Волков, почувствовав на себе пристальные взгляды десятка глаз, прокашлялся:
— Максим Волков…
— Прозвище Волчок, — хихикнула Софья.
— Тридцать один год, — скосился на нее Макс. — До переезда в Питер служил в Дрезненском отделе. Это Подмосковье. Количество раскрытых дел за годы службы — сорок два из сорока двух…
— Прям беспроигрышная лотерея, — негромко прокомментировал Зарецкий, — не то что все эти… пять из тридцати шести и подобные.
Теперь Макс скосился на Антона:
— Не женат. Детей нет. Домашними животными не обзавелся. Индивидуальный ведьмачий дар — при выполнении определенных условий способен переместиться в прошлое либо в виде астрального, либо физического тела. Иными словами, я хроник. Просьба не путать с хронокинезистом или…
— Максим! Коллеги! — аккуратно перебил Роберт. — Не хочу прерывать нашу милую беседу, но неподалеку обнаружен свежий труп. Судя по всему, по нашей части!
Потеряв к новичку всяческий интерес, ведьмаки обратились к мониторам компьютеров.
— Свежий труп? Превосходно! — засветился Иван Петрович и протянул руку к Волкову: — Давайте папку с документами и приступайте к работе. Для вас, Максим, это прекрасная возможность познакомиться с ребятами в полевых условиях и перенять от них различные полезные нюансы. Знаю, что в Дрезне вы занимались в основном мелочевкой, но мы — Первый убойный — расследуем преимущественно тяжкие преступления. Например, убийства, совершенные нечистью. Поэтому максимально споро переключайтесь на серьезные дела и втягивайтесь в процесс!
Отдав начальнику документы, Макс вернулся за стол и опустился в кресло. Глядя, как новоиспеченные коллеги увлеченно читают с мониторов, потыкал в кнопочки на мониторе своем — тот оказался выключен и на прикосновения ведьмака не отреагировал.
Хмыкнув, Волков полез под стол. Но «системника» не обнаружил.
— Монитор из кабинета Сидорова включается. — Николай кинул на Макса быстрый взгляд. — Не спрашивай, почему.
— Понял, спасибо. Сейчас сбегаю.
— Да не суетись ты, — остановил новичка Роберт. — Иван Петрович суеты не любит. Давай вкратце расскажу, что известно об убийстве, и пойдете на место преступления.
Волков приподнял брови:
— В смысле — пойдете? Пешком?
— Нет, блин, на карачках задом наперед, — заржал Антон.
— Конечно пешком, здесь рядышком, — не обратив внимания на Зарецкого, пояснил Шварц. — Итак, слушай. Местный житель обнаружил за пухто тело молодой девушки и вызвал полицию. Наш человек сообщил, что труп свежий, но кожа на лице усопшей будто прилипла, пришкварилась к черепу. Грудная клетка разорвана, а вместо глазных яблок у нее подобие двух угольков. В совокупности намечается потенциально любопытное дело.
— Главное, чтобы глухарь не намечался, — равнодушно заметил Поздняков.
— Какой глухарь, Николай, что вы такое несете? У нас теперь подмога почти из самой Ма-асквы! — вновь заржал Антон и встал: — Ну что, коллеги, погнали? Адрес кто-нибудь запомнил?
— А чего его запоминать? — удивился аналитик. — Невский шестьдесят. Во дворе, у «Авроры».
— У крейсера «Аврора»? — пытаясь вспомнить, где на Невском пришвартован знаменитый корабль, поднял брови Волков.
Секундная пауза — пока все обдумывали услышанное — сменилась дружным хохотом и гулом голосов:
— Ага, у крейсера! Ну ты, Макс, и шутник! Такое захочешь — специально не придумаешь! Пошли, Волчок!
Глава 5
На место убийства ведьмаков ожидаемо не пустили — молоденький безусый полицейский грозным атлантом застыл в арке, что вела с Невского проспекта во двор шестидесятого дома, и с максимально серьезным выражением лица отгонял пытающихся пробраться внутрь зевак.
Поэтому ведьмаки, укрывшись от солнца в тенечке стеклянной автобусной остановки, встали неподалеку, метрах в тридцати от арки.
— Не понимаю, зачем мы пришли? — Волков, мысленно проклиная внезапную жару, активнее заработал рукой, без особого результата обмахиваясь даже не воздухом, а раскаленными выхлопными газами застывших на светофоре автомобилей. — Если нас все равно турнули?
— Терпение, Максим. Как только следаки, криминалисты и прочие бесполезные товарищи свалят, так и пройдем, — по-прежнему бесцветным голосом пояснил Николай.
— Понял.
Ожидание было утомительным, а ожидание на голодный желудок — утомительным вдвойне! Поэтому Волков огляделся в поисках кафе или столовки — стрелки часов давно перевалили за цифру «тринадцать», а единственное, чем сегодня, в «Сапсане», перекусил ведьмак, был сэндвич с курицей. Не самое сытное блюдо!
Увы, четную сторону Невского, где стояли ведьмаки, заполонили толпы спешащих по своим делам горожан и праздношатающихся туристов, мешающих обзору. Поэтому Макс присмотрелся к противоположной части проспекта.
За решетчатым забором на другой стороне улицы раскинулся неизвестный ведьмаку парк. Левая часть парка плавно «перетекала» в бежевый дворец, который прежде наверняка принадлежал известной аристократичной особе. А правая часть, через белоснежный павильон и примыкающую к нему дорогу, переходила в утопающий в зелени сквер. И никаких намеков на столовку!
— А тут можно где-то пообедать? — почесав бороду, спросил Волков.
Ведьмаки заулыбались, и Макс понял, что из-за неправильной формулировки сморозил глупость.
— Мы с тобой на самой популярной улице самого туристического города страны. — Зарецкий обвел проспект рукой и спросил, даже не пытаясь скрыть насмешку: — Как думаешь, здесь можно где-то поесть?
— Я понимаю, что можно, — чувствуя, как его выставляют провинциальным дурачком, впервые приехавшим в мегаполис, слегка разозлился Волков, — но я интересуюсь: гдеименно тут можно пообедать? Чтобы было вкусно и недорого? Хочется конкретики, а не…
— Позже отведу тебя на бизнес-ланч. В мое самое любимое место, — перебила его Романова и глянула на часы: — Как раз успеваем.
— Спасибо, Сонь.
Предложение девушки не осталось незамеченным.
— Эй! — возмутился Антон. — Что за несправедливость? Меня ты никогда никуда не водила!
— И правильно делала, — поменявшись в лице, сквозь зубы прошипела рыжая, — поскольку ты заколебал своими бесконечными тупыми подкатами и идиотскими домогательствами. Повторяю в последний раз, для недоразвитых — в постель ты меня не затащишь, на свидание мы не пойдем, дружеский петтинг я не практикую. Усек, Хабенский?
— Да я бы и сам не пошел, — надулся тот. Демонстративно обогнув остановку, встал под социальной антирекламой табака, предупреждающей, что курение — убивает, и задымил электронной сигаретой.
— Обидела парня, — чувствуя некое отмщение, оскалился Макс и повернулся к Позднякову: — А почему мы Роберта оставили… э-э, в офисе? Центре? Ставке? Командном пункте? Словом, почему он с нами не пошел?
— В штаб-квартире от него будет больше толку, — ответил Николай и, чувствуя, что разговор на этом не закончится, не слишком вежливо отвернулся к арке шестидесятого дома.
— Штаб-квартира, значит. А мы называли наш «главк» конторой. В смысле, в Дрезне. Коротко и удобно, не находите?
— Ты не в Дрезне, — через силу выдавил Николай. — Поэтому привыкай к штаб-квартире.
— Волчок, оставь Ника в покое. — Романова, очутившись за спиной Макса, положила руку ему на плечо и, неожиданно прильнув, хихикнула в ухо: — Не видишь, у него сегодня ведьмачья разновидность ПМС — предмозговой синдром!
— Это как? — Макс повернул голову и уткнулся губами в щеку девушки. Слегка смутившись от подобной близости, отстранился.
— Не знаю, как, — пожала плечами рыжая. — Я просто так ляпнула. Придумала на ходу. А если серьезно, то Ник готовится к активации дара. Сосредотачивается. И в такие моменты он не особо разговорчив. Поэтому если хочешь поболтать или что-то узнать, то я в твоем распоряжении.
Волков кивнул:
— Да, остался у меня один вопросик…
— Ой, дай угадаю! — не дослушала Соня. Приложив пальцы к вискам и сверля Макса озорным взглядом, сделала вид, что пытается прочитать мысли: — Ты хочешь… ммм… узнать историю Ани́чкова моста!
— Историю, — поморщился Волков, — кого?
— Ани́чкова моста. — Девушка показала в сторону, но, видя недоумение на лице собеседника, пояснила: — Мост, через который мы только что прошли. Со скульптурами юноши и коня.
— А-а, тот мост, с коняшками. Нет, Сонь, откуда вообще такие мысли?
— Это не мои мысли, а твои!
Макс, понимая, что девушка шутит, решил идти до конца:
— Не-не-не, и в мыслях не было таких… кхм, мыслей! Фиговый из тебя телепат!
— Да я же просто веселюсь, Волчок!
— Знаю, — улыбнулся Волков. — А насчет моста… хоть убей, но я всю жизнь считал, что мост — А ничкин, а не… как ты сказала?
— Ани́чков, — с подозрением повторила Соня и ахнула: — Волчок, а ну признавайся! Ты сколько раз в Питере был?
— Один. В глубоком детстве.
— Всего один? Какой кошмар! И как впечатления?
— Не понравилось.
Романова хмыкнула:
— Заметно. Мне кажется, у тебя… как бы потактичнее выразиться… детская обида на город, что ли?
— Почему ты так решила?
Соня пожала плечами:
— Слишком отстраненно себя ведешь — головой не крутишь, про дворцы не спрашиваешь, «коняшки» не заинтересовали.
— Прими мои поздравления — твой внутренний телепат во многом прав, — согласился с ее выводами Макс. — Обида есть, но не на город, а на родителей. На отца. Который превратил веселую семейную поездку… Неважно, забей! — отмахнулся он.
— Веселая семейная поездка, да?.. — Романова ненадолго задумалась, а затем воодушевленно продолжила: — Так, Волчок, на выходные ничего не планируй. И обязательно запасись пластырем и хорошим настроением!
Макс приподнял брови в немом вопросе.
— У нас намечается грандиозная экскурсия! — ответила на него Соня. — Буду тебя опетербурживать! Проведу по всем знаковым и историческим местам, и ты у меня еще влюбишься в этот город. Только попробуй не влюбиться! — Девушка шутливо погрозила пальцем. — Будешь тогда каждый вечер от Мосбана до Дворцовой и обратно прогуливаться. До полной влюбленности!