Да и уж больно внимательно он осматривал десантников роты. Кроме этого, эти его странные манипуляции с шасси, мне сразу не понравились. А что, если он диверсант?
Об авиакатастрофе, во время переправки советских войск в Афганистан, до начала войны, я ничего не слышал. В самом начале войны произойдёт авиакатастрофа. ИЛ-76 упадёт с военными на борту, но это произойдёт где-то через месяц.
Одно плохо, нельзя полагаться на то, что, произошедшие в моей реальности, события, повторятся здесь в точности. Придётся всё проверять лично.
Посидев пару часиков, я дождался, когда начнёт смеркаться, и встал. Потянувшись, вышел из-под крыла самолёта. Затем очень медленно прошёлся под фюзеляжем и подошёл к дальней системе шасси. Сделав вид, что мне интересна конструкция, я принялся осматривать механизмы в поисках чего-то необычного.
Одновременно с этим пытался понять наблюдает ли кто-то за мной или нет. Десантники устали за день и теперь просто отдыхали. Многие спали. Кто-то разговаривал, но большинство ушли в себя. Писарь исчез из виду, и на меня периодически посматривал только ефрейтор Колобков. Правда, и он через пару минут подхватил пустую канистру и направился к грузовикам.
И как только он скрылся, я обнаружил то, что искал. Это была двухсотграммовая магнитная мина направленного действия. Устройство походило на хоккейную шайбу. Использовалось британскими коммандос для точечного уничтожения чего-то небольшого, типа важного элемента механизма или части ценного оборудования. Иной прикрепил мину к гидравлическому цилиндру, отвечающему за опускание и поднятие колёс шасси.
Я долгие годы изучал устройства различных шайтан машинок и понимал принцип их действия. Когда самолёт взлетит, шасси уберётся в специальную нишу. При этом цилиндр прижмёт к верхней плоскости, и мина активируется от нажима. Однако навряд ли она взорвётся сразу. Скорее всего, на взрывателе выставлен таймер. Взрыв произойдёт в полёте, а потом при приземлении в Афганистане обнаружится отсутствие давления масла в гидравлике, и самолёту придётся садиться, не выпуская шасси.
Надо было с этим срочно что-то делать. Но вот только что? Идти к командиру роты и доложить о приготовленной диверсии — это точно не вариант. Конечно, мину обезвредят специалисты, но в процессе сюда примчатся представители всех советских спецслужб. Начнутся долгие выяснения и разборки, которые на пользу дела точно не пойдут.
В самом лучшем случае капитан прикроет меня, а в худшем за обнаруженного в составе роты Ведьмака, возьмётся КГБ СССР. В этом случае мне точно не отскочить. Полёт в Афганистан не просто перенесётся на неопределённый срок. Боюсь, я туда не попаду никогда.
Похоже, лучший вариант — это действовать самостоятельно. Раздумья заняли буквально пару секунд, и я принял решение, что это единичный правильный путь. А значит, пора действовать.
Просто взяться рукой и оторвать примагниченную мину, не удастся. Даже если я на ней повисну, магнит выдержит вес. К тому же мне придётся её прижать, и механизм взвода мигом сработает. Выходит, нужно искать альтернативные методы.
Инструктора из научного центра академика Капицы, выявили у моего двойника природный магнетизм. Попав в молодое тело, я им раньше пользовался. Вот и сейчас надо попробовать.
Сосредоточившись, я потянулся к остаткам энергии, распространяемой десантниками, и даже на таком расстоянии, сумел немного притянуть и перенаправить в пальцы. А когда всё было готово, я потянулся к мине. Период принудительного размагничивания длился всего долю секунды, но я успел им воспользоваться и поймал в воздухе отлепившуюся шайбу. После этого отпрянул от шасси, сунул мину в карман и побрёл к своим вещам.
Усевшись, мне удалось просветить текстолитовый корпус насквозь и обнаружить механический таймер, установленный на полчаса. Судя по представшей картинке, механизм пока не сработал. Значит, мина не взвелась, когда я её снимал. Чтобы это в дальнейшем случайно не произошло, я покопался в вещь мешке и, отломив зуб от алюминиевой вилки, засунул затычку в небольшое отверстие. Именно в нём раньше торчала контрольная чека.
Завершив опасные манипуляции, я спрятал обезвреженную мину в вещмешок и снова закрыл глаза. Из-за произошедшей попытки диверсии, мне предстояло ещё раз внимательно осмотреть всех присутствующих, с помощью теневика.
Детальное сканирование выявило сержанта, сидевшего в соседней группке десантников. У него была особенная аура, отливающая небесно-голубым цветом. Природный одарённый был способен воздействовать на воздушные массы в ограниченном объёме. Такой, как он, выпрыгнув из самолёта без парашюта, точно не разобьётся. Инстинкт самосохранения поможет активировать умение, и одарённый создаст цепочку своеобразных линз из сжатых слоёв атмосферного газа.
За припаркованными грузовиками, на пределе видимости, обнаружился ещё один слабо одарённый. Его алая аура была зажата сеткой серых прожилок, сдерживающих так и не прорезавшийся дар природного пиромана. Конечно, до моей Рыжей ему далеко, но зажечь лужу солярки с дистанции пары метров, он в случае чего точно сможет.
Тёмных, светлых или нейтральных иных, среди личного состава я не нашёл. Чёрных или серых нитей, уходящих от аур людей в окружающую пустоту, тоже не обнаружилось. Значит, здесь нет дистанционного контроля над людьми-марионетками. Это немного успокоило и позволило подумать о предстоящей миссии.
Гена, ты просто немного мандражируешь, как в детстве, перед неминуемой дракой — уверив себя в этом, — я уже хотел отключиться, но внезапно почувствовал на шее холодное дыхание, пришедшее из-за пределов реальности. Вскочив на ноги, я обернулся и, безошибочно выбрав правильное направление, вгляделся в пустоту, находящуюся за пределами сферы восприятия. Поначалу ничего не заметил, но через пару секунд узрел нечто похожее на застывшую в пространстве серую трещинку.
Артефактное образование находилось в стороне Афганистана. Выходит, учёные мужи не гнали пургу, а реально предвидели возможное появление аномального разлома. Ох, не к добру это всё.
Обдумывая увиденное, я продолжал стоять, глядя на далёкие горы, пока меня не толкнули в плечо.
— Турист, подставляй флягу — потребовал ефрейтор Колобков и потряс двадцатилитровой канистрой. — Давай не тормози, а то скоро скомандуют грузиться в птичку.
Ефрейтор был прав, едва я успел наполнить алюминиевую флягу, из-за отъехавших Уралов появились командиры взводов и начали раздавать приказы. А буквально через десять минут наше отделение устроилось в грузовом отсеке АН-22 на сиденьях, расположенные вдоль фюзеляжа с левого борта.
— Ну что Турист, мандражируешь? — спросил старший сержант, когда аппарель закрылась и военно-транспортный самолёт начал выруливать на взлётную полосу.
В ответ я невольно ухмыльнулся, так как почувствовал, что несмотря на напускную браваду, замкомвзвода немного потрясывает от адреналиновых приливов. Нет, он не боялся, а скорее страшился того, что его ожидает в пункте назначения. Кстати, где именно приземлимся, я пока не знал. Ведь самолёт мог приземлиться как в Кабуле, Кандагаре, Герате или Баграме.
Я в отличие от всех сидящих рядом, был в своей тарелке. Ибо подобные перелёты в прошлой жизни практиковал часто. Видел изнутри, как фюзеляж военно-транспортного самолёта ИЛ-76, прошивают шрапнелины, разорвавшейся рядом ракеты ПВО. А однажды пережил жёсткую посадку вертолёта МИ-8 на крышу горящего здания.
В связи с этим, у моего молодого организма, имелась перешедшая по наследству особенность, засыпать сразу после взлёта самолёта. Именно это я и проделал, ещё до того, как вибрирующий, как эпилептик, перегруженный АН-22, набирал высоту.
Тут же окунувшись во вполне обычный сон, я увидел Рыжую. Облачённая в тёплый халат, она курила в тамбуре пассажирского вагона. При этом девушка задумчиво рассматривала степные пейзажи за стеклом.
Внезапно в поле зрения появился ещё один гражданин в форме капитана внутренних войск. Судя по жестам, явно подвыпивший офицер, попросил зажигалку. Рыжая протянула ему ту самую Зиппо, что я реквизировал у известного московского фарцовщика. Прикурив, незнакомый капитан сунул зажигалку в карман своего кителя и внезапно приобнял мою Рыжую. А та почему-то не стала его отталкивать и испепелять огненным взглядом.
Почувствовав укол ревности, я сжал зубы, и сон резко переключился на другой фрагмент. В нём я увидел Лизу. Красавица, комсомолка и спортсменка в одном лице, о чём-то яростно спорила со своей высокопоставленной матерью. Всё это происходило в огромном министерском кабинете. А в это время у дверей, вытянувшись во фрунт, стояли мои бывшие друзья, предатели, Антоша и Дипломат.
В этот момент я почувствовал сожаление от потери. В памяти тут же всплыли давно забытые, несбывшиеся мечты, из совсем другой, будто не моей жизни.
Картинка снова переключилась, и я увидел Наташу. Она опрометью неслась по больничному коридору. При этом коротенький, белый халат, так и норовил расстегнуться и показать, что находится выше мелькающих коленок.
Влетев в палату, Наташа принялась что-то выговаривать доктору Кацу. А в этот момент док продолжал осуществлять терапевтический сеанс, лежащему на кушетке пациенту. И судя по внешнему виду повреждений, излечивал док весьма подозрительные раны. Как обычно, посредством наложения светящихся ладоней.
Увидев их вместе, я даже во сне осознал, что эти вырванные из контекста фрагменты, не один из вещих снов, а порождением моего взбудораженного сознания. Ведь сейчас доктор Кац находится не в Москве, а в плену группы афганских душманов.
А если это не так? Ведь я же почувствовал, что профессор Дадаев раскрыл не все карты, во время нашей встречи.
Породив ещё одну тему для размышлений, я проснулся и внезапно понял, что вокруг начинается движуха. Нет, самолёт АН-22 по-прежнему летел на предельной высоте, и, похоже, пока не собирался снижаться для посадки. Но из-за прикреплённого к грузовой палубе БМД-1 вышел командир роты капитан Должанский и вокруг него начали собираться отстёгивающийся от кресел гвардейцы, десантники.