Я заметил кокон заранее, так что, когда червь из него выпрыгнул, распрямляя свёрнутое в спираль тело, был готов. Вскинув автомат, я выпустил очередь, рассёкшую тварь прямо на лету. А когда половинки упали и начали извиваться, Гадюка не выдержала и добавила немного пуль от себя.
Следующую пару обелисков, спутница не стала даже осматривать. Так что мы просто прошли мимо, почти без задержки. Ещё через сорок минут, я указал Гадюке на появившиеся из-за соседнего бархана очередные обелиски, но та лишь отмахнулась. Похоже, жара и шёпот ветра, выбил из неё весь археологический азарт.
После шести часов перехода, в момент обнаружения очередной пары обелисков, спутница рванула к ним вниз по склону, едва не утянув меня за собой. Пришлось ускориться, а когда я её догнал, Гадюка отвязала страховочный фал, устало опустилась на песок в тени монолита и достала фляжку.
— Не трать много воды. Больше питьевую брать неоткуда — предупредил я, но она отмахнулась.
Присосавшись к горлышку, Гадюка осушила ёмкость и вытряхнула последние капли в рот. Я не стал препятствовать, понимая, любое моё возражение приведёт к взрыву эмоций измотанной переходом девушки.
— У тебя за спиной пятилитровая канистра — напомнила мне спутница, с явной претензией в тоне голоса.
— Там техническая вода, сомнительного качества. Если не хочешь подхватить дизентерию, её надо хотя бы вскипятить.
— Ведьмак, дизентерия, это самое малое из того, что меня сейчас беспокоит. — Она указала на горд. — Мы идём уже шесть часов, а эти развалины не приблизились ни на метр. Может это вообще мираж?
— Тебе кажется, что они не приблизились из-за воздействия жары и нещадно пекущего светила. Признаю, из-за оптического преломления, созданного восходящими вверх горячими потоками, воздухом, я изначально, неправильно оценил дистанцию. На самом деле город сейчас стал намного ближе, просто мы ходим зигзагами и это не особо заметно.
— А как ты это непотребство объяснишь? — с претензией изрекла спутница и указала на местное светило. — Вот уже шесть часов, эта золотая штука не двигается по небосводу и висит на одном и том же месте.
— Ну здесь всё просто. Хочу напомнить, что мы сейчас находимся не в нашей реальности. Скорее всего, в этом осколке, местное светило либо постоянно висит на одном месте, либо один день длится десятки тысяч часов.
— Но это невозможно. Ведь это элементарная физика. Если мощный источник света что-то перманентно нагревает, то температура поднимется до критических значений, при которых выжить человеку нереально. Да здесь даже кислорода не должно быть.
Её замечание, заставило ухмыльнуться.
— Я побывал во множестве аномалий и знаешь какой сделал главный вывод?
— И какой же вывод ты сделал? — прорычала недовольная спутница.
— Нельзя накладывать законы нашей реальности, на пространство, существующее, с другой стороны. Давай так, сейчас я предлагаю устроить привал на час. Отдохнём и немного перекусим.
Озвучив предложение, я подошёл к обелиску. Скинул скатку одежды с канистрой и вещмешком, на песок. Отдал напарнице свою флягу и в этот момент заметил большой скол на одной из граней. Несколько искусно вырезанных барельефов бесследно исчезли, оголив бронзовую жилу. Увидев на бронзе ряды смутно знакомых рун, я инстинктивно к ним прикоснулся.
И как только я это сделал, шёпот в ушах затих, а окружающие нас барханы начали растворяться, уступая место совсем иному пейзажу.
Глава 21Пустыня(2)
Отошедшая от обелиска волна, принялась стремительно поглощать окружающие дюны. Создав сферу в десяток километров в диаметре, она остановила своё продвижение, породив туманную дымку, окружающую очищенный от песка сектор. Многометровый слой под нами бесследно исчез, дав возможность увидеть местный пейзаж, существовавший задолго до появления пустыни.
Похоже, нас перенесло на тысячи лет назад по времени. При этом я по-прежнему ощущал невидимый песок под сапогами и отлично понимал, что всё это иллюзия.
Визуально мы находились на двадцатиметровой высоте, и как будто левитировали. А под нами во все стороны растекалась гладь чистейшей, бирюзовой воды, которую рассекал широченный, каменный мост. Как раз по бокам от него и вздымались основания обелисков.
Немного с запозданием донеслись звуки сражения. Глаза сфокусировались и начали разбегаться от обилия событий, происходящих вокруг. В первую очередь внимание привлёк массивный мост под нами.
На нём сейчас кипела яростная битва. С той стороны, откуда мы пришли, давила лавина воинов в ржавых доспехах, вооружённых чем попало. Они не держали строй и накатывали волнами. Никто из них не защищался, и все они, в любой момент, готовы были совершить самоубийственную атаку, не обращая внимания на потери.
Разгадка такого поведения пришла сразу. Судя по горящим в глазах красным уголькам, серой коже и следам гниения, на повреждённых телах, это были зомби. Совсем тупыми их назвать было нельзя, ведь они передвигались бегом, не давили друг дружку и умели пользоваться оружием.
Среди нескончаемой толпы нежити, выделялись крохотные островки спокойствия. Их занимали закованные в чёрные доспехи люди. Они несли на плечах надёжно прикрытые щитами паланкины с прячущимися внутри магами-некромантами. Как я понял, именно эти упыри и управляли ордами нежити.
Против оживших мертвецов, со стороны города, наступали закованные в бронзовые доспехи, колонны золотолицых воинов. Выстроенные по линейке шлемы, круглые щиты и пики, выделяли отдельные шеренги, не ломавшие построения даже в гуще сражения. Заметна, строгая дисциплина. Передвижение подразделений, под бой барабанов. И даже лучники, отправляли тучи стрел по нежити не хаотично, а только по команде.
Однако не золотолицые воины были на острие схватки. Возглавляли армию восемь огромных, боевых слонов. Выстроившись в ряд, они словно машины разрушения, насаживали нежить на бивни и яростно топтали ногами. При этом их хоботы работали как захваты и не прекращали швырять мертвяков с моста в воду.
На спине слонов были установлены площадки из бамбука, на которых размещались, по нескольку золотоликих погонщиков и по одному шестирукому ракшасу. Синекожие двигались стремительно. Выкрикивая команды, они метали дротики, стреляли из луков и были нежить длинными копьями.
Когда я увидел на груди ракшасов знакомые плиты на цепях, ни капли не удивился. Именно эти артефакты, в моём давнем сне отражала автоматные очереди. Никакого огнестрела внизу не обнаружилось, но иногда со стороны некромантов, прилетали стрелы, оставляющие после себя сумрачные росчерки, надолго зависающие в пространстве. Именно эти стрелы и отводила магическая защита синекожих. Отклонившись от цели, стрелы не щадили золотоликих воинов. При попадании, они превращали их в серый пепел.
В ответ, дистанционно по нежити, работали не только лучники. На глубине десяти шеренг от кипящего боя, замерли три обнажённые фигуры, закованных в золотые кандалы и ошейники. В отличие от ракшасов, эти синекожие имели в распоряжении только одну пару верхних конечностей. У находящихся в неволе, двухметровых амбалов, не было никакого оружия, но с периодичностью в десяток секунд, с их пальцев срывались ветвистые молнии. Проскочив над рядами воинов, энергетические дуги выжигали дотла по дюжине зомби за раз, превращая их во вздымавшиеся к небу, столбы ярких искр.
Судя по разрываемым нежитью останкам одного из слонов, первоначально натренированных для боя животных было больше. Несмотря на наличие магов невольников, слаженность действий золотолицых воинов, и боевого симбиоза ракшасов со слонами, армия людей неуклонно теряла позиции. А не подверженная человеческим слабостям армия нежити, продолжала неуклонно давить.
Поначалу всё моё внимание поглотила кипящая внизу битва, так что творящееся на воде действо, я упустил из виду. А между тем, на покрытой рябью, бирюзовой поверхности, кипело настоящее морское сражение. И оно было намного масштабнее, происходящего на мосту.
Справа и слева от парных обелисков, водную гладь перекрывали цепочки огромных, деревянных кораблей. Это были непропорционально скроенные плавучие крепости, с высоченными бортами и без намёка на мачты и паруса. Судя по объёму раздутых бортов, нескольким ярусам боевых галерей и количеству установленных в бойницах баллист, на каждом корабле было не менее полутысячи воинов.
Сражались корабли-крепости с простеньким на вид, чёрными галерами, оснащёнными бронзовыми таранами. Единственный косой парус каждой галеры, надувало облако материализовавшегося сумрака, приклеившееся к кроваво-красным парусам, со стороны кормы? Никаких вёсел и гребцов на галерах не имелось. На верхней палубе каждой, стояли больше сотни вооружённых мертвяков, ожидавших команды некромантов ринуться в бой.
Стратегия сражающихся флотов оказалась нехитрой. Между кораблями-крепостями были натянуты сети, не позволявшие стремительным галерам, проскочить к городу. Из-за этого флот нежити направлял бронзовые тараны, на плавающие крепости. Галеры с разгона бились о толстенные борта крепостей, облепляя их словно шакалы, вцепившиеся в тушу буйвола.
После столкновения, мертвецы приходила в движение и начинали штурмовать высоченные борта. При этом многие зомби карабкались прямо по деревянной поверхности, без каких-либо приспособлений.
С крепостей по галерам летело всё, стрелы, камни и горшки с пылающей огнесмесью. Кое-где появлялись знакомые дуги цепных молний. В ответ по людям выпускали чёрные стрелы. При попадании они превращали дерево в прах и оставляли в бортах крепостей полуметровые пробоины.
Если учитывать всё новые и новые волны галер, то количественный состав морского флота, был явно в пользу нежити. Золотоликие держались за счёт метательного оружия, катапульт, метающих огненные подарки и молний. Всё это топило часть галер ещё на подходе.
Сама, выбранная некромантами тактика — отправляющая рассеянный флот, куда бог пошлёт, не приносила быстрых результатов. Вместо концентрированных ударов группами галер, они били вразнобой. Подобные атаки, защитники плавающих крепостей, умело отражали.