— Мне тоже интересно, но вот только энергии на это у нас не осталось.
— Значит, пройдём мимо?
Спутница тяжко вздохнула.
— Значит, пройдём мимо — подтвердил я.
А когда мы почти взобрались на наследующий, очень высоченный бархан, шёпот с ветерком снова вернулись. Почувствовав это, Гадюка оглянулась и посмотрела на одинокий обелиск. А затем озвучила то, о чём я тоже подумал.
— Похоже, этим надоедливым шепотком, он намекает, что мимо него лучше не проходить.
— Согласен, но не сейчас — решительно отказался я.
После этого мы, наконец, взобрались на вершину бархана, и представшая глазам картина, заставила замереть. Отсюда открывался отличный вид на развалины города и можно было рассмотреть следующую пару обелисков, полностью торчавших между барханами, вместе с частью моста.
Кроме этого, из песка повсюду возвышались верхние части непонятных построек и была отлично видна цепочка башен, обрисовывающая периметр первого обвода крепостных стен.
— Ведьмак, вот теперь я действительно вижу, что мы рядом с городом — изрекла Гадюка.
— Ну тогда пошли, похоже, нас ждёт там огромная куча дерьма, в которой придётся покопаться — предрёк я, озвучив свои предчувствия, и в тот момент, когда я начал спускаться с бархана, на затылке снова начали таять снежинки, не предвещающие нам ничего хорошего.
Глава 22Термитник
Переход до следующей пары обелисков, занял около сорока минут. Почему мы добрались так быстро? Да всё просто, на пути не встретилось ни одного притаившегося скорпиона или кокона с червём. Из-за этого наша крохотная группа шла практически по прямой.
С одной стороны, это облегчало путь, но с другой, я тратил последние крохи энергии на сканирование барханов, и не мог её восстановить. Под слоем песка попадалось всякое. Можно сказать, здесь настоящий рай для археологов. Меня по-настоящему заинтересовала только одна находка.
На глубине полутора метров, обнаружились мумии людей и лошадей. Судя по сёдлам, характерным элементам одежды, саблям, пистолету маузеру и английским винтовкам Ли-Энфилд, пехотного образца — три погибших всадника, скорее всего, были афганцами.
Находка, ясно дала понять, что люди из нашей реальности, на эту сторону уже попадали. Не знаю, как, но устроившие засаду точно всё рассчитали. Но они не знали одного, я уже бывал в подобных местах и знал, если в аномалию имеется вход, то выход тоже можно при желании отыскать. Так что этот билет в один конец, ещё можно вернуть хозяевам. Я не стал рассказывать об этом своей спутнице. Не хотелось её обнадёживать раньше времени.
Чем ближе к периметру крепостной стены, очерченному торчащими из песка верхушками башен, тем сильнее давил на сознание нескончаемый шёпот пустыни.
Я как-то с этим справлялся, а вот спутница снова начала сдавать. Гадюка ушла в себя, периодически притормаживала и трясла головой, словно пытаясь таким способом избавиться от назойливого шёпота.
— Не могу ни на чём сосредоточиться — в конце концов, призналась девушка, когда до парных обелисков оставалось преодолеть последний высокий бархан.
— Держись, подруга. Осталось совсем чуть-чуть. Доберётся до этих чёртовых столбов и что-нибудь придумаем.
— Раньше, надо было думать — неожиданно перебив меня, Гадюка и указала туда, откуда мы пришли. — Одинокий обелиск, его нельзя было пропускать.
— Для экспериментов у меня оставалось слишком мало энергии — напомнил я, но спутница в ответ недовольно фыркнула.
— Ну конечно? Теперь, когда ты за полчаса не прибил ни одной твари, чтобы пополнить запасы, у тебя энергии стало намного больше? А может, ты вообще не хочешь избавить меня от этих чёртовых голосов⁈ — выпалив беспочвенные обвинения, Гадюка сдёрнула с плеча автомат и уставилась на меня. При этом в её глазах появился нехороший блеск.
Мгновенно среагировав, я шагнул к девушке и вырвал оружие из трясущихся рук. А потом скорее по наитию, нежели личному опыту, влил немного энергии в ладонь. Среагировав с запозданием, Гадюка посмотрела на свой автомат, затем зашипела, словно настоящая змея и кинулась на меня с кулаками. Заблокировав удар в скулу, я максимально сократил дистанцию и приложил ладонь к её лбу. В тот же миг щёлкнул энергетический разряд, потушивший бешеный блеск в глазах оппонентки. После этого девушка обмякла, и её расфокусированным взглядом начал гулять по окружающему пейзажу.
— Какого хрена происходит? — спросила она, внезапно осознав, что я прижимаю её к себе.
— Всё нормально. Просто пустынные голоса немного шалят в твоей голове. Ты как подруга, больше кидаться с кулаками на меня не будешь?
— Нет.
— Ну тогда забирай оружие и давай за мной.
Разрядив автомат, я вернул его спутнице и начал взбираться на бархан. Гадюка не заставила себя ждать, но, когда мы поднялись на гребень, устало опустилась на песок. Жара и шёпот в голове, действовали и на мой организм, так что я тоже чувствовал себя не очень. Но спутница, хоть и вернула осмысленность во взгляд, буквально валилась от накатывающихся волн слабости. Пришлось отдать ей остатки воды из моей фляжки.
После этого я пристально осмотрел окрестности и зафиксировал появление ещё одной серьёзной проблемы, ранее не видимой на расстоянии.
Два монолита находились там, где я их ожидал увидеть. На одном из них обнаружился целый бронзовый глаз. Но то, что находилось в виднеющейся арке под мостом, мне не понравилось.
Оголившийся кусок каменного моста, был сложен из, филигранно состыкованных между собой, массивных плит. Ветра пустыни, по какой-то причине, отмели песок с обширной области и открыли путь в арку под мостом. И хотя прячущиеся там, неровные стенки термитника, практически сливались с местным пейзажем, я легко опознал сооружение, собранное колонией насекомых.
Энергии оставалось совсем чуть-чуть, так что вариант прорентгенить термитник, пришлось отмести сразу. Я подсознательно чувствовал, что термиты на месте, и полностью положился на интуицию.
Тем временем напарница дохлебала воду, немного пришла в себя и, разумеется, обратила внимание на моё беспокойство.
— Ведьмак, что ты там увидел? У нас какие-то проблемы — поинтересовалась она.
— А как без них? Этот пузырь чужой реальности, одна большая, многосерийная проблема.
Посмотрев на разгрузку Гадюки, я протянул руку.
— Отстегни пояс с гранатными подсумками и передай их мне.
Выслушав просьбу, Гадюка округлила глаза.
— Там шесть термобарических гранат «Огонёк». Неужели без них никак не обойтись?
Реакция Гадюки не удивила.
Ликвидаторам выдавали эти весьма опасные гранаты, строго в опломбированных подсумках. Перед боевым выходом каждый раз проводится инструктаж, запрещающий строго настрого использовать «Огонёк» в девяносто девяти случаях из ста возможных.
Я считал, этот подход в корне неверным. Из-за него, в боевых условиях, ликвидаторы тормозили и применяли термобарическую взрывчатку, слишком поздно. Иногда это приводило к трагичным последствиям.
Строгая секретность, держала технологию изготовления гранат втайне, но я ещё в момент первого их личного применения, почувствовал, что в процессе использована потусторонняя аномалия, скорее всего, находящаяся под контролем учёных.
До меня доходили слухи, что из-за негибкость партийного руководства СССР и маршалов, засевших в генштабе, многие военные разработки учёных, так и остались в виде единичных прототипов. Гранаты «Огонёк», выпускаемые в ограниченных сериях, были исключением, лишь подтверждающим это правило. Конечно, академик Капица пытался побороть дремучее неприятие всего нового, но пока у него это не получалось.
Как я убедился на собственном опыте, в странах блока НАТО, дела обстояли совсем по-другому. После смерти и возрождения, в этой реальности, я несколько раз сталкивался с представителями западных спецслужб. И каждый раз они меня удивляли, прикладным применением потусторонних технологий.
Их биостимуляторы, модернизированное оружие, спец-боеприпасы и всяческие гаджеты, создавались с применением потусторонних аномалий и энергетических технологий иных.
Последними неприятными открытиями стали отражающие пули, амулеты боевиков, и артефактная мина, создавшая пузырь полного стазиса, нейтрализующего всё, что попадает внутрь. Если производство подобных артефактов уже поставлено на конвейер, то нам точно несдобровать.
Я боялся, что время упущено и после начала афганской войны, вместе с ПЗРК «Стингер» в Афганистан потекут потусторонние технологические примочки. И если СССР не даст на это достойный ответ, это может привести к настоящему краху, намного раньше, чем он произошёл в моей реальности.
— Давай мадам Гадюка, не жмись. Иначе кина не будет и голоса продолжат дальше доставать твой мозг — предупредил я, и зависшая напарница начала нехотя расстёгивать ремень.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь — предупредила она, перед тем как отдать подсумки с гранатами.
— Знаю.
Заполучив взрывчатку, я принялся срывать пломбы, под неодобрительным взглядом Гадюки. Затем начал доставать каждый из шести пузатых цилиндров, с целью докрутить взрыватель до щелчка, обозначающего, что термобар готов к боевому применению.
Положив последнюю гранату на ладонь, я отринул сомнения и влил в неё последние крохи энергии, остававшиеся в личном хранилище. Конечно, этого было не полноценное насыщение взрывчатки, потусторонней энергией, но даже это увеличит эффективность применения, минимум в два раза.
После этого я проверил все магазины, и чтобы случайно в горячке боя не попутать, переложил снаряжённый двенадцатью особенными патронами, в карман эксперименталки, находящийся на бедре.
— Скинь с себя всё лишнее. Заряди автомат и жди здесь. Спускаться вниз без моего приказа, строго запрещаю. Что бы ты ни увидела, это не повод нарушить этот приказ. И запомни, любая твоя помощь без спроса, может только навредить.
Посмотрев в широко раскрывшиеся глаза девушки, я хотел добавить, насчёт возможности её отступление по нашим следам, в случае краха моего рискованного плана, но не стал этого делать.