Если честно, то я хотел ещё пораспрашивать тётушку о всяком, но увидев, что она точно готовится ложиться, понял, что сегодня не судьба и решил отложить разговор на утро.
Однако, перед тем как приготовиться ко сну, я взял тот необычный фонарик, что мне оставил Ювелир и принялся обходить территорию. Проверил все дворовые постройки, сеновал, хлев, курятник и летнюю кухню. Потом обошел заросший бурьяном огород с садом и сходил к бане. А за ней неожиданно обнаружил озерцо, десять на десять метров с мостком для полоскания белья и набора воды.
Пока бродил, понял, что несмотря на некое чувство перманентной тревожности, и неухоженность участка, мне тут нравится. К тому же в этой умирающей деревеньке действительно остро чувствовалось присутствие человеческого духа.
Прикрыв ставни на окнах, я запер двери и только после этого начал готовиться ко сну. Тетушка Авдотья уже сопела, когда я наконец выключил фонарь и улёгся на кровать. И едва стоило голове дотронуться до подушки, как сон мигом заполучил меня в свои объятья.
На этот раз, я снова брёл по знакомому жемчужно-белому песочку, райского пляжа. А над ночным, Тихим океаном стояла необычайно огромная, полная луна, освещающая длинную полосу, необычайно высоких стволов, кокосовых пальм.
Пройдя всего десяток шагов, я увидел её. Полностью обнажённая Полина, грациозно выходила из лениво накатывающих волн, и её рельефное и влажное тело гимнастки, блестело под лунным светом.
Остановившись, я невольно залюбовался возбуждающим видом и не удивился, когда она подошла вплотную и позволила себя приобнять. А затем она пристально посмотрела мне в глаза и заговорила:
— Гена, просыпайся. Тебя кажется хотят убить.
Её слова вызвали диссонанс в голове и буквально вырвали из объятий глубокого сна. Слетев с кровати, я почти бесшумно приземлиться на полу. Одна рука тут же выхватила «Кольт-1911» из-под подушки, а вторая начала привычно чертить в воздухе строчку рун, вызывающих теневика.
После этого частичка меня вырвалась наружу бесплотным призраком и пройдя через две стены, замерла на высоком крыльце. Тут теневик быстро осмотрелся и тут же заметил темную фигуру в капюшоне и с двустволкой в руках.
Незнакомец медленно шагал со стороны бани, по выложенной трухлявыми досками тропке и после каждого шажка останавливался и прислушивался.
Неужели тот самый черный охотник — подумал я и в этот момент, в лунном свете я заметил ещё одного чужака, аккуратно отпирающего калитку. Этот в руках держал обрез винтовки, а на голове у него была нахлобучена клетчатая кепка.
Заметив за его спиной ещё троих, я послал призрака вперёд, и он застал за забором притаившуюся группу вооружённых людей.
— Косой, свет в хате не горит, кажись все давно дрыхнут — прошептал тот что с обрезом.
— Вот и хорошо, значит возьмём мента тёпленьким — просипел лысый мужик с автоматом «ППШ-41» в руках и проверил хорошо ли сидит дисковый магазин.
— А если к примеру, у него валына есть и он начнет дёргаться? — спросил пухлый, мелкий мужичок в фуфайке и с карабином «СКС» на плече. — А то ведь деньги-деньгами, но под пули то ментовские лезть пацанам не охота.
— Шмель не жужжи. У него кроме Макарова да двух магазинов к нему, больше ничего с собой быть не может. Так что если пекаль достанет, то сразу валите его братва на глушняк. Нам всё равно по оговоренному тарифу заплатят, а без обещанной премии мы как-нибудь обойдёмся.
— Косой, а ежели дед Щукарь в разборки влезет? — спросил тот что с образом.
— Барсук, бестолочь, ты на луну то погляди, да зенки свои по шире разуй, видишь месяц заметно округляться стал, так что дед ночью точно не влезет.
— А что с тёткой Авдотьей делать будем? — спросил высокий вихрастый парень в плаще, который до этого помалкивал и принялся заряжать кавалерийский карабин.
— Шпала, тетку однозначно в расход. Нам свидетелей оставлять никак нельзя.
Пока теневик подслушивал их трёп, я быстро одел бронежилет и взял автомат. Затем скользнул в спальню к тетушке и разбудив, зажал ей рот ладонью.
— Авдотья Никитична, молчи и как только отпущу, сразу в тот подпол полезай, который ты мне показывала — приказал я, шепча ей на ухо и та к немалому моему удивлению не только не испугалась, но и вполне осмысленно кивнула.
Завернувшись в одеяло, тётушка на ощупь дошла до маленькой комнаты и начала ловко вскрывать доски пола, при этом не издав ни одного лишнего звука. Затем я помог ей спуститься вниз и заложил доски на место.
В это время теневик обогнул участок по периметру и насчитал восемь вооружённых огнестрелом старателей, по какой-то, пока необъяснимой причине, временно переквалифицировавшихся в киллеров.
Наконец закончив с приготовлениями, они выдвинулись к дому с четырех углов, а я замер у русской печи, решив начать плясать под её частичным прикрытием.
— Ну что ж ребятки приступим — прошептал я и в этот момент на веранде скрипнул отодвигаемый ножом, запертый крючок.
Глава 7Немного чужой крови
Так уж получилось, что нас с тётушкой Авдотьей решили завалить на глушняк, так что вести переговоры и щадить, явно влезших не в свое дело старателей, я точно не собирался.
Крючок так и не успел выскочить из стальной петельки, потому что тот, кто его пытался поддеть кончиком ножа, получил короткую очередь в середину туловища и с кряканьем, шлёпнулся на задницу. Следующие две очереди прошили дверь и хлестанула свинцом по тем, кто ожидал её вскрытия.
Услышав скрип за спиной, я быстро переместился к окну и влепил пару пуль в лоб бородатого мужика, вознамерившегося снаружи открыть ставни. Из-за того, что банка глушителя работала штатно, а я стрелял дозвуковыми семёрками, старатели мою контратаку заметили не сразу, и потому мне удалось высунуться из-за печки и выпустить короткую очередь в мужика, пытавшегося вскрыть окно в зале.
— Косой! Мент, Шмеля привалил! — внезапно завопил кто-то снаружи и в тот же миг в дверь начал монотонно разряжаться «СКС».
А уже через мгновение в разлетевшиеся окно влетели две порции картечи, вдребезги разбившие простенькую люстру. Следом к начавшемуся обстрелу присоединились ещё несколько нарезных и охотничьих стволов, поддержанных трескотней «ППШ-41».
Лежа на полу, сбоку от печки, я прикрыл глаза и сменив опустевший магазин дозвуковых, на магазин с бронебойными, едва не полностью сосредоточился на управлении призрачным разведчиком, который позволял, в режиме реального времени, оценить диспозицию противника.
В результате своих действий, я завалил на глушняк по крайней мере троих старателей. Ещё одного, корчившегося рядом с крыльцом, вытащил из веранды высокий парень, которого Косой окрестил Шпалой.
И хотя я вроде как всего за минуту вывел из строя половину первоначально замеченных старателей, обстреливающих дом стволов, оказалось больше чем должно было остаться.
Быстрая пробежка призрака по кругу показала, что к первоначально замеченной восьмёрке нападающих, прибавилось ещё четверо появившихся со стороны бани. Таким образом против меня выступала всё та же обновлённая восьмёрка.
Прервал мои подсчёты, чиркнувший по щеке осколок выбитого стекла. Резко среагировав, я развернулся и уперся спиной в печку. А затем получив информацию от призрака, выпустил длиннющую очередь бронебойных пуль, прямо в бревна перед собой, при этом слепо целясь по координатам.
Половина пуль не пробила кедровую стену. Ещё часть отклонилась, но парочка удачно прошила сруб на стыке брёвен и вырвавшись наружу, достали одного из старателей, в этот момент палящего в окно из двустволки.
К этому моменту, стрельба снаружи почти прекратилась и все начали перезаряжать свой разнокалиберный огнестрел. Воспользовавшись этим, я вскочил на ноги и не высовывая ствол из окна, дал по ногам, бегущему со стороны бани мужику.
— Братва, все от дома! — громко скомандовал Косой, и я скинув опустевший магазин на пол, насторожился, почувствовав затылком явную опасность. — Семёныч, давай!
Услышав команду, я не стал дожидаться на облюбованном месте, чего-то явно нехорошего и ломанулся по хате к каминной печке. И в тот же миг, со стороны бани заработал пулемет «МГ-42». Мигом перейдя в галоп, циркулярка Гитлера начала разбирать русскую печь, выбивая из неё град дроблёного кирпича, перемешанного с кедровой шрапнелью, вырывающейся из вспоротых стен дома.
«МГ-42» аппарат жёсткий, так что иллюзий насчёт своей защищённости в доме я не питал. Конечно можно было запрыгнуть в обложенный камнями подпол, но тогда возможность маневрировать, улетучилась бы навсегда.
Получив кирпичным осколком по затылку, я заскочил за каминную печурку, и пользуясь информацией, выдаваемой теневиком, разрядил через стену, целый магазин в двух старателей, улёгшихся за летней кухней.
После этого снаружи истошно завопили, и пулеметчик, переведя прицел, начал долбить по каминной печке. Отлично понимая, что преграда за спиной долго не выдержит, я бросился к окну, при этом на ходу в очередной раз перезаряжая автомат.
А когда четвертый по счёту магазин, являющийся последним, из выданных под расписку майором Нечаевым, с щелчком вошёл в паз, я проломил остатки стекла и вылетел наружу из оконного проёма.
И в этот момент пулеметчик меня достал. Две пули пробили кедровый сруб и пройдя всего в паре сантиметров от боковины печурки, ударили по титановым пластинам на спине, придав моему падению заметное ускорение.
Вывалившись из хаты наружу, я приземлился на густой кустарник и проломившись через него, растянулся в пяти метрах от забора. От двойного удара воздух выбило из лёгких, и я невольно зарычал, пуская ртом пенные пузыри. А уже через секунду воспоминания о двух подранках, так и оставшихся лежать за летней кухней, заставили меня повернуться и разрядить по парочке старателей, пол магазина дозвуковых патронов.
Одновременно с этим, навстречу ударил заряд дроби, сбивший с кустов над головой сноп листьев. Теневик убедился, что длинная очередь достигла своей цели и рванул в сторону бани, для того чтобы узнать, почему замолк «МГ-42».