Антон невесело хмыкнул и «скинул» звонок.
Глава 7
— Как выяснилось, девушку звали Екатерина Александровна Митяева, — зачитывая информацию с монитора компьютера, Шварц хитро прищурился и ухмыльнулся: — Ну, это вы и без меня знаете.
— Угу, — с набитым ртом пробурчал Зарецкий, пережевывая подостывшие макарошки, и недобро скосился на сидящего рядом Николая, — жнаем.
— Я пробил Екатерину в соцсетях, — продолжил говорить Роберт, — и нашел у нее в друзьях некоего Кирилла Эдуардовича Воронина по прозвищу Каркушич.
Аналитик кликнул мышкой, и на ведьмачьих мониторах высветилась фотография. На стилизованном «под старину» черно-белом снимке Макс с трудом узнал убийцу, виденного в воспоминаниях скамейки — без готического наряда Каркушич походил на офисного клерка, нежели на «порождение тьмы».
— Дальше — дело техники! На страничке Воронина я обнаружил номер мобильного телефона. Поиск по нему привел меня на заброшенный сайт рекламного агентства, занимающегося в Питере наружкой. Билборды, диджитал-щиты, лайтпостеры и прочие световые боксы. В «подвале» сайта был указан ОГРНИП…
— Кто указан? — проглотив макарошки, перебил Зарецкий.
— Основной государственный регистрационный номер индивидуального предпринимателя. Номер ипэшки, говоря человеческим языком, — охотно разъяснил Шварц. — Который я быстренько пробил через ЕГРИП… — Он ухмыльнулся и вновь пояснил: — Через Единый государственный реестр индивидуальных предпринимателей.
— Понапридумывают аббревиатур.
— Результат был предсказуем — ИП числится как раз за Ворониным. Но самое интересное… — Роберт сделал выразительную паузу. — В ЕГРИП указан адрес нашего вампира. Записывайте…
Он продиктовал улицу, номер дома и квартиры и, не в силах сдержать самодовольную улыбку, красноречиво замолчал.
— Робби, ну ты красавчик! — захлопала в ладоши Соня. — Молодчинка!
— Да ладно тебе, — смутился тот, — кто угодно мог повторить эти действия и найти убийцу.
— Но нашел-то ты!
Поздняков, торопливо дописав в блокнот услышанный адрес, чуть ли не вскочил.
— И чего сидим⁈ — глядя на напарников, продолжающих спокойно обедать, возмутился он. — Поехали брать! А то вдруг у полиции найдется такой же расторопный сотрудник, как наш Роберт!
Антон, с сожалением отодвинув тарелку, поднялся следом:
— Зная местную полицию… думаю, можно не торопиться.
— Это точно! — Волков, отправив в рот последнюю вилку, тоже встал: — Я готов.
— По коням!
Спустя десять минут четверка ведьмаков — Макс, Антон, Николай и Соня — спустилась во двор.
Пока Волков крутил головой, высматривая такси, Поздняков, держа в руке сумку с различными ведьмачьими принадлежностями, достал из кармана ключи и направился к припаркованной неподалеку желтой «Газели». Повернув замок, рывком открыл проскрежетавшую водительскую дверь и махнул напарникам:
— Чего стоите? Залезайте давайте! Или вам отдельное приглашение выписать?
— Опять на этой колымаге поедем? — скривилась Романова и пояснила окружающим, в первую очередь Максу: — Там такие жесткие сиденья и настолько убитая подвеска, что у меня после поездок вся задница в синяках!
— Хочешь, устрою тебе вечером исцеляющий массаж? — сориентировался Антон.
— Хабенский! Ты же помнишь, что я обещала сделать с твоими яичками⁈
— Шучу-шучу! — пошел тот на попятную и юркнул в салон.
— Остальные сегодня сядут или до ночи намереваетесь болтать⁈ — прокатился по двору зычный рык Позднякова, и опешившие ведьмаки — никто не ожидал от Николая подобного! — попрыгали в заведенную машину.
Но далеко не уехали.
На выезде со двора, когда до Литейного проспекта оставалось метра три, в узкую арку, где двум автомобилям разъехаться было нереально, завернула тонированная заниженная «девятка» с орущим на весь Питер хардбасом. Практически уткнувшись «мордой» в ведьмачью «Газель», «тазик» загудел, требуя уступить дорогу.
— Что за наглость? Ему пару метров нужно сдать, а мне задом обратно во двор пятиться! — Поздняков тоже нажал на клаксон и показал рукой: «Давай назад, дай выехать!»
Но водитель тонированного представителя отечественного автопрома был иного мнения и двигаться с места не собирался.
— Это тот неадекватный товарищ с первого этажа? — Зарецкий выглянул из-за плеча Николая. — Рудик, вроде?
— Ага. Он самый.
Передняя пассажирская дверь «тазика» распахнулась, и из машины вылез долговязый горец в спортивном костюме с надписью «Russia». Вразвалочку подойдя к «Газели», постучал в окошко.
Николай закрутил ручку, опуская стекло. Проговорил в образовавшуюся щель:
— Сдайте назад. Не видите — у меня приоритет?
— Э, какой прыорытэт! — зычно возмутился горец. — Ты не выдышь, Рудык эдет? У Рудыка прыорытэт по всэй дороге! Дай назад, а то Рудык злица будэт!
Зарецкий, которому не хотелось смотреть на «злого Рудика», легонько хлопнул Николая по плечу:
— Давай уступим, а? Дольше простоим с этими разбирательствами! А нас Каркушич ждет.
— Черт с вами! — разозлился Поздняков и закрутил оконную ручку в противоположном направлении. — Чертов Рудик, понакупают говна, а спеси…
— Подожди, Ник. — Романова на полуслове заткнула распереживавшегося Николая. — Сейчас поедем.
— Что ты задумала?
— Проучить нахала!
Она подняла согнутую в локте руку — так, чтобы открытая ладонь оказалась обращена к небу. Пальцами другой руки начертила в воздухе рунические символы. На мгновение вспыхнув, руны погасли.
В открытой ладони пиромантки заплясали крошечные огоньки. Резко сжав кулак, она выбросила руку вперед, вместе с быстрым движением раскрывая ладонь в направлении «ведра».
Капот «тазика» задымился, а на асфальте перед ним вспыхнуло высокое, до верха арки, пламя.
— Ох ты ж… — изумленно выругался Макс.
Из «девятки» раздался истошный вопль, похожий на крик чайки в период спаривания, и отечественный драндулет, пытаясь уйти из «зоны поражения», резко сдал назад. Но огонь двинулся следом.
Когда машина «приоритетного Рудика», чуть не угодив в аварию, «жопой» выскочила на Литейный, Соня, забирая пламя, вновь сжала кулак. Огонь перед «ведром» потух…
«Газель» выехала со двора.
…В эпилептическом припадке трясясь проржавевшим кузовом, дребезжащая «Газель» тащилась по питерским улочкам. По одинаковым питерским улочкам, как отметил Волков — однообразные исторические дома навевали скуку. «И чего все так восторгаются этим Питером?» — неприкрыто читалось в глазах ведьмака.
Лишь раз, когда «Газель» пересекала Неву по Троицкому мосту, — это название Макс запомнил еще в детстве — он прильнул к окну, разглядев близкий и такой знакомый шпиль Петропавловского собора, что расположился на территории одноименной крепости — единственного места, понравившегося ему в Санкт-Петербурге во время семейной поездки.
Перед глазами поплыли приятные воспоминания…
— А я рассказывал, как позавчера на свиданку мотался? — вырывая Волкова из ностальгических мыслей, Зарецкий решил потрепаться о своих любовных похождениях.
— В тюрьму? — фыркнула уставившаяся в телефон Соня.
— Почему — в тюрьму? — не понял Антон. — В ресторан. И что бы вы думали? — Он обвел напарников ликующим взглядом. — Ко мне пришла мулаточка! Слегка темненькая такая, симпатичненькая. Мы с ней на одном сайте познакомились… и ни разу не виделись. Решили провести свидание вслепую.
Остальных ведьмаков, впрочем, история не заинтересовала: Николай крутил «баранку», Соня продолжала пялиться в телефон, а Макс пытался отрешиться от реальности и вернуть ускользающие воспоминания из детства.
Но Зарецкого отсутствием внимания было не остановить.
— Мулаточка пришла, представляете? Му-ла-то-чка!
— И чего тут такого? — больше из вежливости, чем любопытства, устало вздохнул Поздняков. — Мулатки давно не экзотика!
Антон расплылся в сальной улыбке:
— Теперь я знаю, что наши девушки — лучшие в мире любовницы!
— А я надеюсь, что той ночью бедная мулаточка разочаровалась во всех наших мужиках! — прыснула Соня.
Ведьмаки негромко рассмеялись. Все, кроме Антона, с губ которого сползла похотливая улыбка — намек на его низкие сексуальные способности был слишком жирным. Но стоило отдать пухлому ведьмаку должное — на выпад в свой адрес он не отреагировал.
— На прошлой неделе, — как-то слишком резко переменив тему, продолжил Зарецкий, — смотрел один американский сериал. Такой, знаете, псевдоисторический. Про Европу конца восемнадцатого века. А смутило меня то, что часть лордов… или графов… или герцогов… Короче, часть местной элиты была чернокожей.
— Ничего удивительного, — влез Волков, — снято по всем современным голливудским стандартам.
— Истину глаголешь, бро!
— Впрочем, — усмехнувшись от «бро», продолжил говорить Макс, — если в сериале не было инвалида-трансгендера, чернокожей лесбиянки и парочки геев-карликов, то стандарт — не стандарт!
— И даже тут ты, к сожалению, прав, — кивнул Антон. — Никаких семейных ценностей на этом прогнившем Западе! Зато из всех щелей — пропаганда всяких там… отношений. Мерзко!
— Так что насчет сериала, Хаб? Куда-то тебя не туда понесло.
— Да, сериал, точно! — спохватился Зарецкий. — Почему я вообще о нем вспомнил-то… Знаете, что самое смешное? Когда к негру — по крайней мере, в отечественном дубляже — обращались «ваша светлость». Отсюда вопрос — является ли обращение расизмом?
— А негр прям черный-черный был или темнокожий, как твоя мулаточка? — вклинилась в разговор Соня.
— Черный. Аж синевой отливает.
— Какой кошмар! — притворно ахнула Романова. — Синевой отливает! А я думала как все — желтеньким.
Пока ведьмаки со смешками раздумывали над последней фразой, «Газель» свернула во двор и остановилась.
— Приехали, — заглушив машину, Поздняков на всякий случай сверился с адресом и вылез наружу. Кинул в закрывающуюся дверь: — Сумку кто-нибудь захватите.
Этим «кем-нибудь» выпало быть Максу.