тику преподавать, а не тварей всяких ловить.
Романова, понимая, что Шварц придуривается, наигранно ахнула:
— Волчок, как ты мог такое ляпнуть? Студентам! Информатику! Преподавать! Ты за что так студентов невзлюбил? Уровень Робби — средние классы коррекционной школы, а не… — Она замолкла и, не дожидаясь реакции на свои слова, перевела взгляд на Позднякова — тот с задумчивым видом возник в дверях. Спросила: — О чем размышляешь, Ник? Что-то стряслось?
— А? — встрепенулся тот. — Нет, нет, ничего…
— А поподробнее про это «ничего» рассказать не хочешь?
Николай, видя, что девушка не отстанет, вздохнул:
— Иван Петрович сообщил мне… одну новость… Не бери в голову.
— А что за новость? — не унималась Романова. — Плохая, да? По лицу вижу — плохая!
Николай слегка разозлился:
— А тебе обязательно быть такой…
— Приставучей?
— Любознательной! Как придет время, Иван Петрович сам вам все расскажет.
— Когда?
— Как придет время, — повторил Николай. — Позже. Вечером.
Соня хотела задать очередной вопрос, но тут в кармане Позднякова очень своевременно — для самого Позднякова — завибрировал телефон.
— Зарецкий звонит, — взглянув на экран, сообщил старший группы. — Зуб даю, хочет предупредить, что опаздывает. Уже на десять минут! — И нажал на зеленую кнопочку: — Слушаю.
В динамике забормотал голос — слишком тихий и неразборчивый, чтобы понять суть монолога «со стороны». А вот Поздняков сбивчивую речь Антона прекрасно слышал. И, разглядывая ногти на свободной руке, лишь сопел в ответ…
— Ладно, понял, давай, — прервал он словоизлияния Зарецкого и отключился.
— Что случилось, Ник?
Тот вздохнул:
— У Антона тетушка умерла…
— Боже, мои соболезнования.
— … уже третья за последние полгода! А еще были двое дядюшек, троюродный брат, племянник и любимая собачка. Не считая многочисленных бабушек и дедушек! Прям не семейство, а цыганский табор.
— Ужас! Бедный Хаб!
Поздняков одарил Романову скептическим взглядом.
— Ну какой ужас, Соня? Не хочет он сегодня работать, вот и выдумывает!
— Все равно тетушку жалко… и собачку… и племянника…
— Все, отстань, — отмахнулся Николай и, сев за стол, уставился в документы, всем своим видом показывая — дальнейшее обсуждение Зарецкого и его псевдо-мертвых родственников ему неинтересно.
— Ой, Волчок, совсем забыла! — видя, что Поздняков решил заняться делами, Соня повернулась к Максу. — Пойдем на крышу!
— Чего? — от неожиданности поперхнулся тот. — Зачем?
— В смысле — зачем? Приехать в Питер и ни разу не прогуляться по крышам? Ты в своем уме? Пойдем!
— И что там делать? Просто ходить?
— Ага, «просто ходить», — передразнила Романова. — Ну видами же любоваться и атмосферой пропитываться!
— Спасибо, я в своей коммуналке уже пропитался… на годы вперед!
— Да пойдем, Волчок, что ты как трусливая девчонка? — всплеснула руками Соня. — У нас в парадной как раз есть незапертая дверка на мансарду. Вылезем сначала на нее, а оттуда через окно на кровлю и…
— Не-не-не, — замотал головой Волков, — давай без меня!
— Почему «не-не-не»?
— Потому что мой инстинкт самосохранения никогда не проигрывает любопытству!
Соня нахмурилась:
— Не поняла.
— Да страшно мне, чего не ясно? — признался Макс. — Не хватало еще вниз сорваться!
Романова закатила глаза:
— Да как ты сорвешься, дурилка? На крыше везде ограждения! По периметру.
— Тогда считай, что я высоты боюсь! — выдал Макс новую отмазку. — Плюс подошвы скользят! И одежда движения сковывает! И…
— Ой ты вре-едина, — протянула рыжая. Задрав носик, демонстративно отвернулась. — Ладно, не хочешь — как хочешь. Уговаривать не собираюсь. Потом сам попросишь — не поведу, так и знай.
Пока они беседовали, выпивший кофе и взбодрившийся Шварц включил монитор и прильнул к экрану. Судя по довольному лицу, увиденное аналитику понравилось.
— Так, народ, — дождавшись, пока все замолчат, заговорил он, — помните, я вам с утра звонил…
— Угу, в шесть часов, сволочь, — пробормотал Николай. — Нормальные люди в такое время спят.
— … и рассказывал, какая идея пришла Максу в голову? Насчет дела вампира?
— Помним, Робби, помним. Я, правда, ничего не поняла спросонья…
— Сейчас поймешь! — не скрывая улыбки, Шварц обвел напарников торжествующим взглядом. — Идея Макса сработала! — и красноречиво замолчал.
— И это значит?.. — не понял Николай и раздраженно прикрикнул: — Давай обойдемся без загадок и театральных пауз! Выкладывай!
— Одна из домофонных камер засекла нашего Хамелеона. Точнее, его футболку.
— Иными словами… у нас есть адрес вампира⁈ — не веря ушам, приподнялся Поздняков.
— Иными словами, у нас есть адрес вампира.
Николай вскочил:
— Так какого черта мы сидим⁈ Вперед!
Глава 21
На Петербург давно опустилась глубокая ночь, а вампир по месту жительства так и не объявился — весь день просидевшие в «газельной» засаде ведьмаки уже откровенно поклевывали носами, и только подозрительно бойкий Зарецкий, который все-таки пожаловал на работу, без умолку делился с напарниками перегаром и веселыми, по его мнению, историями из жизни.
— Был у меня знакомый паренек, мой ровесник, двоюродный брат одной из бывших, — развалившись на пассажирском сиденье «Газели», вещал он. — Как-то, было дело, познакомился этот паренек с одной женщиной… лет так на пятнадцать старше себя. И меня с моей тогда еще не бывшей позвал на двойное свидание. А знаете, что самое интересное?
Сонливо-апатичное молчание стало ему ответом.
— Женщину звали Лиана!
— Действительно, жутко «интересно», — вяло буркнула Соня, которая с ногами забралась на задние кресла и, подложив под голову сумочку, копалась в телефоне. — Вот если бы она, к примеру, была ночной тайской бабочкой с «сюрпризом», то история могла бы заиграть… любопытными красками. А так…
— Короче, — не обратив внимания на комментарий, продолжил Антон, — завалились мы вчетвером в бар. Слегка выпили, не без этого. И я такой говорю: Савелий, а ты успел почувствовать себя Тарзаном? Тот в непонятки. А я добавляю: покатался уже на лиане?
Сидящий в салоне «Газели» Макс фыркнул — шуточка показалась ему забавной. Остальным «юмореска» не зашла — Романова шутку проигнорировала, а сосредоточенный Поздняков тяжко вздохнул с водительского места:
— Антоша, заканчивай трындеть, мы уже устали от твоей болтовни… — и, кинув взгляд в боковое зеркало, встрепенулся: — Так, внимание! Вижу Хамелеона!
Ведьмаки повернули головы — мимо «Газели», в свете тусклых фонарей, прошел темноволосый парень в знакомой футболке, надпись на которой сообщала миру, что ее обладатель ненавидит футболки с надписями. Судя по направлению движения, следовал вампир к дальней парадной.
— Начинаем захват! — скомандовал Николай и, выбравшись из кабины, прошипел в боковое окно: — Дверьми не хлопайте, не привлекайте внимания… Готовы? Вперед!
— Мальчики, пожалуйста, максимум осторожности! — напутствовала Романова. — Неизвестно, что этот вампир вообще умеет!
— А поцелуй на удачу будет?
— Хаб, твою мать, нашел время для нелепых приставаний!
— Я просто уточнил… — потупился Зарецкий.
Пока они обменивались репликами, Волков открыл сдвижную салонную дверь и обернулся:
— Сонь, а ты в машине останешься?
— Нет, — покачала головой пиромантка, — за вами пойду.
Кивнув, Макс вылез наружу. Пытаясь не топать, галопом припустил за удаляющимся Поздняковым.
Старший группы был уже за спиной нечисти и готовился к последнему рывку, чтобы кинуться, схватить, повалить… И, дождавшись напарников, скрутить тварь.
Но этим планам было не суждено сбыться — услышав позади тихие шаги, вампир обернулся. Моментально оценив обстановку, метнулся в сторону, в темный проход, закрытый решетчатой дверью.
— За ним! — понимая, что таиться больше нет смысла, выкрикнул Поздняков и первым устремился в погоню. — Стоять, нечисть! Работает ведьмачий отдел!
Нечисть ожидаемо не послушалась.
Проскочив решетчатую дверь, вампир очутился в длинном прямом коридоре с дюжиной тусклых светильников на облезших стенах. Побежал — сильно наклонившись и завалившись лицом к земле, часто и мелко переставляя ноги, будто готовясь к прыжку…
Оттолкнувшись от бетонной поверхности, вампир и в самом деле прыгнул — выставив руки, головой вперед. И, за доли секунды «обратившись» в долгоногую гончую, помчался со всех лап, оставляя преследователей далеко за спиной.
Николай, преодолев четверть коридора и видя бессмысленность погони, затормозил. Рядом с ним остановился и Макс. Зарецкий же, тяжело дыша, «застрял» у решетчатой двери…
— Ушел, сволочь! Не догоним! — Поздняков с досады пнул стену. — Вся работа насмарку! Больше он здесь не появится, и придется заново…
Вжжжух!
Ослепительное огненное пятно промелькнуло под высоким потолком и, сокращая дистанцию, устремилось за гончей.
— Соня! Это Соня! — чуть ли не подпрыгнул на месте Николай. — Макс! Не отставай!
Ведьмаки бросились за огненным пятном — объятой пламенем птицей. «И парить над землей аки феникс», — вспомнились Волкову недавние слова Романовой.
Тем временем Соня-феникс нагнала вампира-гончую и, выпустив раскаленные добела когти, спикировала вниз. Вцепившись в загривок взвизгнувшей нечисти, приподняла ее над землей и с лету треснула о стену в конце коридора.
«Украсив» стену кровавой вмятиной, гончая рухнула на бетон и, поскуливая, вновь обратилась в вампира. В одетого вампира, как про себя подметил Макс.
Держась за сломанные ребра, нелюбитель футболок с надписями попробовал встать, но вылезшая наружу берцовая кость воспротивилась этой идее. Тогда, выплевывая кровь и ругательства, вампир опустился на пятую точку и, с ненавистью и опаской глядя на приближающихся ведьмаков, прислонился плечом к стене.
Не обращая внимания на мат, возмущенные вопли и болезненные стоны, Поздняков без церемоний заломил вампиру руки. Заломил, с помощью Макса поднял на ноги, и потащил к «Газели». Волков, страхуя напарника, пошел чуть позади.