В очередной раз очнулся на однотонно-серой равнине, продуваемой пронизывающим ветром. Местность была знакомой, так что я приготовился к очередному нападению кого-то из иных, вышвырнутых из этой реальности. Но вместо последнего поединка в сером небе прорисовалось позолоченное лицо потустороннего существа, считавшего себя высшей ипостасью человека.
Именно его, я около года назад, смог чудом вышвырнуть в серые пределы, где развоплощаются остатки даже самых упорных сущностей, пришедших к нам из разлагающихся остатков мёртвых миров.
И вот теперь, этот образ впервые напомнил о себе. Тень потусторонней твари уставилась на меня тёмными провалами и беззвучно захохотала. И в тот момент, когда меня выкинуло из потустороннего сна, пришло чувство, что это виде́ние ничего хорошего не предвещает.
С утра всё началось как обычно. Несмотря на то что энергия перестала наполнять внутреннее хранилище больше года назад, я всё равно видел и чувствовал больше чем обычный человек. Чудесные способности, частично оставшиеся от артефактного монокуляра, навсегда остались со мной, и это давало некоторые преимущества.
Внимательно следя за происходящим вокруг, я не заметил к себе повышенного интереса внутри барака и на построении в локалке для утренней переклички. Затем я отправился с остальными мужиками на промку и спокойной отработал в цеху распиловки, первую половину смены. Спокойно сходил в столовую. Там тоже всё прошло нормально. И только после обеда появилось чувство нарастающего напряжения.
Нет, мой затылок не ощутил холодное дыхание, предвещающее неизбежную опасность. Да и окружающие уголовники вели себя, как обычно, но нечто неосязаемое бесповоротно изменилось.
А первый звоночек пришёл оттуда, откуда не ожидалось. За полчаса до конца смены в отгороженную часть деревообрабатывающего цеха, прибежал заместитель начальника производства Кучин.
В среде арестантов он носил погоняло Куча. Изначально был обычным зеком, отбывающим срок по экономической статье. Бывший начальник обувной фабрики, был подпольным цеховиком и сидел за выпуск неучтённых партий продукции. Разумеется, арестантом он был не простым, а очень полезным для администрации зоны. Именно поэтому он пользовался большими привилегиями и даже жил отдельно.
Заправляющие внутри чёрной зоной воры, с ним тесно взаимодействовали. Признавали его определённого рода авторитет, в среде обычных мужиков и считали его весьма полезным фраерком, которого можно и нужно использовать в своих корыстных целях.
На меня Куча никогда не орал, как и на всех тех, кто стабильно выходил на работу и делал её лучше других. Полгода назад предложил стать звеньевым на участке распиловки брёвен. Тогда я от предложения отказался, ибо просто молча работать, мне нравилось больше, чем быть кому-то обязанным.
Сегодня Куча, заявился в самом конце смены, приказал выключить оборудование и собрал нас возле линии подачи пиломатериала.
— Значатся так мужики, сейчас все, кроме Молчуна, бросают все дела и отправляются на железнодорожную ветку. Тепловоз полчаса назад восемь платформ с бревном под козловой кран загнал. Надо пойти и стропалям помочь всё это дело оперативно выгрузить. Сами понимаете, завтра суббота, а эти ленивые обалдуи одни до переклички не управятся. А нам сегодня до отбоя, кровь из носу, надо пустые платформы очистить и отправить на станцию.
Подобное случалось не раз, так что мужики особо не роптали. Все знали, часы переработки Куча им в табель поставит, да и с прогрессивкой по итогам месяца никого не обидит. И только одно настораживало. Меня обычно отправляли вместе с остальными, разгружать поступивший на территорию зоны лес.
Куча явно понимал, что это выглядит необычно и потому указал на пять брёвен, которые работяги уже закинули на линию, но распустить на доски не успели.
— Молчун, а ты останешься и добьёшь загруженный пиломатериал. А то негоже на выходные это добро здесь оставлять. После этого стружку можешь особо не прибирать. Так, немного отгреби лопатой от рабочих механизмов. В понедельник выйдете и вместе всё уберёте.
Этот повод, оставить меня одного в цеху, звучал вполне правдоподобно. Тем более, именно я был самым ловким оператором на линии распиловки. Однако я заметил бегающие глазки начальника с затаившимся в глубине страхом.
— Ну так чего, Молчун, ты всё сделаешь? — спросил Куча, при этом явно напрягшись.
В ответ я коротко кивнул, а затем по-звериному оскалился, да так, чтобы он увидел мои зубы. Куча, инстинктивно стушевался, и дёрнувшись, отступил на шаг, тем самым подтвердив опасения. Затем он взял себя в руки и резко развернувшись, поспешил обогнать начавших уходить мужиков.
Конечно, я уже знал, что произойдёт дальше, но просить помощи у кого-либо было бесполезно. Тем более так уж получилось, что к возможному наезду блатных я давно подготовился. И если честно, даже немного радовался, что это произойдёт именно сегодня. Ибо глубоко в душе понимал, ещё пара месяцев подобной жизни и я сам сорвусь и наделаю нехороших дел.
Не дожидаясь, когда работяги с начальником свалят, я взобрался по лестнице на площадку оператора и подошёл к пульту управления. Включил линию и загнал первое бревно на подающую станину. А пока циркулярные пилы распускали дерево на доски и горбыль, начал готовиться к самому худшему.
Первым делом проверил, осталась ли нетронутой та закладка, что я заранее припрятал под пультом. Затем попытался дотянуться до собственного хранилища энергии и, как всегда, ничего там не обнаружил.
После изгнания золотого истукана и запечатывания сибирской аномалии я не мог собирать даже ту энергию, что иногда выплёскивалась из обычных людей, в момент эмоциональной встряски. Я продолжал ощущать проходящие сквозь меня потоки силы, но она утекала словно вода сквозь пальцы. Иногда получалось воспользоваться редкими всплесками человеческих эмоций и немного зачерпнуть, но вызванный к жизни, простейший теневик, без постоянной подпитки, не мог просуществовать больше двух-трёх секунд.
Год назад, во время пребывания в камере предварительного заключения, мою персону не только дотошно допрашивали присланные из Москвы следователи. Меня ежедневно осматривали и изучали специалисты из научного центра академика Капицы. Обычно на вопросы они не отвечали, но один пожилой мужчина с практически чёрной аурой, прямо как у тёмного иного, однажды не выдержал и подробно описал, что именно со мной произошло.
Он сказал, что я полностью иссушил своё потустороннее начало, во время схватки с могущественным существом, пришедшим из-за грани мира. Это привело к слому силового контура, окружающего любого аномально одарённого человека. Так что теперь энергия не просто не могла зацепиться за внутреннее хранилище и начать там накапливаться, она плохо откликалась на обычное взаимодействие, с помощью отработанных приёмов и специальных манипуляций.
Выходит, сегодня придётся надеяться только на физическую форму и гостинцы, приготовленные для пришедших по мою душу.
После того как я распустил второе бревно и отделил горбыль от заготовок под доски, время смены закончилось. Однако я не спешил выходить с территории пилорамы, ибо знал, снаружи меня уже ждут. Конечно, можно устроить разборку на складе пиломатериалов, расположенном под открытым небом, но пусть лучше они побольше понервничают и зайдут сами.
Как я и предполагал, блатные появились через двадцать минут. В тот самый момент, когда последнее бревно должно было зайти под циркулярные пилы. Меня не удивили личности идущей впереди троице зеков, но явление шедших следом уголовных авторитетов, заставило призадуматься.
Комар с Мутным, были приблатнёнными из пятого брака. Груздь — шнырём, который вечно для них всё вынюхивал. Ну здесь всё понятно. Мелкий, носатый вор, давно точил на меня хобот и искал повод докопаться, после того как я его отбрил в первый день пребывания на зоне. Тогда я решительно отказался от стопроцентно проигрышной игры в карты. При этом я не полез на рожон, а использовал знание воровских понятий. Комару после этого нечем было крыть. Разумеется, он накрутил себя за год и затаил смертельную обиду.
А вот появления бугра шестого барака Головы и не менее авторитетного Слона, я здесь точно не ожидал.
Получается, этот наезд не просто частная инициатива молодых воров, поддержанная более авторитетными товарищами. Похоже, разрешение разобраться со мной, выдано местной высшей инстанцией, положенцем зоны Сизым. Это подтверждало появление ещё трёх персонажей, чалившихся в третьем бараке.
Про спортсменов беспредельщиков, отбывающих срок по статьям за разбой и групповое изнасилование, я знал немного. Люди говорили, что во время пребывания в камере предварительного заключения, они принялись устанавливать свои правила. В процессе избили кого-то из авторитетных блатных.
После суда и этапирования на зону, всё для беспредельщиков должно было закончиться очень плохо, но здесь их взял под крыло старый вор, носивший погоняло Слепой. Блатные использовали провинившуюся троицу мордоворотов, для определённого рода задач. А так как деваться провинившимся насильникам было некуда, они привыкли безропотно выполнять все приказы воров, заправлявших на зоне.
Прикрыв глаза, я воспользовался частичками силы, исходящими от вошедших на территорию лесопилки, и смог просветить зеков, словно рентгеном. Меня не интересовали строение их сколиозных скелетов или давно сросшиеся переломы, я хотел знать, с чем они пожаловали на встречу. От этого зависело, как мне нужно себя вести.
Арсенал самодельного оружия, имеющегося у пришедших, впечатлил. Засапожные ножи. Заточки, спрятанные в рукавах фуфайки. Кастеты, заточенные куски арматуры, топор и много всякого другого. Похоже, восемь зеков пришли не разговаривать. Они явились мочить меня наглухо.
Глава 2Московский замес
30 ноября 1979 года.
Академик Капица.
В связи со спецификой работы, академик Капица нечасто выбирался из подземного комплекса. Секретный объект глубокого залегания, размещался под обычным на вид подмосковным, научным центром. Так что даже солнышко учёный видел нечасто.