Волна ушла за стены цитадели, при этом треск продолжал усиливаться. В какой-то момент от икринок начали отскакивать кусочки скорлупы. Причём некоторые осколки летели с такой скоростью, что отводящий амулет на шее Гадюки начал воспринимать их как угрозу. Получив пару царапин, я приостановился и прикрыл глаза рукавом. А когда появилась возможность, принялся осматривать икринки.
Через пробоины в скорлупе открылся вид на шевелящихся головастиков. Большая часть их популяции, бесновалась внутри, явно желая побыстрее выбраться наружу. Некоторые нетерпеливо крутились как завезённые, а самая малочисленная часть, сидела внутри раскалывающейся скорлупы смирно и наблюдала за происходящим при помощи выпученных глаз. При этом мои усиленные потусторонней энергией чувства, фиксировали бешеное количество сигналов, распространявшихся волнообразно, от одной особи к другой.
Первым наружу вырвался головастик, яростно бившийся о стенки икринки изнутри. Выпав из распавшейся надвое скорлупы, уродливый шар крутанулся в лужице слизи, и его огромный глаз, зафиксировал на мне фокус.
Я почувствовал, что сейчас тварь нападёт, и попытался понять, каким способом. Круглое тело, было размером с футбольный мяч. На нём нет ничего, кроме выпученного глаза и десятка червеобразных отростков. Последние конвульсивно извивались и пытались свиться в некое подобие хвоста.
Отростки не похожи на щупальца, способные перемещать головастика по поверхности каменной плиты. Попытаться ползти, он тоже не сможет. В теории глазастый уродец мог катиться, но я не обнаружил под полупрозрачной кожей развитых мышц, способных инициировать вращение. Было такое ощущение, что эмбрион не прошёл все стадии формирования, необходимые для самостоятельного поддержания жизнедеятельности.
Все эти мысли пронеслись в сознании стремительным табуном. А уже в следующее мгновение, головастик сумел меня удивить. В какой-то момент червеобразные отростки перестали формировать хвост и разошлись в разные стороны. Затем по ним проскочили цепочки искрящихся разрядов, породивших вспышку, сопровождаемую громким хлопком.
Подлетев на два метра вверх, тварь воспроизвела ещё один хлопок, и резко поменяв траекторию движения, устремилась в мою сторону, словно волейбольный мяч, введённый в игру подающим игроком.
Ускоренные рефлексы позволили вовремя выпустить пулю по твари. Яркая вспышка разряда взорвала уродца в метре от меня, превратив его в кровавые брызги. Это прибавило немного энергии в хранилище, но не принесло удовлетворения, ибо я понимал, против массовой атаки тысяч подобных существ, мне противопоставить нечего.
Как подтверждение этому, вокруг раздалось ещё несколько хлопков. Инстинктивно пригнувшись, я почувствовал, как ещё одна тварь пролетела над головой. В этот момент моя спутница добралась до БТРа и прижалась спиной к борту. Целясь из автомата по приближающимся тварям, она не открывала огонь и косилась на меня. Однако, когда в полуметре от её ног упал головастик, не выдержала и выстрелила.
Я хотел ругнуться, но буквально через мгновение тоже открыл огонь, чтобы сбить в полёте, парочку тварей. В процессе я получил весьма увесистый удар в спину от незамеченного головастика и прыгнул к БТРу.
Прошло всего несколько секунд после прохода волны из морока, а из яиц уже успели выбраться сотни шарообразных существ. Причём их количество продолжало расти в геометрической прогрессии.
Удар в спину, дал понять, если они на нас навалятся всем скопом, то быстро измордуют до потери сознания. И только одно меня удерживало от использования всего имеющегося в наличии арсенала, для очищения окружающего пространства. После появления первого головастика я успел кое-что подметить, и теперь богатый опыт человека, часто попадающего в безвыходные ситуации, заставил держать указательный палец подальше от спускового крючка.
Несмотря на многочисленные хлопки и вспышки, скачущие шары нами практически не интересовались. Они перемещаются хаотично и нападали, только если мы оказывались на пути. Зато я повсюду видел, как шары, врезаются друг в друга.
Разгоняясь, головастики таранили своих собратьев. Причём удары были такой силы, что прозрачная кожа лопалась и наружу летели кровавые брызги. При этом огромные глаза выскакивали из орбит и повисали на извивающихся стебельках. Нас тоже периодически доставали, и тогда приходилось открывать огонь.
После того как количество скачущих тварей перевалило за несколько тысяч, хлопки начали оглушать, а вспышки мешать нормально прицелиться. Разумным выходом могла стать возможность спрятаться внутри БТР-60, но все его люки были задраены изнутри. В результате я принял решение лезть под днище бронемашины.
Затолкав спутницу первой, я получил мощный толчок вбок и внезапно понял, что шар не просто ударил, а буквально вцепился в разгрузку. Пришлось хватать головастика за пучок извивающихся отростков, и буквально отрывать от себя. А когда я его отшвырнул, успел заметить два ряда острых зубов, сжимавших кусок вырванного подсумка.
Забравшись под БТР, я выглянул из-за колеса и убедился: появления зубастых пастей, это массовое явление. Мутировав в зубастиков, десятки тысяч теперь не просто врезались друг друга, они вцеплялись в тела противников и жестоко грызлись.
Активно работая челюстями, твари сцеплялись по нескольку особей и, продолжая скакать, пытались не просто откусить кусок, а буквально проглотить повреждённого собрата. Причём те, кому это удавалось, начинали быстро пухнуть и отращивать нечто похожее на мускулистые щупальца. С их помощью зубастики хватали, не успевших мутировать и заталкивали в раскрытую пасть.
Именно таким кровавым способом, всего за минуту количество тварей уменьшилось в два раза. А все, кто выжил, значительно увеличились в размере. Процесс поглощения собратьев, сопровождался скоростной мутацией. И мне что-то подсказывало, это далеко не конечная стадия их трансформации.
Раздумья несколько раз прервали мутировавшие твари, заскакивающие под днище БТРа. Самая первая, до получения аннигилирующего разряда, успела обвить щупальцем сапог и стянула его с моей ноги. Вторая вознамерилась откусить голову Гадюке, весьма страшно выглядевшей пастью, обзавёдшейся несколькими рядами акульих зубов. А третья, самая крупная, застряв под днищем, попыталась воткнуть мне в шею нечто похожее на многосуставный отросток, с острыми шипами на конце. И только покончив с четвёртой тварью, запустивший под БТР нечто похожее на клешню, я смог снова выглянуть наружу.
С момента пробуждения несуразных головастиков прошло чуть больше двух минут, но изменения были налицо. Мечущихся шаров стало на порядок меньше, но по объёму каждый из оставшихся сильно увеличились. Причём самые крупные особи достигли полутора метров в объёме. При этом одни из них продолжили отращивать длиннющие щупальца, а другие перешли на опасно выглядящие, суставчатые конечности.
Скача по развалинам как ошпаренные, они ловили тех, кто поменьше и безжалостно их поглощали. В процессе продолжая расти и что-то дополнительно отращивать. Ассортимент мутаций неуклонно рос. В результате некоторые начали превращаться в раздутые шары с пучками длинных щупалец, а другие либо в ощетинившихся шипами ежей, либо в покрытых чешуёй броненосцев.
Все они становились непохожи друг на друга, и только одно их всех объединяло, с этими мутантами, я бы точно не хотел встретиться в чистом поле.
Сейчас нас спасало только то, что, становясь крупнее, твари летали выше и быстро потеряли интерес к БТРу. Кто-то из них, периодически случайно наскакивал на бронемашину, но тут же взмывал вверх, чтобы в очередной раз атаковать своих собратьев.
Тотальное поглощение менее крупных особой, перемежалось с настоящими сражениями достойных противников. В одной из таких дуэлей, явно меньшая по объёму тварь, была лишена всех конечностей, оплетена весьма развитыми щупальцами и поглощена целиком. Однако сразу после этого, победивший мутант рухнул рядом с БТРом и начал биться в конвульсиях. А через секунду из его тела вырвались острые шипы, отращённые поглощённой, но не проигравшей тварью.
Становясь крупнее, мутанты начали применять фонтаны прожигающей кислоты и стрелять шипами. А когда невдалеке, на груду скорлупы, приземлилась одна из самых крупных тварей, я внезапно осознал, что она чуть меньше БТР-60.
И в этот момент я осознал, что в следующий раз может прилететь по бронемашине и та нас точно не спасёт.
— Всё, подруга, выбираемся — отдав приказ Гадюке, я выполз наружу.
Обнаружив потерянный сапог, натянул его, а затем указал девушке на четыре обелиска. В этот момент, занять позицию рядом с одним из них, мне показалось отличной идеей. Однако, когда прямо над нами состоялась очередная битва плюющей кислотой твари с летающим броненосцем, мы едва не кинулись обратно в оставленное укрытие.
Во время сражения броненосец быстро потерял защиту. И когда все слои его панциря были насквозь прожжены, внезапно выпустил из своего нутра чернильное облако.
Безошибочно опознав в нём сгусток истинную тьмы, я опешил от самого факта использования мутантом потусторонней энергии.
Корчившаяся под лучами солнца, истинная тьма, окутала плюющийся кислотой шар и обездвижила его. После этого броненосец сбил врага на кучу обломков и начал медленно поглощать. А когда победитель начал распухать и отращивать новые слои брони, на него сверху упало нечто, похожее на раскалённый метеорит. Это был ещё один мутант, судя по дымному следу, прилетевший из-за стены цитадели.
После проявлений у мутантов, первых признаков владения потусторонней энергией, нечто подобное начало происходить повсюду.
Огромные твари, размером с карьерный самосвал, носились на высоте сотни метров, и перед столкновением, лупили по друг другу, ледяными стрелами и потоками плазмы. Сгустки тьмы пронзались цепными молниями, а раскалённые нити паутин, рвали покровы материализовавшейся брони.
И чем выше летали выжившие пожиратели, тем больше появлялось новых из-за стен. Волна шёпота из морока накрыла город целиком, так что процесс поглощения особей одного вида, проходил повсюду. При этом выжившие начали концентрироваться над центром древних развалин.