ралов.
Ловко запрыгнув на борт, он принялся деловито копаться в оружейных ящиках. Я же в это время вглядывался в сумрак кунга, рассматривая приготовленные к выдаче винтовки СВД, пулемёты ПКМС и РПКС-74. Кроме этого, в наличии имелось гранатомёты РПГ-16 и множество одноразовых реактивных гранат РПГ-18 Муха и РПГ-22 Нетто.
— Ты у нас водила, но пока без приписки к технике. Значит, получай стандартный АКС-74.
Взяв из рук прапора потёртый автомат, я поиграл с откидным прикладом, проверив, не разболталась ли защёлка фиксатора. Затем взвёл затвор, снял ствольную коробку и на просвет обнаружил правильный блеск внутри недавно чищенного ствола, с немного подтёртыми винтовыми нарезами. Всё это сделал быстро и умело, тем самым вызвав заинтересованный взгляд интенданта.
— Автомат не первой свежести и на стрельбищах не один килограмм свинца по мишеням выпустил. Но зато, я его лично пристрелял на полторы сотни метров. Ну, дарёному коню в зубы не смотрят. Так что бери Турист, что дают — скороговоркой выпалил прапор, и я кивнул.
После этого он вытянул из объёмного ящика стандартную солдатскую выкладку и четыре жестяных магазина.
Повесив автомат на плечо, я повертел в руках стандартную амуницию, и не сдержавшись, недовольно хмыкнул. Комплект состоял из нескольких строп, с пристёгнутым брезентовым подсумком, имеющим четыре ячейки под магазины. Кроме этого, в наличии имелся малые подсумок на две ручные гранаты, стандартный штык-нож в ножнах, фляга и сапёрная лопатка в чехле.
Нет, я не ожидал, что мне выдадут нечто похожего на новаторскую для этого времени, разгрузку московского ликвидатора. Однако заиметь в пользование хотя бы стандартную боевую выкладку десантника, я бы сейчас не отказался. БВД, точно не было лучшим решением для переноски боеприпасов и прочей амуниции. Но в этот временной период, в советской армии, даже БВД в наличии пока не имелось.
Я сразу вспомнил множество раз виденные, в Афгане, так называемые лифчики. Сшитые вручную солдатами из брезента и стандартных подсумков. Сам я пользовался, купленной в Кабуле на базаре, китайской версией лифчика.
Мне и раньше было непонятно, как государство, способное ежегодно запускать на станцию МИР, новые партии космонавтов и штамповать тысячами ядерные боеголовки, не в состоянии своевременно обеспечить удобными разгрузками своих солдат, выполняющих интернациональный долг в Афганистане.
А ведь заграничные образцы наши побронзовевшие маршалы уж точно не раз держали в руках. Да и армейские Кулибины, много чего могли сотворить и показать отцам командирам. Однако сейчас, первые перелёты гвардейцев, десантников за речку только начинались. И при этом у них в наличии нет достойной амуниции. Про бронежилеты и хорошую связь я вообще помолчу.
— Строгов, ты чего кривишься, словно на жопе у своей девки огромный прыщик увидал? Видимо, прапор считал моё недовольство и не смог смолчать.
— Никак нет. Не кривлюсь я, товарищ прапорщик. Как говорится — бери что дают и беги, пока не догнали и по шее не добавили — выпалил я, и интендант ухмыльнулся.
После этого он отогнул крышку вспоротого цинка и отсчитал мне двойной боекомплект бумажных пачек с пятёрочными патронами.
— Всё, распишись за всё полученное и можешь валить, магазины набивать. И не дай бог Турист, тебе хотя бы один патрон прое…ать. А если я увижу сегодня, что ты пристегнул снаряжённый магазин к автомату, то сразу схлопочешь в табло без предупреждения. — Строго предупредив, прапор показал моему носу мозолистый кулак. Затем он пододвинул журнал ближе и заметил мой взгляд, косящийся на ящик с гранатами «Ф-1».
— Чего смотришь? Это добро тебе, Строгов уж точно не положено. Кто его знает, умеешь ли ты вообще гранатами правильно пользоваться. Да и командир роты, выдавать гранаты всяким прикомандированным Туристам, строго запретил. А если честно, то я и своим, только после приземления на той стороне, выдам по две эфки в одни руки. И хранить они их будут в подсумках, строго в разобранном виде.
— Товарищ прапорщик, а можно мне ещё один подсумок под магазины.
Озвучив просьбу, я ожидал, что интендант скажет: не положено. Но вместо отказа прапор вытянул из ящика брезентовую сумку и кинул её мне.
— На, бери, только много консервов внутрь не пихай, а то по швам разойдётся.
Глянув последний раз на разложенное на ящиках богатство, я тяжко вздохнул и отошёл от кузова Урала. К этому времени погрузка имущества роты в самолёт уже закончилось, и взводные разрешили личному составу, заняться своими делами.
Устроившись в отбрасываемым самолётом теньке, я уселся на ящик и принялся набивать магазины. А в это время интендант начал вызывать бойцов отделения для выдачи автоматов АКС-74, ручного пулемёта РПКС-74 и гранатомёта РПГ-16. Кроме этого, я заметил кобуру с ПМ на поясе у гранатомётчика и четыре тубуса с одноразовыми Мухами.
Тайком наблюдая за процессом вооружения десантного отделения, я пытался найти какую-то разницу в огнестреле, существовавшем в моей изначальной реальности. И если честно, то никаких отличий в вооружении десантников не заметил. Здесь всё было стандартно, и уж точно не так, как в подразделении московских ликвидаторов.
После получения оружия, к самолёту АН-22 подъехал заправщик. Десантники тоже начали заправляться, но только сухпаем. Я от них решил не отставать и немного уменьшил количество выданного провианта.
Ефрейтор Колобков заметил выложенную на ящик банку сгущёнки и, прекратив возиться с разобранным пулемётом РПКС-74. Подойдя, он протянул к консерве руку, но я накрыл её пятернёй.
— Чо, Турист, зажал? — с вызовом спросил круглолицый парень. — Я же на всю братву хочу взять. Пацаны полторы недели в вагоне яйца трясли. Всю выданную сгущёнку ещё в первый день сточили. По сладкому все истосковались.
Выслушав объяснения Колобка, я ухмыльнулся.
— Да нет, я не зажал. Но это моё. А я своё без спроса не отдаю.
Если честно, то, когда он подошёл, я едва сдержался. Хотелось вскочить и оскалиться по-звериному. Год, проведённый на зоне, всё-таки наложил нехороший отпечаток на рефлексы.
— Так, я же вроде уже попросил и всё объяснил — не понял моей предъявы простодушный Колобок.
— Ну раз попросил, да ещё и объяснил, то забирай — ответил я и, заставив себя расслабиться, решительно двинул банку сгущёнки к замершему ефрейтору.
Чем ближе к вылету, тем меньше смеялись и подкладывали друг друга гвардейцы, десантники. И даже ротный писарь, наблюдающий за мной издалека, перестал буравить мой затылок неприязненным взглядом. И в эти минуты затишья я внезапно почувствовал присутствие иного. Это заставило закрыть глаза и уйти в себя, чтобы всё проверить.
Несмотря на показную браваду, молодые десантники волновались перед вылетом и их скрытые эмоции выделяли море энергии. Если бы я мог пользоваться ей как раньше, то сейчас легко наполнил своё внутреннее хранилище. Теперь же я был в состоянии ловить лишь те мизерные крохи силы, что не шарахались от меня, как стайки мальков от хищной рыбы.
Сосредоточившись, я начал вливать всю пойманную энергию в замершего теневика. Призрак, позволял увидеть любого человека насквозь и понять, одарён он или нет. А ещё я мог узреть истинное лицо иного, носимое им до попадания в эту реальность.
Постепенно я начал различать ауры окружавших людей. Сфера восприятия расширялась и, в конце концов, захватила весь личный состав девятой роты. Внимательно осмотревшись, я просканировал десантников, насколько это было возможно, но ничего экстремально необычного не заметил.
И тут в поле зрение зашли несколько новых персонажей. Четыре вполне обычные ауры отделились от экранирующего потустороннее зрение, массивного фюзеляжа самолёта. Немного приоткрыв левый глаз, я увидел одинаковые комбинезоны. Это были военные техники, обслуживающие АН-22.
Взяв стремянку и ящик с инструментами, они направились в сторону приземистого строения технических служб. А когда я уже хотел переключиться на более детальное изучение аур десантников, от самолёта отделился пятый персонаж, вызвавший у меня желание схватить автомат.
Пятый техник был иным. Не светлый и не тёмный, а скорее нейтральным. В ауре одарённого магнетизмом человека, прорисовывался контур тени существа, похожего на человекоподобную крысу. Похожего персонажа я уже встречал в Москве и потому понимал — этот иной очень опасен.
Чтобы крыс не заметил проявления чужого интереса, я отключился от тоненькой струйки собираемой энергии и наклонив голову, изобразил дремлющего десантника. А в это время теневик принялся следить за необычным техником.
Иной начал обходить самолёт по кругу, при этом деловито осматривая элероны на крыльях, внешний кожух двигателей, шасси и фюзеляж. И вроде ничего необычного, просто техник, выполняющий свои прямые обязанности. Но я заметил, как он вглядывается на каждую группу отдыхающих на бетонке десантников, словно сканируя их на предмет необычности.
По моей тушке иной тоже скользнул взглядом, но я его никак не заинтересовал. Замершего в тени призрака он тоже не заметил. А я, наконец, смог рассмотреть человеческое лицо крысюка. Ничего необычного не заметил. Среднего роста, черноволосый, на вид лет тридцать, не больше. Судя по чертам и разрезу глаз, носитель иного изначально был узбеком. Никаких особых примет не заметил.
Обойдя все основные скопления десантников, иной направился к дальней от нас, опоре шасси. Обойдя колёса, он поставил раскрытый саквояж с инструментами на бетонку и воровато осмотрелся. Затем взял что-то небольшое из саквояжа и принялся осматривать механизмы.
А буквально через несколько секунд иной подхватил ящик и направился быстрым шагом к зданию технической службы.
Ну и что это было? В случайную встречу с иным я не верил. Такие, как он не особо любят светиться в людных местах, без какого-либо умысла. Да и реальную работу в СССР они обычно выбирают непыльную. И, разумеется, подразумевающую получение большой, незаконной прибыли. В версию, что этот крыс реально военный техник, посвятивший этому всю жизнь, я не верил.