови, прохрипел он.
Романова обернулась — из санузла, держа перед собой наган-револьвер, выглянул незнакомый мужчина в камуфляжной форме. Быстро оценив обстановку, он вышел в коридор и направил дуло в сторону лежащих на кухне ведьмаков.
Соня, пытаясь уйти с линии огня, метнулась вбок, к стене. Одновременно с рывком выбросила вперед кулак и раскрыла ладонь по направлению к убийце.
Рукоять нагана побагровела, раскалилась, будто ее только-только вытащили из кузнечной печи или жерла вулкана. Вскрикнув от полученного ожога, стрелок в форме выронил оружие и затряс рукой в воздухе. И тут же, получив сзади удар табуреткой по макушке, распростерся на полу.
— Получай, сволочь! — Зарецкий погрозил стрелку своим нелепым оружием и, видя, что тот не шевелится, победоносно вскинул руку: — Всегда мечтал кого-нибудь вырубить!
Но Романова веселья Антона не разделила.
— До последнего не верила, что пирокинез сработает, — выдохнула она. — Учитывая, что ранее я даже входную дверь не смогла поджечь… — И повернулась к порывающемуся встать Максу: — Волчок, лежи. Лежи, кому говорят!
— Со мной… все… в порядке, — с трудом разлепив побелевшие губы, Волков издал жуткий хрип и схватился за бок. Глядя в потолок, глубоко и часто задышал. — Просто… царапина.
— И поэтому у тебя вся одежда в крови⁈ Царапина, блин! Еще скажи, заусенчик оторвался!
Из гостиной вышел Поздняков. Старшему группы хватило взгляда, чтобы понять — дело дрянь.
— Антон, бери ушлепка и тащи в комнату. Соня, а ты чего растерялась? Начинай обряд! — распорядился он. Схватив со стола ножницы, одним движением распорол футболку Макса снизу и до самого горла. Пробубнил под нос: — Сука, не хватало еще одного ведьмака потерять…
Волков попробовал было начать ободряющую речь, мол, где наша не пропадала, но новый приступ резкой боли не позволил ему выдавить больше трех слов:
— Скорую… мне… вызовите…
Но его никто не послушал — Соня, присев, испачкала пальцы в крови Макса и, положив ладонь на его живот, стала выводить рунные символы. Волков почувствовал жжение, но, в отличие от раны,