ты. Так что пришлось вмешиваться оперативно, причём несмотря на то что я тоже был не совсем трезв.
— А инструменты?
— Моими инструментами служили русский мат, охотничий нож и фляга едва разведённого медицинского спирта. Ещё кто-то из присутствующих додумался сунуть в зубы раненому кусок берёзовой ветки. Дар, алкоголь и попавший в кровь адреналин, помогли, и я не только вытащил все до единой картечины, но и за несколько минут смог залечить повреждённые лёгкие, затянуть раневые каналы и остановить внутреннее кровотечение. Даже не спрашивайте, как у меня это всё получилось, но я помню, в конце процесса я дошёл до такого состояния, что перед тем как отрубиться от накрывшего отката, смог увидеть всех присутствующих насквозь, причём вместе с их астральными аурами. В результате раненый хоть и потерял много крови, но всё-таки выжил, и уже через четверо суток выписался из профильного медучреждения. Такой вариант чудесного исцеления пациента в полевых условиях вам подходит?
Док вопросительно на меня уставился.
— Конечно подходит — ответил я. — И всё же интересно, а потом вам за эту самодеятельность случайно не прилетело?
— Нет, не прилетело, если конечно не считать двух ящиков армянского коньяка и кучи всяких деликатесов, что мне прислал провинившийся директор весьма крупного Московского универсама. Нет, тот, кто надо об этом конечно же узнал и за мной приехали товарищи из КГБ. Забрали прямо во время ночного дежурства и отвезли на одну из правительственных дач, расположенных в ближайшем Подмосковье. И даже не спрашивайте, чья именно это была дача я этого вам Гена точно не расскажу — сразу предупредил доктор.
— И что там произошло? — всё же спросил я.
— Мне пришлось в подробностях пересказать историю, одному очень пожилому товарищу, после чего он попросил меня ему помочь в некой деликатной мужской проблеме — полушёпотом объяснил док. — И теперь я один или два раза в месяц езжу и избавляю хозяина дачи, его друзей и домочадцев от той или иной болячки.
Полученная информация удивила, ведь по крайней мере несколько престарелых партийных функционеров, явно заседающих в президиуме ЦК КПСС пользуются весьма неординарными способностями доктора, но почему-то не спешат развивать направление.
— Это странно, они используют вас, но не дают развиваться — проговорил я удивлённо.
— Я же уже говорил. Они хотят, чтобы у таких как я было единственное место службы, это девятое управление КГБ СССР с её кремлёвской больницей. — Док тяжко вздохнул. — И всё-таки я им благодарен. Насильно меня туда пока не тащат и даже более того, после нескольких настоятельных просьб, они выделили мне эту палату. А ещё они прикрывают глаза кураторам, постоянно выявляющим некоторые мои вольности. Вот так и живём — виновато закончил он.
— И всё-таки как-то странно, насколько я понял с каждым годом чувствительных к проявлениям паранормального, становится всё больше и больше, но этим не пользуются и стараются удержать всё под куполом всеобщего замалчивания. И как видите на моём примере это ни к чему хорошему не приводит.
— Ничего странного молодой человек. Процесс идёт слишком медленно и все причастные высокопоставленные лица прикрывают глаза и стараются таких как мы не замечать. Всё слишком поспешно отдали на откуп научным центрам и даже сильно отставшая КГБ теперь топчется в хвосте и пытается обогнать учёных и ликвидаторов. Проявляются косность мышления и инстинктивная боязнь всего непонятного. По некоторым данным, пришедшим откуда надо, в Москве и Московской области, двадцать лет назад, было зарегистрировано всего от 200 до 250 человек, с выявленной чувствительностью к паранормальным проявлениям. Большинство из них экстрасенсы с умениями первого и второго ранга, но попадались и уникальные индивидуумы третьего ранга. Сейчас количество зарегистрированных экстрасенсов увеличилось в пять раз. Прибавьте к ним два раза по стольку же тех, кто не хочет о себе сообщать и умножьте полученную цифру на два, чтобы учесть тех, кто сам себя отгораживает от всего неведомого и не желает ни о чём знать. Получается, что сейчас в одной Москве и области, даже по скромным подсчётам, три-четыре тысячи таких как мы. А если сюда прибавить тех, кто живёт в пятнадцати союзных республиках нашей необъятной родины, то мы увеличим это количество в 7–8, а может и даже в 10 раз.
Я сразу представил сколько чувствительных к непонятным силам сейчас находится на Земле и как это может повлиять на дальнейшие исторические события и от этого мне стало не по себе.
— А что говорит тайная статистика о правильности ваших подсчётов.
— Обычно в провинции цифры сильно занижаются, по разным причинам, но я уверен мой расчёт верен. Правда я учёл практически всех, кто уже проявился или в будущем ещё сможет это сделать.
— Что это означает? — не понял я.
— Количество проявившихся чувствительных пока растёт в геометрической прогрессии из-за появления тут и там микропроколов приводящих к появлению аномалий, но это будет продолжаться не вечно. Ещё десяток лет и все одарённые окончательно себя проявят.
— И что потом?
— А потом можно будет вычислить точный процент похожих на нас, но я вас уверяю, он точно не превысит, даже в самые лучшие случаи 0.1 % или 0.2 % от всего населения Земли. — Внезапно док встрепенулся, пристально посмотрел мне в глаза и сменив тон, заговорил: — Не понимаю зачем я это всё вам так откровенно рассказываю. Вы ведь очень молоды, но по какой-то причине внушаете доверие.
— Артём Абрамович, ну ведь кому-то же надо доверять — проговорил я стараясь успокоить дока. — Тем более после того что тут происходило.
— Да согласен. — Он кивнул и полез за новой сигаретой. — Иначе нельзя. А то у нас в стране каждый подобный нам индивидуум всё скрывает и старается совершенно не выделяться. На западе по-другому. Учёные собирают симпозиумы и обсуждают проблемы паранормального. Кроме этого уже как лет 10–15 периодически появляются настоящие звёзды эстрады и цирка, смело называющие себя магами и чародеями. И знаете эти господа с успехом гастролируют по всему миру и показывают очень любопытные представления. У нас же всё через одно место. Например, по роду своей деятельности я лично знаком с известным фокусником Кио, так вот ему на уровне главы министерства культуры, строго-настрого запретили применять свой дар, а он уверяю вас, у него имеется и притом весьма специфический. И так происходит везде и повсеместно — печально заключил док.
— Одним словом — «Брежневский застой» — невольно вырвалось у меня.
— Какое интересное и ёмкое определение этот ваш «Брежневский застой» — проговорил док словно смакуя слова. — Геннадий, прошу вас с такими выражениями быть поосторожнее, а то у вас как у сотрудника правоохранительных органов могут появиться проблемы. Хот насколько я вижу у вас этих проблем и так куча.
Док прикурил сигарету, а я кивнул, соглашаясь с ним.
— Вот и хорошо — удовлетворённо проговорил док, а затем сделав отвлекающий финт дымящейся сигаретой, неожиданно дотронулся до моего виска, мощно сверкнувшим указательным пальцем, после чего я практически сразу окунулся в забытьё.
Глава 8Наташины тайны
Док весьма умело подловил меня, используя промелькнувшую перед носом сигарету и я, не успев даже дёрнуться, провалился в новое видение.
На этот раз я продирался через бурелом, оставленный ураганом, пробиваясь ко вполне нормальному участку соснового леса.
— Ведьмак, на открытой воде, наблюдаю появившийся катер чужаков. На борту минимум шесть рыл. Один засел в бронированной рубке. Группа спецов готовится к высадке на причал, недалеко от нашего объекта. На корме станковый пулемёт, судя по стволу что-то тяжёлое. — Голос капитана Кремнёва раздался из радио гарнитуры, и я не оборачиваясь поторопил кого-то следующего по пятам.
— Кремень. Грунтовую дорогу залило, пришлось обходить через бурелом. Так что мы на десять минут задержались. Ты сможешь в случае чего достать чужаков из «СВД»? — задав вопрос, я принялся яростно рубить преграждающие путь ветки, знакомым клинком с защитной гардой.
— Ведьмак, отсюда слишком далеко. Стопроцентно наглухо никого не достану. Пока не подберусь ближе на резинке, смогу только немного попугать, но не более. Давай поспеши там. Если чужаки первыми зайдут в аномалию и у них есть следопыт, то они смогут нас учуять.
— Кремень, сам знаю, что они смогут. Мы сейчас с Рыжей поднажмём.
Наконец прорубившись через перекрученные кусты, я соскочил с кучи снесённых стихией сучьев на рыхлую землю, затем поймал девичье тело в камуфляжном комбезе, и попытался поставить спутницу рядом. Но в последний момент, Рыжая ухватилась за мою шею, и ловко обвив ногами, игриво укусила за мочку уха.
— Если надо я подпалю катер этих выродков — томно прошептала она и в её озорных глазках проскочил огонёк.
— Я тебе подпалю. Если тут начнётся по серьёзному, нам ещё нужно будет на чём-то отсюда выбираться. Запомни, работаешь по полной только внутри аномалии — предостерёг я девушку и отлепив её от себя, поставил на землю.
— Для эвакуации вертолет вызовем — попыталась возразить она, но я отрицательно покачал головой и придирчиво осмотрев её амуницию, поправил её разгрузку, и подтянул ремень, закинутого за спину автомата «ППС-43».
— Нет, «МИ-8» останется у погранцов. Тут нейтральная зона, да и чужаки могут сбить. Всё хватит болтать и давай за мной.
Резко развернувшись, я трусцой побежал между деревьев, буквально чувствуя, жаркое дыхание двигающейся следом Рыжей. Минуты через три-четыре, в просветах между стволами, начала появляться речная гладь.
— Ведьмак, они высаживаются. Вы там как собираетесь работать или будете и дальше по пути грибы собирать?
— Кремень, грибы уже собрали, нам ещё метров двести и будем на полуострове. Я уже чую аномалию, так что не промахнёмся.
Пробежав ещё метров сто, мы остановились в низине с бегущим ручейком, и я жестом показал рыжей, чтобы она готовилась. Затем снял с плеча пулемёт «РПК-74» и проверил, хорошо ли сидит барабан.